Мудрец сказал… - Лао Шэ

Пока Оуян произносил эту пламенную речь, Мудрец все время шлепал своими толстыми губами и одобрительно кивал. У Дуань стоял с каменным лицом, но уже готов был расхохотаться. Это не ускользнуло от внимания Оуяна, который с улыбкой продолжал:

– И еще одно. Многие ли из тех, кто занимается сейчас благотворительностью, пренебрегают собственной выгодой? Я таких не знаю! Отчего же другие могут огрести разом и славу, и выгоду, а мы – нет? Слушайтесь меня, и тогда – голову даю на отсечение! – через каких-нибудь полмесяца вас пригласят на службу! Бросайте свои замашки богатых студентов, не то так и останетесь вечными студентами, и тут уж я ничем помочь не смогу! Ради чего идут служить? Ради денег! Служить себе в убыток способны только дураки. Вы можете сказать, что государственная служба приносит славу, но ведь слава неразрывно связана с деньгами и без них просто немыслима. Любой, даже предатель родины, живет совсем неплохо, если он богат. Выгонят его из родной страны – он переедет за границу; не пойдет за него китаянка – он выберет себе заморскую красотку. Слава, деньги и положение – вот тройственная религия [45] великого человека.

– Браво! – завизжал Мудрец, топая ногами.

У Дуань презрительно сплюнул, хотя в душе был вполне согласен с Оуяном.

– Послушай, Чжао, не найдется ли у тебя чего-нибудь выпить? – спросил Оуян.

– Ну и прохвост же ты! – воскликнул Мудрец. – Осталась бутылочка, целую неделю вокруг нее хожу. Но для тебя, моя радость, не пожалею!..

* * *

После того как Оуян прочитал им столь вдохновенную лекцию о жизненной философии, У Дуань немедленно сменил свой европейский наряд на китайскую чесучовую куртку и парчовые туфли с подошвой из прессованной материи, а Мудрец сшил себе толстый шелковый халат и красную с синим шапочку, какие обычно носят чиновники. У Дуань, расставшись со стеком, не знал, куда без него девать руки, но Оуян спас приятеля, посоветовав ему купить в табачной лавке трехаршинный кальян из пестрого бамбука с серебряным чубуком. Этим увесистым прибором было очень удобно отгонять собак, и вообще он имел массу преимуществ по сравнению со стеком. Вырядившись таким образом, Мудрец и У Дуань поглядели друг на друга и, довольные, рассмеялись. Оуян Тянь-фэну эта метаморфоза тоже пришлась по душе, и он сказал, что вид у них теперь значительно со- лиднее.

Однажды, когда Мудрец сидел в уборной, ему пришла в голову еще одна блестящая мысль, и он тут же помчался к У Дуаню:

– Послушай, у меня идея! Давай теперь называть друг друга «почтенный У» и «почтенный Чжао», как это делают чиновники.

– Я давно об этом думал, – подхватил У Дуань, в душе завидуя сообразительности Мудреца. – Так и сделаем, старина Чжао, тьфу, почтенный Чжао! Оуян обещал действовать с сегодняшнего дня, но ты тоже должен проявить свои способности. Я могу подсказать тебе один путь. Помнишь барышню Вэй Ли-лань, председательницу Союза женских прав?

– Еще бы! Всю жизнь буду ее помнить, до того противно! – Мудрецу даже не понадобилось закрывать глаза, чтобы во всех подробностях представить себе постную физиономию Вэй Ли-лань.

– Погоди, не смейся, почтенный Чжао! Ты что думаешь? – У Дуань набил кальян старинным табаком, воткнул в него горящую спичку и с трудом засунул мундштук в рот, потому что руки у него были слишком короткими, а кальян – слишком длинным. – Знаешь, чья она дочь?

– Какого-нибудь Вэя, раз фамилия у нее Вэй.

– Не какого-нибудь, а его превосходительства Вэя, бывшего начальника полицейского управления! Потому она и смогла создать Союз защиты женских прав! – Глаза У Дуаня загорелись, как чудесные светильники или волшебные чашки, в которых видно все, что происходит в мире. – Когда она увидела тебя на сцене, то спросила, кто ты. И что ты думаешь я ответил? Я сказал, что ты известный всей стране студенческий лидер Чжао Цзы-юэ по прозвищу Железный Бык. Она промолчала, но потом смотрела на тебя, не сводя глаз. Ты что…

– А почему она смотрела? – Мудрец даже содрогнулся.

– Эх ты, не понимаешь своего счастья! – вздохнул У Дуань и в сердцах потряс кальяном прямо перед носом Мудреца.

– Ладно, продолжай, почтенный У, – осклабился Мудрец, – больше не буду тебя перебивать.

– Я хотел сказать, что для нас важны не только деньги, но и положение, слава. Если эта Вэй тобой увлеклась, то «бей, пока у тебя дубинка» и прибери ее к рукам. Мой дядя служит в муниципалитете, его я тоже попрошу о протекции. Ты обработаешь Вэй, а у ее папочки, как у бывшего полицмейстера, в муниципалитете наверняка еще большие связи, чем у моего дяди! Итак, наступая с двух сторон, мы, я думаю, добьемся успеха. Если ты первым попадешь в муниципалитет, пристроишь потом меня, а я попаду – пристрою тебя. Тем временем и Оуян чего-нибудь добьется – так все мы и получим должности. Правильно?

У Дуань отложил кальян и задумчиво продолжал:

– Главное – держись солидно! Я все чаще и чаще думаю о том, что Оуян прав. В тренировочном костюме чиновником не станешь. Люди учатся, чтобы сделать карьеру, но в дальнейшем карьера приходит в столкновение со студенческими привычками. Сейчас мы отбросили книги и покончили с прошлым. Перед нами открылись новые перспективы, но к ним нужно идти иными путями: что продаешь, то и расхваливаешь! Не так ли? При общении с важной персоной надо ловить каждое слово и не раздумывая поддакивать, а не отстаивать свое мнение, как в студенческие времена. Если эта персона, например, ругает студентов, нам следует ругать их еще сильнее; если она призывает уничтожить школы, нужно тотчас же хвататься за топор; если она назовет радикалов еретиками, мы должны заявить, что их следует разрезать на тысячу кусков! Вот тогда можно надеяться занять чиновничью должность. Ты что…

Мудрец долго смеялся от радости:

– Ну и умен ты, почтенный У, мне до тебя далеко! Из нескольких слов Оуяна создал целую теорию. Одна только есть тут загвоздка. К этой Вэй я даже прикоснуться не смогу. В детстве отец купил мне куклу-уродца, так я, помню, разбил ее вдребезги. А ты предлагаешь мне спутаться с живой ведьмой! Неужели я на это пойду?

– Барышня Ван, конечно, красивее, но ведь ты не сумел ее подцепить, – отпустил шпильку приятель.

– Говоря по правде, у нас с ней вообще ничего не было. Оуян сотни раз обещал познакомить меня с ней, но так и не познакомил.

– Погоди унывать! Когда обретешь должность и силу, найдешь себе красотку почище