Русский книжный в Будапеште. Мечты и бизнес под одной крышей - Сомору Орши

затягивающая: достигнув одного, тебе хочется сделать что-то еще, попробовать новое. Рискнуть, в надежде получить отклик людей, увидеть их удовольствие. Это позитивный энерговампиризм, острая потребность создать что-то интересное, что-то, что вызывает у окружающих радость. Кто бы мог подумать, что я способна на подобное. Кто бы мог подумать, что мне это нужно.

Глава 15. Катя. Молодежная литература и ехидный автор

Катя переехала в Будапешт в 2021 году, поступив в университет. Переехала вслепую, без какой-то предварительной подготовки. Представь, дорогой читатель: бесконечные списки учебных программ, описания университетов, муки выбора — и вот ты уже знаешь все про будущее образование, но практически ничего про страну, в которой собираешься его получать. По приезде общежитие и однокурсники сразу настроили Катину жизнь на международной лад. Только с одной подругой они говорили по-русски, а все компании, в которых они оказывались, были максимально далеки от русскоязычного сообщества Будапешта. Так часто случается с первокурсниками: они уверены, что вот сейчас, с порога, наступит пора евроинтеграции и надо попробовать все новое и неизвестное. За этой уверенностью медленно, но неизбежно прорезается другой список: бары, кафе, магазины со знакомыми продуктами, культурные центры… и одно маленькое книжное пространство у Восточного вокзала. Найти баланс между новым и старым — важный этап в жизни любого иммигранта. Поколение постарше старается сосредоточиться на привычном, понятном и не заглядывать дальше знакомого мира. Молодежь рискует уйти в другую крайность, все удаляясь от отголосков родины и родного языка. Истина всегда где-то посередине, и Катя очень быстро нашла этот баланс.

Однажды университет прислал ей перечень организаций для стажировки с уточнением, что подойдут любые культурные центры. Катя написала в посольство и в Русский культурный центр — и последний ответил. Оказалось, что там проходит довольно много интересных мероприятий, и это был любопытный опыт, но по окончании стажировки желания постоянно посещать центр все же не возникло. Несмотря на то что Катя много рассказывала мне про организацию концертов и театральных постановок и работать ей понравилось, здесь все-таки включился возрастной ценз: культурная программа не была рассчитана на студентов. С программой для них в русскоязычном сообществе в принципе все грустно. Даже если взять злачные места, то условно их можно разделить на те заведения, что с порога пытаются привнести московский шик в будапештские руины, и те, что отчаянно вспоминают домашний дух с пельменями и борщом. Разбавить демократичными кофейнями с бамблом[25] и не смешивать. (Этот напиток, кстати, до сих пор вызывает изумление у моих венгерских знакомых, но медленно и коварно просачивается из русскоязычных кофеен вовне. Возможно, лет через пять мы дорастем до соков с чаем.)

О книжном пространстве Катя узнала в социальных сетях и решила заглянуть на Национальную книжную ярмарку, чтобы посмотреть его стенд. Здесь справедливости ради стоит упомянуть, что Malom не был единственной целью: на ярмарке проходила автограф-сессия Саманты Шеннон и представлялось множество интересных новинок молодежной литературы на английском, но и новенький русский книжный похитил несколько тысяч форинтов из кошелька Кати, оставив ей две книги взамен. Вообще она обожает бумажные издания: для нее это в каком-то смысле трофеи. Катя уже из поколения «электронных» читателей, у которых сохранены сотни книг, а в очередь на скачивание выстроились еще несколько сотен. Но когда хорошее произведение дочитано, хочется чего-то материального, чтобы сказать: «Вот это я прочитал и теперь поставлю на полку». Играет роль и домашняя библиотека, которую собирали Катины родители и передали ей. Сюда Катя добавляет новые, уже свои книги — получается своеобразный памятник связи поколений. Разбирая такие полки, испытываешь соблазн сравнить, как выглядели книги в разные периоды, как менялись печать, оформление и работа издательств. Я очень хорошо в этом понимаю Катю: глядя на издания одной и той же серии, я с удивлением и грустью осознаю, что изданная в нулевых книга, путешествовавшая со мной по России, переехавшая в мою квартиру в Будапеште, а затем из нее — в Malom, книга, подъеденная кроликом, который у меня когда-то жил, и несколько раз прочитанная… она все еще белая и крепкая. А ее соседка из той же серии, изданная в прошлом году, уже желтит, да и бумага у нее тоньше, а типография явно поменяла краски на менее качественные. Живой пример инфляции, коснувшейся даже литературы.

Если книга написана хорошо — для Кати не важно, на каком языке ее читать, но все же она замечает разницу в подаче. В английских произведениях, особенно если мы берем сетевые, нет такой тяжеловесной выразительности, как в русских. И это необязательно означает, что произведение на русском будет звучать выигрышно. Большая проблема современных авторов легкой молодежной литературы — это попытка добавить дуб из «Войны и мира» в условную романтическую историю двух школьников. Стилистика тоже должна быть уместной. Насколько странно смотрятся смокинг в тренажерном зале и спортивный костюм в театре, настолько же нелепо выглядит высокопарное, многострочное описание тихого шелеста листвы, опавшей с канадского клена поздней осенью, когда ветра уже смахнули изумрудную палитру света с тонких веток молодых, но столь хрупких еще деревьев, что притаились, точно юноша и дева на улочке… близ школьного автобуса.

А когда читатель хочет историю с легким сюжетом, ему — как ни удивительно — хочется легкости и в тексте. С этим у многих авторов не просто проблема, а беда. Начинающие писатели часто не осознают, что краткость и в самом деле сестра таланта. Она требует от тебя внимательности, опыта и долгой работы над идеей, чтобы читатель даже не догадался, сколько труда оставлено между строк. Образность языка может сыграть с автором злую шутку, породив в романтической истории фразы вроде:

«Два горящих кровью глаза впились в них с ехидством и с жестоким желанием…»

Весьма молодежно и литературно.

«Не понимая, что происходит, мои брови начинают танцевать танго, прыгая сверху вниз, давя тяжестью происходящего на переносицу…»

Добро пожаловать в русскоязычный янг эдалт. Безусловно, не все в этом жанре пишут так, но, когда вы устали и хотите простую историю, страх перед танцующими танго бровями подсказывает, что легче найти книгу на английском. Надеюсь, что подобных примеров будет становиться все меньше, а хороших авторов — все больше… Но я понимаю Катю. Вспоминаю ознакомительные фрагменты из закупок молодежной литературы — и иногда становится тоскливо. Точно преподаватель мой, светлейший человек, отработавший не один десяток лет в школах и взявший под крыло неоперившиеся юные дарования, строгий, но уверенный Василий Павлович, приходит ко