Встретимся в музее - Энн Янгсон

уложили доски, чтобы получились ступени. Когда они закончили, я забралась наверх и взглянула на оживление, царившее внизу, а затем на плоский ландшафт до самого горизонта, на зелень и золото полей, на темную массу деревьев и толстые полоски черных изгородей. Строительство замка заняло столько времени, что, когда мы забрались наверх, музыканты уже начали настраивать инструменты. Все это сооружение должно было открыться для посещения только на следующее утро, так что лучшие зрительские места тем вечером достались нам. С наступлением темноты атмосфера начала меняться, люди, занятые работой, заканчивали свои дела, а под нами все увеличивалась толпа тех, кто приехал отдохнуть и развлечься. Потом начался сам концерт, и я была слишком очарована им, чтобы уйти. Я оставалась наверху до тех пор, пока не позвонил Эдвард, обычно не склонный волноваться, и не спросил, о чем я там думаю, почему я еще не дома в такой поздний час, что вообще происходит. А я прекрасно понимала, что со мной происходит. Всю меня, и тело, и душу, поглотили вибрации, исходившие от музыки и толпы. Я подключилась к энергии тысяч людей, которых объединило звучание инструментов. До того как совсем стемнело, я смотрела за границы занятого фестивалем поля и видела кругом фермерские угодья. Я пыталась представить музыку в отрыве от толпы в ее непрерывном движении, от запахов уличной еды, от эпизодических вскриков и взрывов смеха со стороны опоздавших на фестиваль и осознавала, что без всего этого получился бы просто шум. Но в реальности я слышала гораздо больше, чем шум. Я ушла в музыку с головой, но, даже находясь внутри нее, еще до того, как слезла по соломенной лестнице, села в машину и уехала обратно на ферму, я понимала, что именно это и упустила. В отличие от оперы, с которой я пообещала себе попробовать снова, в случае с поп-музыкой я посчитала, что мне слишком поздно становиться частью сообщества, к которому так явно принадлежала публика на земле подо мной. И неважно, какого они были возраста. Я не сомневалась, что они способны понимать и проживать все происходившее там так, как я не могла. Но однажды я испытала это чувство.

Важно не быть слишком жадными, правильно Вы говорите. Наслаждайся малиной, которую собрал. Я пишу это и вижу из окна Clerodendrum в цвету.

Пишите.

С любовью,

Тина

Силькеборг

17 августа

Дорогая Тина,

Вы тонко чувствуете музыку, хотя так редко имеете с ней дело. Как внятно Вы описываете свои ощущения от концертов живой музыки, когда они случаются на большом открытом пространстве или когда в них участвует множество инструментов или голосов. Как я уже упоминал, я пою в хоре, и мы даем концерты в самом большом соборе Силькеборга. Но не потому, что исполняемая нами музыка воспевает Христа. Просто в Силькеборге нет залов с более удачной акустикой для хоровых концертов. Во время выступления я чувствую, что, говоря Вашими словами, подключаюсь к энергии тех, кто стоит плечом к плечу со мной и поет. (Надеюсь, что в ходе нашей переписки мой английский немного улучшается. Если да, то это происходит благодаря Вашей экспрессивной манере выражаться. Я ловлю ритм Вашей речи точно так же, как подхватываю ритм музыки от других участников хора. Возможно, мы с Вами уже начинаем петь в унисон?)

В июле хор давал концерт легкой оперной музыки. В программу входили «Сказки Гофмана», арии из оперетт Легара, датские фольклорные песни. Все это веселые, мелодичные произведения, которые легко исполнять и легко слушать. Такую музыку я не против напевать себе под нос, чтобы отвлечься от дождя или ветра, когда еду на работу на велосипеде. В ней нет ничего грандиозного, ничего особенно вдохновляющего, лишь умиротворение. Церковь в тот вечер была заполнена людьми, которые купили билеты, что происходит нечасто. Кроме того, всем нравилось наше выступление, многие гости аплодировали и вызывали хор на бис. Такое тоже случается далеко не всегда. Концерт закончился, когда на улице было еще светло, в июле поздно темнеет, и на улице было достаточно тепло, чтобы гулять и сидеть на летних верандах. Публика и участники хора вышли на площадь перед собором, быстро смешались с другими жителями Силькеборга, наслаждаясь теплым и светлым вечером вместе со всем городом. Они усаживались в кафе и барах и разговаривали о музыке, которую услышали на концерте. В целом можно согласиться с директором хора, который сказал и нам, и журналистам местных газет, что выступление прошло успешно и принесло в тот вечер счастье и смех не только посетителям собора, но и всему центральному району Силькеборга. Но, несмотря на все сказанное, я не думаю, что мои приятные ощущения можно сравнить с Вашим опытом посещения «Ла Скала» и большого фестиваля под открытым небом. Мое событие было слишком незначительным.

Я предпочитаю концерты более сложной музыки, может быть, менее мелодичной, которую труднее понимать, труднее исполнять, труднее даже слушать. Тогда я погружаюсь в звуки с головой, и голоса рождают внутри такую гармонию, которая, кажется, существует отдельно, будто никто конкретный не предпринимает усилий для того, чтобы она появилась на свет. Я словно выхожу из собственного тела и растворяюсь в музыке. Раньше я никому не рассказывал об этом опыте в таких терминах.

Как правило, мы, участники хора, встречаемся, чтобы порепетировать или выступить на сцене. Некоторые дружат давно или становятся друзьями со временем. В основном мы разговариваем друг с другом исключительно о музыке или о проблемах, связанных с занятиями в хоре, вроде холодных сквозняков в зимнее время, вечного недостатка времени и прочем. Интересно, ощущает ли нечто подобное Юрген, стоящий слева от меня, инженер на электростанции, или Мартин, стоящий справа, который работает учителем истории. Нужно у них спросить. Но я, скорее всего, не стану этого делать. Частично из-за того, что они вряд ли ожидают такого от меня. Мы можем хотеть измениться в собственных глазах, но точно не хотим менять уже сложившееся мнение о себе у других людей. Вдруг оно изменится не в лучшую сторону.

Я могу понять, почему Вам не понравилось слушать запись «Мадам Баттерфляй» за рулем. Вы слушали фрагментами, постоянно отвлекались, при этом музыка была для Вас новой. Сначала нужно внимательно изучить произведение. Прослушать с должным вниманием от начала до конца. Затем, когда оно будет Вам хорошо знакомо, каждая нота встанет на свое место, и Вы начнете получать удовольствие даже от нескольких тактов, потому что в Вас будет жить память о красоте оперы как единого целого.

У меня