ЧП районного масштаба - Юрий Михайлович Поляков

так, да?! Тогда придется позвонить в трест и узнать, почему потери рабочего времени должны покрываться за счет энтузиазма молодых… На субботу и воскресенье я к вам сам с активом приеду. Ждите.

Шумилин обошел холодные, пахнущие свежим цементом коридоры почти готового здания, взглядом старого стройотрядовского волка засек парочку «расцветающих» дверных проемов, переговорил со знакомыми ребятами и, уже подходя к машине, увидел, как бригадир размахивает руками и поднимает с бревен свою гвардию. По пути в город им встретилась машина с раствором — значит, в трест можно не звонить. Нет, положительно, день складывался удачно!

С дороги, из автомата, Шумилин пытался дозвониться до Тани, но телефон был занят.

Когда он в сопровождении Ашота вошел в приемную, Аллочка внимательно посмотрела на измазанные ботинки краснопролетарского руководителя, медленно сравнила их с сияющими штиблетами шофера и наконец сообщила, что недавно звонили из РУВД.

Первый секретарь метнулся к телефону.

— Все в порядке, — спокойно доложил Мансуров, — один уже у нас.

— Ну и… Кто он? Из нашего района?

— Объясняю: Семенов Юрий Сергеевич. — В трубку было слышно, как инспектор шуршит бумагами. — 1967 года рождения, русский, учащийся десятого класса 385-й школы нашего района, проживает в нашем же районе: Нижне-Трикотажный проезд, дом 14, квартира 127. В комсомоле не состоит, инспекция по делам несовершеннолетних его, оказывается, знает, уже встречались. Семья нормальная: отец — шофер в НИИ ТД, мать — воспитательница в детском саду. Утром, когда мы зашли, спокойно собирался в школу, но — догадливый! — сразу все понял и даже удивленных глаз делать не стал…

— А второй?

— Второго пока не установили. Семенов говорит, познакомился в магазине, когда покупал портвейн, никогда его раньше не видел и потом не встречался, где живет, не знает, как зовут, не помнит. Наверное, врет, хотя все берет на себя. Сознался, что идея влезть в райком — его. Сначала собирались выпить в скверике перед райкомом, но потом Семенов заметил открытое окно и предложил продолжить в помещении — так сказать, с комфортом! В общем, цепочка, о которой я вам и говорил: безделье — выпивка — хулиганство…

— А где он сейчас?

— Отдыхает.

— Товарищ… — Шумилин быстро полистал календарь и нашел имя инспектора, — Михаил Владимирович, у нас просьба: члены бюро хотели бы поговорить с этим Семеновым, высказать ему свое отношение, может быть, для себя какие-то выводы сделать. Бюро у нас сегодня в два.

— Доставим. Только не думаю, что из разговора с ним толк выйдет. Обыкновенный хулиган! Я спрашиваю: «Зачем же вы в райкоме погром устроили?» А он: «Ничего не помню — пьяный был…»

— Привезите его, пожалуйста, к половине второго. Я сам сначала на него хочу поглядеть.

— Хорошо. Но воспитывать его нужно было раньше.

Планерка прошла быстро и слаженно. Как часто бывает в комсомоле, дело, только вчера казавшееся безнадежно проваленным, вдруг набрало силу. Сообщение о том, что в субботу и вокресенье аппарат вместе с освобожденным активом работает на стройке, восприняли без восторга, но с пониманием.

Шумилин, довольный, вернулся в кабинет и собрался пообщаться с Таней, но по прямому телефону ему позвонил осведомленный Околотков:

— Ходят слухи, что тебя Петровка в кадры забрать хочет?

— Уже заявление пишу, — отшутился Шумилин.

— Не торопись! Первый вернулся и, как утром обо всем узнал, так на тебе зациклился: «Какие люди!» — говорит. Кстати, ты этого налетчика сам-то видел или, как Шерлок Холмс, занимаешься только интеллектуальным сыском, а техническую сторону милиции оставляешь?

— Еще пока не видел, но сегодня на бюро его привезут, хочу, чтоб с ним ребята потолковали — он ведь из нашего района.

— Та-ак… Я сегодня у пищевиков на отчетно-выборной конференции, это рядом с тобой. Обязательно заеду, посижу у вас на бюро, заодно обсудим, как тебе лучше с первым на собеседовании держаться. Потом тут с телевидения вашим детдомом интересовались, режиссер должен тебе звонить. Когда сниматься будешь, не забудь причесаться. Кстати, ты с Галей помирился?

— Нет.

— А вот это зря. Ты меня понял? До встречи.

Шумилин перевел дух и связался с Ковалевским.

— Все уже знаю, — ответил Владимир Сергеевич. — Ну, вы, братцы мои, даете: сами хулиганов разводите, сами ловите. Он из какой школы?

— Из 385-й.

— И школа-то хорошая. Надо разобраться.

— Я хочу, Владимир Сергеевич, чтобы с этим Семеновым члены бюро поговорили, разобрались. Его сегодня к нам из милиции привезут, секретарь горкома Околотков будет. В два начнем.

— Директора школы пригласите обязательно! Постараюсь к вам прийти — погляжу на вашего громилу. А второго еще не нашли?

— Нет еще.

— Ну, ты уж, Николай, поднапрягись: у тебя, говорят, это хорошо получается! И вообще загляни ко мне на неделе, пора нам, как говорят в «Кинопанораме», о твоих творческих планах потолковать…

Шумилин положил трубку и, нажав кнопку селектора, попросил Комиссарову пригласить на бюро директора 385-й школы.

— Бедная Ирина Семеновна! — посочувствовала сердобольная Надя. — У них лучшая успеваемость по району…

— Ничего, — сурово ответил первый секретарь. — Теперь дисциплиной займутся.

И опять начал набирать Танин телефон, но тут, гремя развернутой газетой, в кабинет влетел Чесноков!.

— Командир! Слава когтистой лапой стучится в дверь!

— Вот так, да? — заинтересовался Шумилин и, положив трубку, расправил газетный лист на столе.

Большая, хорошо пропечатавшаяся фотография на первой полосе изображала заседание Краснопролетарского бюро: подретушированный первый секретарь неподвижно уставился на Бутенина и, что-то объясняя, фехтовальным движением направил ему в грудь авторучку. Речь, помнится, шла о своевременной сдаче взносов. Члены бюро старательно демонстрировали внимание. Сбоку, ломая все представления о времени и пространстве, прилепился Чесноков, действительно очень хорошо получившийся на фотографии.

Шумилин вздохнул и позвонил Липарскому.

— Видал? — победно спросил тот.

— Видал. Спасибо. Парню твоему все оформили. А кстати, вам нужен острый материал о работе с подростками?

— Острый материал всегда нужен, но только такой, чтобы не проколоться…

— Мы сегодня на бюро будем с одним несовершеннолетним беседовать…

— С тем самым?

— С тем самым.

— Ну, ты отважен, старик! Это надо бы с главным переговорить. А впрочем… нас ведь Шпартко курирует. Ты меня понимаешь? А?! Придет корреспондент. Обнимаю. Отбой четыре нуля…

Закончив разговор, Шумилин глянул на Чеснокова и подумал, что он чем-то похож на Липарского — умеет решать вопросы, как говорят в комсомоле. Заворг стоял потупившись, заранее приготовившись к поощрению.

«А ведь и правда: удачно получилось», — с досадой подумал первый секретарь, а вслух спросил:

— Как там у нас с явкой на бюро? Смотри, Околотков приедет, и Владимир Сергеевич обещал…

— Ковалевский?! Вот это да! Гора идет к Магомету…

— Ладно, потом будешь острить. Пусть в комнатах приберутся и не курят. В коридоре надо промести, и чтоб около сектора учета хвоста не было!

— Понял, командир! За кворум