Алчность - Анита Берг

кошка всегда встречала его. Он наливал себе на сон грядущий стакан виски, Могги вспрыгивала ему на колени, и он рассказывал ей о том, как провел день, поверяя кошке многие свои мысли и мечты — чего никогда не сделал бы, общаясь с людьми. Могги была хорошей слушательницей и не доставляла никакого беспокойства: ее кормила домработница. Со временем Дитер очень привязался к своей непрошеной сожительнице.

По правде говоря, он относился к Могги с большей теплотой, чем к любой из женщин в своей жизни. Он всегда встречался исключительно с невысокими блондинками. Мода 60-х на мини-юбки и мини-брючки ему совсем не нравилась, и он сам выбирал стиль одежды для женщин, которые его интересовали. Они всегда подчинялись, но он лишь презирал их за такую покладистость. Одни его подруги были умными, другие — глупыми как пробки. Его это абсолютно не волновало: он подбирал женщин не по уровню интеллекта, а лишь для удовлетворения своих плотских желаний.

Его романы редко длились больше месяца-другого. Личным рекордом Дитера была связь продолжительностью три месяца, и он встречался с женщиной так долго лишь потому, что она была стюардессой на международном рейсе и обычно отсутствовала. Через два месяца женщины неизбежно влюблялись в него. Признаки всегда были одними и теми же они приглашали его к себе, сообщив, что хотят лично приготовить для него какое-то блюдо. Дитер неизменно отвергал подобные приглашения: он любил вкусно поесть и не хотел рисковать пробовать пищу, приготовленную не профессионалом. Как только женщина проявляла интерес к его грязным вещам, предлагала погладить его белье, интересовалась расположением мебели или декором его квартиры, он понимал, что она собирается переехать к нему жить, и сразу же разрывал с ней отношения, всегда делая это одинаково дарил большой букет с вложенной в него вежливой запиской, сообщавшей, что все кончено.

Дитер ни разу не был влюблен, и его озадачивало то, как много женщин в него влюблялось. Он не считал себя обделенным из-за неспособности любить, ибо не ощущал потребности в этом чувстве и был уверен, что оно лишь отвлекает человека от дела и убивает его время, а значит, очень вредно. В каком-то смысле он был даже рад тому, что любовь обходит его стороной.

Зато он обожал секс. Дитер был очень хорош в постели и знал это. Ему часто приходило в голову, что это одна из причин того, что женщины постоянно в него влюблялись. Он презирал их и за это тоже: как можно путать секс и любовь? Любовь была для него terra incognita, неведомой страной, но он хорошо знал, что секс является лишь дополнением к любви, а не ее основой.

У него было несколько приятелей — не друзей, а только знакомых, с которыми он время от времени с удовольствием ужинал или обедал. Почти все они работали с ним в одной области, так что с ними всегда было о чем поговорить. Однако своими чувствами Дитер никогда ни с кем не делился.

Он переехал в Мюнхен не из-за красоты города или окружающей местности, а потому, что Мюнхен был расположен ближе, чем другие большие города, к имению, когда-то принадлежавшему его отцу. Он еще в юности решил, что увидит дом, где прошло его детство, лишь после того, как встанет на ноги, в том числе приобретет отличный новый автомобиль. Но, приехав наконец к замку, он не проехал через, центральные ворота, а объехал поместье стороной и, оказавшись; в удобном для наблюдений месте на склоне долины, достал бинокль. У здания стояло несколько роскошных машин — даже более дорогих, чем его собственная. Дитер заметил каких-то людей и решил, что это гости. Потом он, наконец, увидел и своего дядю, Йоганнеса фон Вайлера, с достоинством расхаживающего между гостями. Долгое время он просидел так, охваченный яростью человека, несправедливо лишенного наследства. Эти поездки сделались регулярными, чаще всего он приезжал сюда в выходные дни.

Как-то в четверг, приобретая неподалеку от замка какую-то мебель, Дитер решил, что заодно сделает и вылазку к замку. Он занял свой наблюдательный пункт, но не прошло и нескольких минут, как автомобиль с дядей Йоганнесом за рулем выехал из ворот замка и на большой скорости понесся прочь. «А почему бы и нет? Ведь дядя вряд ли быстро вернется», — подумал Дитер и завел мотор. Он спустился по горной дорожке и проехал через величественные ворота замка. Его сердце бешено колотилось от воспоминаний, которые вызвал у него этот путь. Ему совсем не понравилось то, что он заметил, пока ехал от ворот до главного здания. Небольшой лесок с деревьями ценных пород, так и не успев вырасти, бьи вырублен, а живые изгороди находились в запущенном состоянии — было видно, что их давно никто не стриг Поля заросли бурьяном, то же безобразие творилось и в окружающем замок саду: траву не подстригали, а от когда-то безупречных клумб осталось одно название. Словом, по сравнению с тем временем, когда за поместьем присматривал его отец, все казалось жутко заброшенным. Перемены, произошедшие с замком, его замком, произвели на Дитера гнетущее впечатление.

Он остановил машину перед входом в дом. Белый замок казался таким же величественным, как когда-то, но деревянные части нуждались «покраске, со стен давно следовало счистить образовавшийся мох, ступеньки центральной лестницы потрескались, а некоторые окна были заколочены. Сточные желоба провисли, а в черепичной крыше виднелись дыры. Дом напоминал прекрасную женщину, переживающую тяжелые времена, но знающую, что ее красоте не может повредить ничто на свете. «Какой он все же красивый!» — подумал Дитер. Его охватили смешанные чувства: гордость, сожаление, грусть, радость, но прежде всего — гнев на того, кто довел поместье до такого запустения. Ему захотелось взбежать по ступенькам и постучать в высокую тяжелую дверь, но осторожность подсказала ему, что следует поступить иначе. Он не сомневался, что, заметив здесь племянника, дядя тут же приказал бы ему убираться вон. Юноша не боялся встретиться с братом отца лицом к лицу, однако знал, что если его выгонят с территории поместья, по праву принадлежащего ему, он может просто не вынести такого унижения. Поэтому он подъехал к тыльной стороне замка, туда, где была расположена кухня. На заднем дворе признаки запустения бросались в глаза еще сильнее.

Кухарка Мария и ее муж Вилли были пожилыми людьми уже тогда, когда Дитер жил здесь, поэтому он сомневался, что застанет их в живых. Он не продумал заранее, что скажет новым слугам — возможно, ему следует просто уехать…

— Вилли! — с чувством облегчения воскликнул