Суоми в огне - Ульяс Карлович Викстрем

— Тебе не следует употреблять такие слова, — сказала она Миркку. — Это нехорошо.

— Какие слова?

— Вот такие, как ты сейчас сказала...

— А что в них нехорошего?

— Это уличный жаргон, язык всякой шпаны, люди культурные не употребляют таких слов.

Миркку очень хотелось стать культурным человеком, таким, как сестра Алма. В Алме-Софии ее привлекало то, что эта девушка из благородных со всеми приветлива и мила, разговаривает по-дружески. Всегда придет на помощь, посоветует. Было в сестре Алме что-то такое, о чем Миркку читала только в книгах Алма-София стала ей ближе, чем мать. Миркку старалась во всем походить на нее. Ей хотелось быть такой же сдержанной, сердечной, мягкой и отзывчивой.

После этого разговора Миркку стала избегать чересчур хлестких выражений.

БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Забастовка на верфи продолжалась. Рабочие держались стойко. Даже старик Висанен и тот говорил: «Да, теперь надо драться, раз уж начали». Однако многие рабочие семьи уже сидели без денег, и ясно было, что долго не продержаться. Чтобы добиться какого-то компромисса с руководством верфи, представители забастовочного комитета снова пришли к главному инженеру. Карпакко тоже был с ними. Аукусти впервые оказался в кабинете инженера и несколько растерянно разглядывал яркий линолеум пола.

— А вы зачем здесь? — сердито спросил Вуориола, — Речь-то идет не о вашей зарплате?

Карпакко получал оклад, а в требовании говорилось о сдельной оплате.

— Пока нет, но скоро пойдет и о нашей, — ответил Карпакко, переступив с ноги на ногу.

Вуориола выслушал рабочих, развалившись в глубоком кожаном кресле.

— К сожалению, компания не может удовлетворить ваших требований, — ответил он сухо.

— В таком случае забастовка будет продолжаться. — Ваше дело.

— А почему все-таки не может? — поинтересовался Ялонен.

— Компания не имеет права. Всякое повышение заработной платы запрещено. Такое распоряжение получено свыше, из Петрограда. Даже сенат не может ничего поделать. Он не вправе отменить распоряжение российского правительства. Сами понимаете: время военное.

Вуориола развел руками. Для большей убедительности главный инженер достал из ящика стола какую-то бумагу.

— Вот, пожалуйста, прочтите сами!

Он знал, что никто из рабочих не умеет читать по-русски. Даже Ялонен.

— Да как же это они там, в правительстве-то, могут давать такие распоряжения? — недоумевал Анстэн.

— Видите ли, в Петрограде полагают, что финнам слишком хорошо живется. Поэтому хотят потуже затянуть нам пояс. А если мы будем роптать, сошлют в Сибирь. Вы, наверное, слыхали про Сибирь?

Слыхали! Карпакко взглянул на Ялонена: Юкка ведь тоже побывал там.

— Я этому не верю, — сказал Ялонен.

— Напрасно. В том-то и беда, что мы находимся под русским гнетом.

Карпакко взял лист, повертел его и протянул Анстэну. Старик вскинул на него удивленные глаза: «Что я пойму, коли ты не разобрался». И осторожно положил бумагу обратно на стол.

— Значит, тут действительно нельзя ничего сделать? Или как? — проговорил старик, недоверчиво поглядывая на главного инженера.

— По крайней мере, на этот раз. Возможно, потом, когда-нибудь позднее.

— Жаль, жаль. Хотелось бы и на работу уже.

«И пойдете... Вот как начнем передавать заказы в Швецию», — усмехнулся про себя Вуориола.

Тем временем Ялонен снова взял со стола бумагу, аккуратно сложил вдвое и положил в карман.

— Что вы делаете? — визгливо вскрикнул Вуориола.

— Сами мы не можем прочитать ее, так отнесем тем, кто может, — невозмутимо ответил Юкка.

Аукусти это понравилось. Молодец Юкка, всегда сообразит, что делать. И он поддержал Юкку: да, конечно, бумажку они заберут.

Главный инженер почему-то очень перепугался, но рабочие заверили его, что бумага не пропадет, они принесут ее обратно.

Выйдя во двор, они остановились посоветоваться, как быть дальше.

— Значит, из Петрограда распоряжение такое, — недоумевал Анстэн.

— А может быть, он нам просто очки втирает, — высказал предположение Ялонен.

— Очень может быть, — вставил Кярияйнен и захихикал: у него была такая привычка — хихикать в самую неподходящую минуту.

— Ничего тут смешного нет, — буркнул Карпакко.

— Плакать нам, что ли?

— Да, но что все-таки делать? — спросил Анстэн у Ялонена.

— Я схожу к Комуле. Покажу ему бумагу, — рассудил Юкка.

Осторожно приоткрыв дверь, уборщица редакции заглянула в кабинет Комулы. Увидев, что редактор один, она вошла и положила на окно пакет с бельем.

— Добрый вечер, — сказала она тихим голосом.

— Добрый вечер, Мийна. Как поживаете?

С Мийной, этой удивительно кроткой женщиной, Комула всегда говорил с дружеской теплотой. Мийна вела его хозяйственные дела, стирала ему, варила кофе в редакции.

— Так сколько я вам должен?

Комула достал кошелек.

— Там восемь штук, ну и еще кое-какая мелочь. Всего, значит, восемь марок.

Комула, улыбаясь, протянул три пятерки.

— Нет, это много. Я ни за что не возьму столько...

— Верите, берите, времена теперь трудные и денег надо много. Да, наверное, и на деньги много не купишь?

— Да, и с деньгами нелегко достать. Уж больно они дерут...

— Кто, торговцы?

— И торговцы... Да и деревенские тоже...

Мийна колебалась, брать ей третью пятерку или нет. По правде говоря, сейчас у них с деньгами очень туго: идет забастовка, Анстэн тоже вот уже вторую педелю сидит дома, а за это денег не платят...

В конце концов Комуле все же пришлось почти силой сунуть Мийне в руку третью пятерку. Она смущенно спрягала деньги под фартук и пошла готовить кофе. Комула стал дописывать статью.

В редакции была самая горячая пора. Внутренние полосы были уже сверстаны. А на первую еще поступали материалы о положении в России, о подготовке Временным правительством нового наступления на фронте.

Мийна принесла кофейник, поставила его на столик у дверей, достала чашку и сахарницу.

— Кофе готов.

— Ну что ж, попьем, раз готов...

— Сегодня черный, — посетовала Мийна, разливая кофе.

— Черный, значит. Отчего же это молока не стало? — Комула положил сахар в чашку и стал медленно размешивать.

— Говорят, маслозаводы скупают молоко, мол, все идет на масло. А масла тоже нет, куда же оно девается? — удивилась Мийна.

— Разве его тоже не стало?

— Не стало. То-то и удивительно. Говорят, хозяева маслозаводов держат масло на складах, запасы делают. Но не знаю, правда это или нет...

Мийна подсыпала в чашку щепотку соли —