Причуды старика - Флойд Делл

сцены. Значит, в тот вечер в сквере, когда он так неожиданно влез на ящик из-под мыла, в толпе действительно стояла белокурая девушка и аплодировала ему! И вчера она была среди танцующих, одетая в яркий свободный костюм. Она хотела встретиться с ним. Он знал, что не достоин ее, и все-таки мысль о встрече была ему приятна. Она придет сюда в одно из воскресений, и он может с ней познакомиться… Пожалуй, он не хотел этой встречи. Слишком он был уверен в том, что не заслуживает ее восхищения. Она в нем разочаруется. По правде сказать, м-ру Уиндлу хотелось остаться в ее глазах героем. А если она еще раз его увидит, правда ей откроется… Но он не видел оснований, почему ему не пойти к Сюзэн Бивер и не побеседовать об этой девушке. Какой номер ее телефона?.. Ах, да!.. Уилшайр, 1 507. Нужно будет зайти к ней как-нибудь вечерком…

3

Так вступил м-р Уиндл в новый мир — маленький мирок, где люди живут иной жизнью, иными интересами, чем огромное большинство людей. В этот маленький мирок входили различные группы; у каждой группы были свои интересы, свои идеи; одна группа враждовала с другой, и тем не менее было у них что-то общее, ибо от внешнего мира их отделяла стена. За последние два года сказывалось на этом мирке влияние европейской войны, а также давал о себе знать рост милитаризма в Америке. Люди, легко поддающиеся такого рода влияниям, покинули или готовы были покинуть маленький мирок; но у них нашлись заместители. То были одинокие люди, которые не могли кричать «ура» вместе с толпой, не верили газетным измышлениям, чувствовали себя отрезанными от внешнего мира, от друзей и родных и, вступая в этот маленький мирок, искали сочувствия и утешения. В зависимости от темперамента, одни называли себя социалистами, другие — пацифистами; были и такие, которые, не подчиняясь никаким программам, называли себя либералами или радикалами, и этим довольствовались.

Из всех этих пришельцев м-р Уиндл был, пожалуй, самым оригинальным, ибо не рост милитаризма в Америке побудил его искать здесь убежища. Втечение долгих лет старался он завоевать себе место в мире. Так дожил он до старости, и неожиданно убедился, что попрежнему одинок и от мира отрезан. Смутно мечтал он о таком мире, в котором и он мог бы жить счастливо, и совершенно случайно он в этот мир попал… Новый мирок казался ему молодым и прекрасным. М-р Уиндл и не помышлял о том, чтобы его критиковать или составить себе более или менее реальное представление о нем.

Слишком долго он был одинок, а теперь у него явилась возможность общаться с людьми, чуждыми тому внешнему миру, который его пугал и казался ему таким странным. Он с любопытством прислушивался к их разговорам, но в сущности оставался равнодушным к их доктринам и сочувственно кивал, когда собеседники развивали самые противоречивые идеи. Он не улавливал разницы между социализмом и анархизмом, между пацифизмом и пролетарской революцией. Эти идеи его увлекали, поскольку он мог их понять, а понимал он смутно. Он не думал, что они могут как-либо повлиять на непоколебимый внешний мир. Нет, то были волшебные грезы, принадлежащие тому миру четвертого измерения, в котором он чувствовал себя счастливым.

В этом маленьком мирке м-ра Уиндла встречали радушно. Казалось, все эти люди его знали. Скромно и застенчиво выслушивал он похвалы, глубоко уверенный, что их недостоин; под маской спокойствия и невозмутимости скрывал он трогательную свою признательность. Впервые в жизни он наслаждался популярностью. Приятно, когда тебя считают — хотя бы по недоразумению — героем.

И все время он чего-то ждал, что-то чудесное должно было случиться. Что именно — он понятия не имел, но в мечтах снова видел себя молодым, снова гулял с белокурой возлюбленной и… Но это была только мечта, слишком мучительная и прекрасная, чтобы можно было ей отдаться.

КНИГА ВТОРАЯ

АДА И КРИСТОФЕР, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО

ГЛАВА ПЕРВАЯ

НАБЛЮДАТЕЛЬ

1

М-р Уиндл не откладывал своего визита к Сюзэн Бивер. Она жила с матерью в маленьком доме на бульваре Уилшайр; в доме было много книг, картин, мягких кресел; многочисленные пепельницы указывали на то, что мужчинам разрешено здесь курить. Впоследствии м-р Уиндл немало приятных вечеров провел у Сюзэн Бивер, но этот первый визит был не простым визитом. Сюзэн Бивер, помимо своей воли, заняла позицию наблюдателя — самого чуткого, восприимчивого и сочувствующего наблюдателя, какого только можно себе представить, а объектом ее наблюдений был м-р Уиндл.

На м-ра Уиндла Сюзэн Бивер произвела приятное впечатление, но, за редкими исключениями, он не умел наблюдать. Он не сумел бы описать наружность этой женщины, с которой беседовал втечение нескольких часов, не мог бы сказать, какого цвета у нее волосы, ибо этот вопрос его не интересовал. А волосы у Сюзэн Бивер были каштановые, как увядшие осенние листья. Ей было за сорок, а выглядела она и моложе и старше своих лет. Вокруг глаз у нее протянулась тонкая сеть морщинок, и глубокие борозды залегли у уголков рта, но глаза были молодые и блестящие, а губы, как у молоденькой девушки. Сюзэн Бивер немало хлопот причиняла школьному начальству Сан-Анджело. Она была высококвалифицированным педагогом, и в школе преподавала не только английский язык, но и учила, как жить. Среди своих учеников она пользовалась популярностью, и нелегко было отделаться от такой учительницы.

Так называемому радикальному движению она отдавала свои силы втечение пятнадцати лет. Быть может, было у нее что-то общее с м-ром Уиндлом: в различных теориях она разбиралась плохо, хотя значительно лучше, чем он. Она никак не могла определить, какое направление ей больше нравится; утопическое будущее, не укладывающееся в рамки теорий, — вот во что она, в сущности, верила.

За пятнадцать лет она перевидала немало людей, примкнувших к радикальному движению. Она знала, что не только теоретические построения приводят к мятежу, но чаще какой-нибудь кризис в личной жизни. Многие нашли счастье в новой работе, левых идеях; но кое-кто не сумел увлечься работой, и у таких людей начался процесс духовного разложения; они превратились в паразитов, шарлатанов, тогда как другие стали людьми полезными, способными на героические поступки. Встречались и такие, которым радикализм давал возможность отдохнуть от повседневной жизни; после освежающего отдыха они возвращались к своим спекуляциям, юриспруденции или домашнему ярму.

Сюзэн интересовалась своими товарищами-радикалами. Часто ей представлялся случай узнать, что привело их к