Луч солнца - У Тейн Пхей Мьин

— Да, я действительно Сейн Лэ Ва, а настоящее мое имя — Соу Лвин. Входите же в дом.

То, что он назвал домом, было на самом деле деревянным строением, служившим одновременно и жилым помещением, и гаражом. Здесь стояла низкая кушетка, валялись запчасти, было отведено место для машины, на стенах висели барабан, дудочка, гитара. Мья Кей Кхайн с интересом все разглядывала.

— В Рангуне сейчас небезопасно, как и в любом большом городе. Вы очень испугались? Если вы завтра куда-нибудь собираетесь, я могу вас сопровождать.

Мья Кей Кхайн не ответила и сама задала вопрос:

— Кто же вы такой? Днем — таксист, а вечером танцовщик?

— Это долгая история. Вот встретимся завтра, все расскажу.

— Что ж, подождем до завтра, а сейчас, пожалуй, нам пора. Как бы тетушка не разминулась со своими подругами. Да и вы порядком устали.

И они поехали на трехколесном такси в сторону гостиницы. У поворота До Эй Сейн попросила остановить:

— К нашему дому невозможно подъехать, такая там грязь.

— Когда и куда мне за вами заехать?

— В десять утра, сюда же, — ответила за тетушку Мья Кей Кхайн. — Мы непременно придем.

Они попрощались и пошли к гостинице.

— Мья, что ты задумала? Ведь он и в самом деле приедет!

— Пусть приезжает. Пойдем в пагоду.

— Что?

— Можем же мы хоть что-нибудь себе позволить! Хотя бы прокатиться!

— А что будет, если узнает учитель?

— Ему незачем знать об этом! Он будет занят подготовкой к предстоящему турне, встречами с разными людьми. Я скажу, что буду разучивать новые песни, репетировать танцы под магнитофон.

Часы показывали половину десятого. Мья Кей Кхайн чувствовала себя очень счастливой и выглядела свежей и отдохнувшей, хотя всю ночь не спала.

— Тетушка, нам повезло! Учителя не будет три дня, его срочно вызвали в Мандалай. Мы сможем покататься.

Они объездили почти все пагоды Рангуна. Молодой человек принял Мья Кей Кхайн за деревенскую девушку, приехавшую в столицу погостить, побродить по городу, посетить святые места. А она изменила прическу и наряд, чтобы ее нельзя было узнать по фотографиям, помещенным в газетах.

Во время поездок они подружились, и юноша рассказал о себе:

— Я очень люблю петь и танцевать, но, увы, одним искусством сыт не будешь. Теперь по крайней мере я могу платить за жилье и учиться пенью и танцам у лучших мастеров. Жить, правда, приходится впроголодь, спать, как говорится, на одном боку, одеваться кое-как, лишь бы не замерзнуть, зато я могу заниматься любимым делом. Не стану врать, что деньги и слава меня не интересуют, ничто человеческое мне не чуждо, но я не унываю. Занятие любимым делом приносит мне счастье, а такси — кусок хлеба. В конце сезона дождей, в месяце тадинджу, в праздник Огня, я обычно выступаю за небольшое вознаграждение. Вам наверняка хочется спросить: «А не мечтаешь ли ты стать знаменитым?» Конечно, мечтаю. Но главное — совершенствовать свое мастерство!

Теперь у девушки только и было разговоров что о Соу Лвине:

— Тетушка, представь себе, он счастлив. Он настоящий артист. Я, знаменитость, рядом с ним ощущаю стыд.

Они объездили не только пагоды, но еще и побывали в зоопарке, в саду Аун Сана.

Но вот наступил день возвращения учителя из Мандалая. Мья Кей Кхайн тщательно причесалась, привела себя в порядок, надела розовую кофточку, шелковую мандалайскую юбку, в волосы воткнула розу.

— О, да ты настоящая невеста! Смотри, не заходи слишком далеко.

— Пока ничего не случилось, — ответила девушка.

— Но ты спешишь, словно на свидание. — До Эй Сейн пошла в ванную, девушка побежала вслед за нею и вдруг услышала: «О, боже, умираю!» Оказалось, что До Эй Сейн упала и никак не могла подняться. Мья Кей Кхайн смазала ей ногу мазью, помогла добраться до кровати.

— Тетушка, что делать? Соу Лвин ждет нас. К тому же я собралась принести в дар пагоде букет роз. Пойду отдам ему цветы. Учитель вернется к четырем, времени совсем мало.

И девушка выскочила из комнаты. Соу Лвин, как обычно, дожидался на углу. Мья Кей Кхайн рассказала о случившемся и хотела отдать цветы.

— Куда мы поедем завтра?

— Завтра мы уезжаем.

— Поездом?

— Нет, автобусом. Он заказан для всей нашей группы.

— Значит, сегодня последний день? Поедем со мной, Мья! Твои цветы так красивы, лучше ты сама поднеси их в дар пагоде.

После недолгого колебания Мья Кей Кхайн согласилась.

— Лучше бы поднести цветы какой-нибудь маленькой пагоде, а то в Шведагоне так многолюдно. Давай поедем в Чайкалоу, это недалеко от аэропорта Мингаладон.

— Давай.

Всю дорогу они шутили, но лицо у Соу Лвина то и дело мрачнело.

— Мья, ты завтра уезжаешь, — сказал он наконец, не выдержав. — Позволь приехать к тебе в деревню, познакомиться с твоими родителями и сообщить им нечто важное для меня. Впрочем, зачем откладывать? Я тебе сейчас все скажу. — Они вышли из машины, Мья Кей Кхайн отошла к дереву и заткнула уши.

— Соу Лвин, не говори ничего, пожалей меня!

Юноша стоял растерянный, с букетом в руках, и вдруг заметил среди цветов записку. Машинально развернул ее: «Актрисе Мья Кей Кхайн с любовью». Он внимательно посмотрел на девушку и сразу вспомнил помещенные в газете фотографии. Удивление, сомнение, наконец, гнев отразились на его лице.

— Ты посмеялась надо мной! — крикнул он, отшвырнув букет. — Да и почему бы знаменитости не потешиться над скверным актеришкой! Какая жестокость! Давайте я отвезу вас домой, — сказал он, перейдя на «вы», и потащил девушку к машине. На углу недалеко от гостиницы «Озеро Инья» машина остановилась. — Выходите побыстрее! Чтобы никто не видал. Знаменитости не пристало ездить на трехколесном такси!

— Я тебе все объясню, Соу Лвин. — Девушка вышла из машины, но не уходила. — Напрасно ты обо мне так думаешь.

Но он, не дослушав, уехал. Ноги не повиновались Мья Кей Кхайн, когда, возвратившись в гостиницу, она направилась к лифту. Суровый окрик заставил ее вздрогнуть. Она обернулась и, увидев учителя, побледнела, на глаза навернулись слезы.

— Иди к себе, — сказал учитель, втолкнув ее в кабину лифта.

В номере У Мин Наун посмотрел на Мья Кей Кхайн так, как тигр на олененка.

— Я не спрашиваю, где ты была. Я не желаю об этом знать, но догадываюсь, что все три дня ты занималась не тем, чем следовало. Сколько раз надо повторять, что лишь строжайшая дисциплина может продлить жизнь артиста! Никогда не станешь настоящей актрисой, если тайком будешь делать, что тебе вздумается! Я потратил на тебя почти десять лет. Я терпеливо обрабатывал грубый камень,