Четверть века назад. Книга 1 - Болеслав Михайлович Маркевич

Аглая, усиленно и трепетно дыша, так и прижалась в угол своего дивана.

«Il est revenu plus fort que jamais en Cour, Larion24!» – объяснила она себе тотчас же мысленно владычный и решительный тон этой выходки.

Князь прошелся раза два по комнате и, подходя опять к ней, заговорил уже более спокойно, но с тою же решительностью выражения:

– Вы видите из этого, что вам предстоит теперь одно из двух: или согласиться на желания вашей дочери, или принять на себя окончательно ответственность за… за ее смерть. Выбирайте!

Нежная маменька замахала неистово руками, кинулась лицом вниз в свои подушки и зарыдала во всю глотку:

– Делайте, что хотите! Je suis la plus malheureuse des mères25!..

Князь Ларион глянул на нее с невыразимою ненавистью:

– Вот как раз для вас время теперь посылать за вашим утешителем! – словно выронил он из уст, повернулся и вышел.

XLIV

Прошло двое суток. Князь Ларион только что вернулся со своей утренней прогулки, когда ему доложили о приезде Ашанина.

– Здравствуйте! – сказал он, идя ему навстречу. – Вы из Владимира? Когда приехали?

– Сегодня в ночь.

– В Сашино?

– Да!

– Что… ваш приятель?..

Молодой человек с несколько смущенным лицом поднял глаза на вопрошавшего:

– Он здесь, князь, – проговорил он вполголоса.

– Как здесь?.. Вы дали мне честное слово за него, что он не явится сюда прежде, чем не получит на то моего дозволения?

– Он и не явился, – живо возразил Ашанин, – но вы сами поймете, как невыносимо было бы для него, зная, что было с княжной, ожидать в Сашине, пока я привезу ему известие о ней отсюда. Он приехал со мною, чтоб узнать скорее…

– Где же он? – перебил его князь.

– Я его выпустил на селе, откуда он должен был пройти в сад и там ждать меня в гроте над рекою, где его никто не увидит.

Князь Ларион чуть-чуть усмехнулся.

– В надежде, что я положу гнев на милость, – сказал он, – и найду возможным дозволить ему сегодня же увидаться с Hélène?

– О, князь, – вскликнул приятель Гундурова, – как он счастлив был бы!.. На него смотреть больно: он не спит, не ест вот уже пятый день…

Князь Ларион повел на него мельком своими впалыми глазами; губы его сложились в какую-то болезненную, горькую улыбку. «Меня этим не удивишь!» – словно говорила она.

– А что княжна, как? – участливо спрашивал между тем Ашанин.

– Ей как будто лучше… По наружности и совсем лучше; она ходит, даже выходит… Вчера она довольно долго гуляла по саду…

– А духом как? – спросил Ашанин, понижая бессознательно голос.

– Бодра… или силится казаться такою, – князь Ларион вздохнул, – ждет! – примолвил он через миг.

– Его… Гундурова?

Князь не отвечал на этот вопрос и, сжав брови, глянул в сторону.

– Препятствия со стороны Аглаи Константиновны, кажется, отстранены, – сказал он после довольно продолжительного молчания.

– Какое счастие! – радостно вырвалось из уст Ашанина, и он, сияя благородным взглядом, глянул на своего собеседника.

Тот еще раз не ответил ему и принялся, все так же шурясь на сторону, за обычное ему хождение вдоль окон своего обширного кабинета.

Молодой человек машинально следил за ним глазами, нетерпеливо ожидая продолжения разговора.

Князь остановился посреди комнаты и поднял глаза к потолку, как бы разглядывая на нем что-то или прислушиваясь.

– Она встала и одета, – молвил он, – у нее заходили (кабинет и спальня княжны приходились как раз над библиотекой, служившею ему кабинетом). Я схожу к ней, а вы погодите меня здесь! – обрывисто прибавил он, направляясь к дверям маленькой лестницы, которая из его покоев вела прямо в ту часть верхнего этажа, где находились комнаты княжны.

Выйдя на эту лестницу, он услышал шум шагов кого-то, спускавшегося по ней с верхнего этажа. Князь Ларион, прищурившись, поднял глаза.

Крепко прильнув к железным перилам одною рукой, а другою придерживая на груди полы своей рясы, сходил тщедушного вида маленький, с реденькими волосами на голове и такою же жидкою бородой священник… За ним шел старик-смотритель, очевидно провожая его.

Князь был так поражен, что не в силах был произнести слова. Он остановился на ступеньке с широко-испуганно-открытыми глазами.

Священник, низко кланяясь и косясь на него такими же испуганными от робости глазами, торопливо проскользнул мимо него вниз.

– Что это? – остановил этим вырвавшимся у него восклицанием князь Ларион сходившего вслед Юшкова.

– Отец Иоанн… прихода здешнего, – пробормотал тот нетвердо.

– Для чего он?..

– Княжна пожелала, – молвил он еще тише.

Князь Ларион схватил его за руку.

– Пойдемте! – бессознательно проговорил он, увлекая его с собою по ступенькам. – Что с ней, дурно? – молвил он, останавливаясь на верхней площадке и осиливая первый порыв тревоги.

– Нет, князь, незаметно… не видать… А только пожелала, – объяснял старик, – рано утром сегодня, шестого в начале, послала ко мне горничную разбудить меня, что княжне, мол, очень нужно видеть… Я, само собою, поспешил… Она, совсем одетая, ожидает меня, извиняется – просто даже больно слушать такие извинения, ваше сиятельство, потому что для нее, кажется, готов бы всю душу…

Только говорит она мне, что вот Успенский пост настал, что она говеть собиралась, а тут с ней этот припадок случился, и слаба стала, в церковь не в силах ездить, а только что очень хотелось бы ей Святых Тайн приобщиться. И просит меня сейчас же за отцом Иоанном сходить – но только, говорит, чтобы никто этого не знал, потому что, если дойдет до дяди и maman, они перепугаются, пойдут расспросы… А мне, говорит, хуже от этого будет!.. И даже прибавила: «а мне сил нужно сегодня и чтобы спокойна я была духом»…

Он оборвал вдруг и со внезапным смущением поднял глаза на князя, как бы только теперь сообразив все, что было тревожного в переданном им.

Князь Ларион с подрагивавшими судорожно губами уставился на него в свою очередь.

Прошло довольно долгое молчание.

– Что же теперь к ней можно? – спросил наконец князь.

– Можно, ваше сиятельство. Мы как уходили от княжны с отцом Иоанном, так к ней, я видел, по коридору доктор шел…

– Так пойдемте…

– Князь Ларион Васильевич, только уж позвольте просить вас, – говорил, запинаясь и двигаясь за ним, смотритель, – не показывать княжне виду, что вы об этом узнали. Она меня так об этом просила и с горничной своей взяла слово никому не говорить, и отца Иоанна провел я из сада по этой