Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

того времени явился пасквиль на некоторые лица в городе (этот второй пасквиль написан был на жившую в доме А. С. Грейга, близкую ему личность – В. Даль), пасквиль, который я по сию пору ещё не читал… тогда как я увидел его в первый раз на столе военного суда». В. Порудоминский пишет, что «мы уже знаем, что Даль впервые увидел пасквиль никак ни на «столе военного суда», что он его раньше читал и сочинил эти самые «6 или 8 стишков» (в действительности – 12). Мы знаем, что стишки эти, хоть названы «антикритикой», по существу, тоже пасквиль, при том как раз «на жившую в доме Грейга близкую к нему личность». А ещё мы понимаем, что нельзя написать ответ на пасквиль, ту самую «анти-критику», если сам пасквиль в глаза не видел. Но, как пишет та же Бессараб, «обвинения, выдвинутые против «сочинителя», были столь абсурдны и так нелепо выглядел старый адмирал, ополчившийся на молодого мичмана…». А по – моему, нелепо, абсурдно и по – хамски, выглядит книга Бессараб. Перефразируя Шигина – хорошо и главное, безопасно, сидя в Лондоне, безнаказанно раскидываться «обвинениями» и рассуждать об «абсурде». Дальше написано, «что Даль, вынужден был подать в отставку и перевестись в Кронштадт. И хотя служил неплохо, вскоре вынужден был с морской службой расстаться. У Грейга в Кронштадте было немало влиятельных друзей, которые сделали пребывание Даля во флоте невозможным. Думал, что быстро устроится, однако время шло, а у него ничего не получалось». Остается всплакнуть и пожалеть мичмана, ой, простите – лейтенанта. Ему же за всё эти «шалости», лейтенанта дали, с этим званием в Кронштадт и перевели. Вот только правда совсем другая. Слава Даля как «сочинителя» и неважного моряка, долетела до Кронштадта раньше, чем он туда прибыл. Ни один командир корабля не захотел иметь моряка, попавшегося на написании пасквилей на своем корабле, его бы просто не приняли в свою среду, т. к. был нарушен закон чести. Поэтому и прослужил он два года на суше и ушел в отставку. И Грейг здесь не причём! Просто для офицеров, честь была превыше всего. Видимо Даль, как и позже капитан 1 ранга, пусть и в отставке, Шигин, забыли о ней. «Адмирал рассвирепел, его чуть не хватил удар…». Откуда все эти фантазии? Просто так написали, для красного словца? Дело-то читали? Похоже, нет! Правильно! Оплевала Бессараб адмирала и в Лондон – на постоянное проживание. О Морском Уставе и говорить не приходится…Документы старые, не чёткие, поэтому расшифрую. По мнению некоторых – это не что иное, как судебное преследование, а на самом деле?

Рапорт Грейга от 3 мая 1823 года № 384

«В аудиториатский Департамент Морского Министерства.

За несколько до сего времени благородная публика г. Николаева поносима была разными подмётными письмами сочинителя коих при всех разыскиваниях не обнаружено, а с 19-го на 20-е число прошедшего апреля месяца ночью во многих публичных местах города приклеены четвертные листы, заключающие в себе пасквиль. По случаю падавшаго сильного подозрения в составлении онаго пасквиля, 28-го флотского экипажа на мичмана Даля 1-го, приказано от меня Николаевскому полицмейстеру подполковнику Федорову сделать в квартире его Даля обыск, где и сысканы новаго сочинения ругательный пасквиль же в черновиках, по собственному признанию Даля, руки его и несколько листов переписанных или с сего притворною рукою, по замечанию приготовленных к подобному публикованию, а по объяснению Даля показать некоторым из своих приятелей якобы им найденными и имеющего сходство с писавшею первый пасквиль, от составления коего он хотя и отрицается, но кроме сходства руки, по сходству чернил, бумаги и самого содержания онаго, таковое отрицание подвержена весьма большому сомнению.

Почему предписал я Комиссии военного суда при Николаевском порте, означенного мичмана Даля 1-го за столь предосудительные благородному званию занятия, судить Военным судом, и о том Аудиторианский Департамент имею честь уведомить.

Вице-адмирал Грейг»[242].

Где здесь истерика, ярость, злоба? Кто-то найдет «абсурдным» обвинения на основании «сходства руки, чернил» и т.д. Но есть два мнения, Грейга и председателя суда Языкова.

Мнение Гл. командира Грейга, что «для показание оных приятелям…таковое желание своё мог бы удовлетворить одним, а не несколькими экземплярами…я не признаю его заслуживающим уважения…».

Мнение адмирала Языкова сводилось к следующему, что «хотя Даль в приклеивании по разным местам города оных не признается и не объясняет в том участников своих…и самое содержание обеих пасквилей, да и сам он Даль объясняет, что СОСТАВИЛ оные для забавы и показания своим приятелям…лишить чина и записать в матросы на 6 месяцев»[243].

Ну и что это, как не признание? Верх цинизма и скорее всего трусости, его слова, которые ничем, как признанием, быть не могут: «…стихи в которых я никого не обидел, на кои никто не жаловался, которые никто не ведал». А о «женщине по имени Лея услышал от полицмейстера». Ну, ну! И наконец: «Я нижеподписавшийся дал сию подписку Комиссии военного суда при Николаевском порте в том, что при производстве надо мною суда никаких пристрастных расспросов чинимо мне не было. 1823 год Сентябрь 13 дня»[244].

Так что, когда Шигин, от имени Даля пишите, что «главный командир (Грейг – В.Ш) заставлял меня признаться», он не просто лжёт, он подделывает факты. А доказательства налицо. Черновичок-то пасквиля написанный рукою Даля – нашли! И это прекрасно известно! Оправдать решили, обелить? Так его и без вас «оправдали», в Кронштадт перевели в звании лейтенанта, в пику Грейгу. Причём, забыв об Уставе, где в Гл. XIV. – О поносительных письмах, бранных и ругательных словах, в артикуле 104, сказано: «Ежели же виноватый по суду прощения просить не захочет: то лишен будет своего чина вовсе». Так что, «влиятельные друзья» нашлись как раз у Даля. И он ведь принял это звание, хотя прекрасно понимал, за что присвоили! Нормальная женщина, никогда не написала бы об оскорблениях, как об «абсурде». Нормальный мужик тоже. Хотя… с таких, всё как с гуся вода… «В русской армии офицерское звание всегда определяло принадлежность не социальной группе, но к касте, которая жила по своим неписанным законам – по Кодексу чести. Офицерский суд чести был авторитетней военного трибунала, «ибо лучше быть сосланным, разжалованным, чем утратить достоинство»[245].

Дальше, как и обещала «потомственному моряку» – Морской Устав. Напоминаю, что на 1823 год и Грейг и Даль – «люди, носящие флотский мундир». Флот – структура, где всё регламентировано и подчинено Уставу, Уставу, пошедшему от Петра I и во многих пунктах неизменному. Вот давайте и посмотрим