Астра - Сидар Бауэрс

– Ну что ж, я рад, что выгляжу «хорошо», потому что так работать, как раньше, уже, конечно, не могу. А эти парни, которые у нас теперь кучкуются, просто пустое место. Нет, скорее, они как вредители. На пустом месте все хорошо растет. А эти – только расход еды. Они вернутся завтра, тогда все сама увидишь. – Рэймонд тряхнул головой, с бровей слетели капли пота. – А ты, Астра, как считаешь? Может быть, Уэсли не такой? Он стал, наконец, работать как следует?

Клода уже поняла, что это они такое представление разыгрывают: Рэймонд выступает в роли эдакого бедового парня хоть куда, а Астра ему подыгрывает, следуя за ним как тень. Но на этот раз его дочь в ответ только неопределенно пожала плечами, шлепая ботинком по земле.

– Вот такие дела, Клода, народ к нам больше валом не валит. Настали новые времена. Немного таких людей, как мы, шатается теперь по округе. Так что выкладывай мне все как на духу. – Он резко свел вместе мозолистые руки с таким звуком, как будто куском пемзы стукнули по скале. – Ты поможешь мне, я помогу тебе. Что у нас за дела?

– Хорошо, – проговорила она, еще раз внимательно оглядев Лагерь. – Попробую тебе объяснить.

Клода спала урывками, часто просыпалась от мерного комариного писка из-за сеток на окнах. Ни одно из ее обычных средств расслабления не действовало – ни счет, ни замедление дыхания, ни прикосновение к руке Сативы, чтобы почувствовать ее пульс. По всей видимости, Фридом, парившийся в школьном автобусе на коротком сиденье, с которого у него свисали ноги, чувствовал себя ничуть не лучше. Он скинул шерстяной плед, связанный ему Клодой, когда сын был еще совсем маленьким.

Днем, когда Рэймонд сказал, что они могут распоряжаться автобусом, у Клоды не хватило духу сказать ему, что, снова увидев Небесную, задерживаться здесь ей не с руки. Вместо этого она взяла банку пива и стала смотреть, как Фридом с Астрой вытаскивают из автобуса подгнившие матрасы и коробки с заношенной, изъеденной молью одеждой и сваливают это в кустарнике рядом с другим набросанным там хламом. После этого они соскребли грязь, въевшуюся в пол и стены, потом до блеска вымыли окна водой с уксусом. Дженис теперь была свободна от барахла, а они без всякой на то видимой причины обустроились в автобусе.

Денька два здесь проторчим, подумала она. Этого, пожалуй, хватит, чтобы сообразить, куда потом податься.

Когда она пыталась выкинуть все мысли из головы, сосредоточившись на легком ветерке, шелестевшем листвой деревьев, до слуха ее донесся новый звук – где-то ехала машина. Прошуршав покрышками по камням подъездной дороги, машина остановилась, водитель заглушил двигатель. Хлопнули дверцы. Кто-то что-то крикнул.

– Давайте разожжем костер, – громко произнес знакомый голос.

Она прислушивалась к тому, как мужчины носили, по всей видимости, коробки с едой к трейлеру, служившему кухней, что-то роняли по дороге, повсюду прорезая лучами фонариков мглу, окутывавшую Лагерь. Фридом вертелся на своем коротком диванчике, Клода придвинулась ближе к Сативе и стала что-то шептать ей на ухо, чтобы хоть как-то заглушить шум.

Кто-то плеснул в кострище бензина, и от вспыхнувшего огня на матрасе Клоды тут же заиграли блики. Мужчины открыли пиво и чокнулись, потом стали подкалывать друг друга, говорили о какой-то «мини-юбчонке», встретившейся им в баре. Она узнала голос Уэсли. Парень ей и раньше не нравился. Все женщины его недолюбливали. Он и теперь больше других ругался по-черному, перебирая пальцами струны гитары. Всегда он носился с этой гитарой. Но даже за все прошедшие годы толком бренчать так и не научился.

– Мама, – шепотом спросила ее Сатива, придвинувшись еще ближе, – что случилось?

– Тише, детка. Это просто приятели Рэймонда. Они нас не обидят, – сказала Клода, целуя мягкие волосы дочки.

Несмотря на шум, Сативе снова удалось уснуть, но в автобусе ярко мерцали оранжевые сполохи костра, и сна у Клоды не было ни в одном глазу. Говор мужчин у костра становился грубее и напористей, один из них принялся рубить топором горевшие поленья, мимо окон автобуса полетели искры. У нее не шел из головы звук сухого хруста валежника в лесу и высохших от засухи веток деревьев над Лагерем, которые давно пора было срезать. Немного раньше, когда еще только смеркалось, Рэймонд сказал ей, что, как и в былые времена, в летние месяцы он спит у реки, поэтому Клода тревожилась за Астру, которая оставалась одна в избушке. Интересно, они ее тоже разбудили?

Больше это безобразие нельзя было терпеть. Клода отодвинулась от Сативы, надела платье и тихонечко прошмыгнула мимо Фридома. Как только она вышла из автобуса, один из мужчин крикнул:

– Господи! Ты что – долбаное приведение?

– Пока еще нет, – ответила она, стараясь говорить спокойно. – Но мне совсем не по душе этот ваш костер. У меня тут дети спят.

– Я тушил лесные пожары, – сказал другой мужчина. Он сидел на пеньке, широко расставив ноги, земля возле него намокла от пролитого пива. Клода обратила внимание, что руки у него величиной с лопату, на одной не хватало указательного пальца.

– Ты раньше тушил лесные пожары, – заметил первый мужчина. – А потом тебя турнули оттуда за пьянку, – добавил он с недоброй усмешкой.

Все мужчины были одеты одинаково: резиновые сапоги, грязные джинсы, рабочие рубашки, дырявые под мышками. Клоде хотелось оставаться спокойной, демонстрировать свою невозмутимость, но их грубость напоминала ей о Дэйле. Общаться с подобными типами ей было совсем не легко.

– Я работал в лесу почти всю жизнь. С этим костром здесь все в порядке, – проговорил пожарный, поднялся со своего пня и подбросил в огонь еще пару поленьев как бы в доказательство собственной правоты. Искры фонтаном брызнули в небо, по коже Клоды пробежали мурашки.

– Привет, Уэсли, – без особой теплоты сказала она, переключив внимание на человека с гитарой на коленях. – Ты меня помнишь?

– Нет, – ответил тот, почесывая реденькую бороденку и искоса поглядывая на своих приятелей.

– Клода, – напомнила ему она.

– Может и так, – пробурчал он.

– Не хочу быть занудой, но, может, ты попросил бы своих приятелей загасить костер или хотя бы поубавить огонь. Не сделаешь мне такое одолжение в память о былых временах?

Уэсли ничего не ответил, а пожарный снова встал и стоял, пошатываясь.

– Знаешь, ты напоминаешь мне бывшую жену. Эта стерва всем любила заправлять да командовать.

– Видишь ли, мне не кажется, что, если не хочу, чтоб вокруг нас выгорел лес, я прошу