Ангелы Суджи - Владимир Дмитриевич Пронский

Фёдор Сергеевич встал со стула:

‒ Приезжай! Буду ждать. И не обижайся на меня. Для меня вы оба дороги.

Нехорошо он говорил с отцом, а по-другому никак не выходило. А то, что старшим братом Олегом отца укорил, так это же очевидно, всё на виду. Давно у брата начались проблемы, и более всего, наверное, с головой. Ещё с конца девяностых, когда познакомился в Крыму с Оксаной. Олег тогда работал после армии в Рязани, жил в общежитии, а новая знакомая заманила в Луцк. Уж чем Олег ей понравился, бог весть, но именно всё так и произошло, как предполагалось, ‒ свадьбой. Даже родители ездили на Украину, и Сергей ездил, тогдашний пятиклассник. В ту пору не было заметного разделения, жили словно в одной стране. Всё началось позже: майданы, скачки молодёжи на площадях, восставший Донбасс. Ездить друг к другу перестали, неопределённая тягомотина длилась несколько лет, а потом наступил 2022 год. Старшего сына Фёдора Сергеевича Олега призвали в ВСУ, через месяц он погиб под Мариуполем, воюя за известный батальон, а ещё через две недели, не выдержав переживаний, скончалась его мать на Рязанщине. Одно к одному.

И вот теперь, получалось, пришла пора идти на фронт младшему брату Сергею и воевать за свою родину, за Россию. Во как жизнь повернула! И неважно было, какая именно необходимость толкнула на это. Главное, что он так решил, а если сам решил, то так и будет. И ничего особенно не объяснял жене, лишь выслушал отца, когда приехал к нему перед расставанием, и проникся пожеланием скорейшего возвращения. С женой проще был разговор. Когда легли спать накануне его отъезда, она спросила:

‒ Ты пошутил сегодня или как? Что опять придумал?

Как же тяжело было отвечать, почти невозможно, поэтому сначала толком и не ответил, почти отговорился:

‒ Если некуда деваться из-за долгов, придётся на СВО идти. Сама же знаешь, что мы в долгах завязли!

‒ Это ты завяз, зачем-то Валеру-свояка послушался, золотые горы тот когда-то наобещал, а ты и рот раскрыл, размечтался. Жил бы и жил спокойно, а так… И что мне теперь с сыном делать?!

‒ Меня дожидаться! Сын умнее нас с тобой ‒ сам во всём разберётся без нашей подсказки.

‒ Радостно дожидаться, когда знаешь, что всё хорошо обойдётся, когда муж живым и невредимым вернётся, а так…

‒ Что «а так»? Я ещё из дома не вышел, а ты уж хоронишь меня. Как это понимать, Екатерина?

‒ Не хороню я, не хороню, а всё равно душа разрывается. Ты хотя бы представляешь, на что замахнулся-то? Я ‒ баба и то это понимаю… ‒ Катя говорила и говорила. С надрывом в каждом слове, с придыханием, а он терпеливо слушал и не знал, что ответить. Когда же она, замолкнув, отвернулась, зашлась рыданиями, он захотел успокоить, но не решился к ней прикоснуться.

Она сама повернулась к нему, залила слезами. Сергей, как мог, утешал, рисовал на словах прекрасные картины прекрасной будущей жизни, говорил сначала неуверенно, но с каждым словом его мечтания казались всё более реальными, он уже сам начинал в них верить, а потому говорил всё настойчивее ‒ так, что она вздохнула, соглашаясь с ним, обвила руками и прижалась.

1

За месяц службы на СВО Сергей Земляков ‒ боец штурмовой роты N-ского мотострелкового полка ‒ обвыкся, кое с кем скорешился и почему-то более всего с Михаилом Медведевым, действительно похожим на медведя, и пара эта выглядела слегка комично, особенно, когда они находились рядом. Сергей мелкий, курносый и глазастый к тому ж, и почему-то все сразу угадывали, что он ‒ рязанец, ошибочно считая, что рязанцы сплошь мелкие и глазастые. Медведев же наоборот: крупный, нос прямой, маленькие глазки утопают в бровях, а русые волосы волнами кипят ‒ когда первый раз Сергей увидел его, то подумал, что он родственник былинных богатырей; именно такими они запомнились с детства по картинкам. И надо было такому случиться, что Медведев оказался тоже рязанцем, только из северного лесного района, а Земляков ‒ степняк, вырос среди полей да лугов, за грибами ходил в лесопосадки, отчего выделялся стойким загаром, на котором редкие веснушки выглядели золотыми.

Познакомились они на полигоне, куда контрактников завезли из областного сборного пункта для прохождения курса «молодого бойца» после прохождения военно-врачебной комиссии и подписания контрактов. Оба служили в армии, оба были рядовыми. Медведев ‒ гранатомётчик, а Земляков, как у него было записано в военном билете: «Разведчики частей и подразделений «спецназ»». Всё, что относилось к службе, сразу вспомнили, как только взяли в руки автоматы. Бегать и ползать, как оказалось, тоже не разучились. Правда, тяжело показалось с непривычки, особенно Медведеву. Земляков ему, конечно, не чета. Но вот как в природе устроено, хотя и говорят, что подобное ‒ к подобному стремится. Здесь не тот случай. Даже наоборот. Земляков, например, не мог терпеть рядом подобных себе. Вроде он не шкет, но всегда смотрит на таких, как сам, словно на отражение в зеркале, и отражение это отталкивало. Его влекло к иным: высоким, крепким ‒ таким, на которых можно было смотреть, подняв голову. С такими пройтись, даже постоять рядом приятно.

Что-то похожее происходило и с Михаилом, будь по-иному, он не относился бы к нему снисходительно, называя нового приятеля Земляком и совсем не обижаясь, когда тот называл его в ответ Медведем. Ну, какой он «Медведь» ‒ так, крепкий, конечно, выше среднего роста. И удивительно запасливый. Поэтому, скорее, бурундук. На комиссию явился, нисколько не сомневаясь, что пройдёт её, в новых кирзовых сапогах. Уж где, в каком магазине или маркетплейсе он загодя разжился ими, а может, и в запасе имел, но факт оставался фактом, и Медведев сожалел, что имел лишь одну пару.

‒ Как по мне, так ваши берцы ‒ тьфу, а не обувь: промокнешь в первой луже или даже от мокрого снега! ‒ небрежно говорил он тому, кто интересовался происхождением сапог.

‒ А ты ‒ голова! ‒ похвалил Земляков, вставив привычное для себя слово «голова», которое применял где нужно и не нужно.

Позывные «Медведь» и «Земляк» сразу прижились, и все на полигоне, кто оказывался рядом, все так и называли их. Они и позже за ними закрепились, когда в конце января их погрузили в колонну автобусов и повезли на передовую, где они влились в заранее обозначенное подразделение. В один