Письма с острова - Татьяна Борисовна Бонч-Осмоловская

А, вот и перестали. Да, кажется, тихо. Ушли. Может, открыть, посмотреть, что там?

В дверь осторожно постучали.

Письмо тридцать седьмое

«ночь наступала неспешно…»

ночь наступала неспешно на день целый день

до рассвета снарядила армии в шелестящих шелках

на укрепленные пункты за линией горизонта

пока синевы одышливые адмиралы потягивались

в сумерках в своих хрустящих постелях

в ожидании молочного кофе и свежих докладов

ночь наступала великолепными всадницами

сладостными в сизой склизкости за стеклянной

                              трясиной

озера в глазах их ртутной яростью разгорались

росли серебристыми реками до слепых облаков

затеняя зелень священных дубрав дрожали листы

подкрепление пурпура ожидало провиант

                         в катакомбах

в траншеях редутов зажатые ржали кони

                    совершенной луны

пока светило скатывалось к зениту

               по безоблачным небесам

небосвода раскаленная сковорода дальним пасом

                                   в надир

не доставала и близко ворот в сапфирах

                              и хризопразах

разве что пробивала насквозь медовые сосны

вперемежку с цыганами бросившими стремена

спешившимися со скакунов в кисель звездопада

облысевшие звездочеты сдавались на торжество

                                        миражей

в мерцании еще до подъема знамен

бордовых знамен над остывающей ломаной

                                        горизонта

мириады мурен мурлыкали песни прямиком

                                   в просвет туч

зарево предуготовленной потасовки дикие голоса

разлетались над палой листвой к последним

                              горящим вершинам

покрытым печальной испариной

по длинным теням залитым обильно бордовым

                              фиолетовым синим

до параминутного

парада полночной победы

на повороте

к новому утру

новой жизни в неведомом новом мире

под вечными звездами

Письмо тридцать восьмое

Единственный шанс

Прозвучал сигнал, и Красный снова бросился в бой. Синий мигнул и успел уйти из-под удара. Он не зарядился полностью, его лампочки мигали вразнобой, а корпус покачивался, но он хотя бы больше не заваливался, как в прошлом раунде, едва не окончившемся нокдауном. Красный обрушил на него очередь ракет без стабилизаторов, легкое шумовое оружие, они не навредили ему, но и после того, как он улизнул от ударов, продолжали кружиться вокруг, отвлекая внимание.

Илина зажмурилась, губы у нее пересохли, удары сердца отдавались в ушах так, что она опасалась, что ее услышат.

Новый удар Красного оказался сильнее прежних. Синего откинуло к периферии, он чуть не вылетел за рамки ринга. Красный надавил еще, череда ударов, атака снизу, но он подступил слишком близко, и Синий, перевернувшись, сцепился с ним лапками. Скамьи болельщиков заверещали, подсчитывая прогнозы и принимая ставки. Бойцы барахтались в воздухе, то взмывая к проволочному навесу, то опасно опускаясь к платформе. Красный отчаянно вырывался, Синий вдавливался брюшком в его брюшко.

Зачем она пришла сюда, глядеть на этот кошмар! Но не могла же она дожидаться снаружи, в чистой прохладной клинике, когда они бьются здесь, под сеткой, призванной защитить от взгляда инспектора, хотя, разумеется, ни от чего не защищающей.

Спинка Красного с противным визгом скребла по платформе. Лампочки на спине Синего разгорались все четче, с каждым мгновением он восстанавливался после прошлых ударов. Спинка Красного, напротив, на глазах тускнела. Наконец он собрался с силами, пыхнул пироболтом и, перевернувшись вокруг вертикальной оси, расцепил захват. Он отлетел метра на два над Синим и выпустил десяток трассирующих вспышек. Алюминиевая фольга разлетелась по рингу, прилипла к проволоке ограждения. Пользы от этих вспышек ему не было, но, ослепив Синего, он получил так нужную ему секунду передышки.

Илина ощутила теплую каплю на ладони, она слишком сильно впивалась в нее ногтями. Быстро оглядевшись по сторонам – никто не заметил, – растерла подушечкой пальца под железной варежкой. Совсем ни к чему было, чтобы ее обнаружили, единственную био среди них, что ни говори, устарелый скафандр так себе маскировка. Да, друзья рядом, вернее, адвокат и ассистент дилера, но нарываться все же не стоило.

А Красный снова атаковал. После того как Синий прижал его к платформе, он совсем разъярился и теперь выпускал пиропатроны без счета. Хлопки и вспышки следовали одна за другой. Далеко не все из них достигали цели, да и те, кто попадал по Синему, проходили по касательной, не причиняя ему значительного вреда. Однако с каждым небольшим ударом накапливалась усталость, усталость приносит ошибки, ошибки приводят к поражению. Она не могла, просто не могла этого вынести, она уже полюбила его, все вложила в эту встречу, в свой единственный шанс.

Но Синий снова терял энергию, он не атаковал, только ускользал от ударов. В этот момент Красный мог бы покончить с ним одним мощным штурмом, но не собрался и утратил точность наведения, и никак не выпускал финальный залп. Выдержка Синего спасала его. Едва держась в воздухе, он нырял под разряды и выныривал цельным и невредимым.

Наконец прозвучал сигнал на контроль. Илина выдохнула, кажется, впервые за время боя. А противники разлетелись по гнездам в противоположных углах ринга. Команды поддержки уже хлопотали вокруг них, обтирая маслом и заливая ингибиторную жидкость в емкости изоляторов. Илина подумала мельком, что за ней никогда так не ухаживали, не гладили спину и не массировали пальцы, как сейчас гладят и протирают их оболочки. Она ощутила резкий запах, похожий на нашатырь, вероятно, дезинфицировали клапаны. Механиков сменили санитары, они обступили бойцов, склонились над ними, словно гурманы над утонченными блюдами, щупами полезли под металлическую кожуру, и Илине стало дурно от мысли, что они лезут внутрь, под оболочку, хотя бы датчиками и оптикой, заглядывают, что происходит сейчас там, на таком малом сроке, они закачивают внутрь плазму, глюкозу, кислород. Илина положила руку на низ живота, ощущая быстрые удары пульса, шепча про себя, уговаривая – успокойся, малыш, успокойся, скоро все закончится, наконец будешь дома, скоро все будет в порядке.

Тем временем на платформе продолжалась быстрая слаженная работа, санитары мельтешили уверенно, и ни одна цифра, проплывшая над трибунами, не заступила даже в оранжевую область.

Звонок вырвал противников из гнезд на углах ринга, в одно мгновение они возвратились к центру арены и зависли там, покачиваясь друг напротив друга. Капли, разлетевшиеся от корпусов, выстроились в высокую яркую радугу, и Илина залюбовалась широкой аркой, внутри которой встретились в отточенном танце