Молот шотландцев - Виктория Холт

Появился свет. Он лежал неподвижно, полуприкрыв глаза.

Голос сказал:

— На этот раз все.

Кто-то ткнул его ногой. Он не шевельнулся. В полузабытьи одна мысль повторялась снова и снова: я покину это место, только когда буду мертв… я должен быть мертв…

— Я возьму за ноги… Ты бери за плечи…

Он смутно осознавал происходящее. Он покидал камеру; он покидал страдания, ад на земле; он обманул крыс; он больше никогда не попробует селедки из бочки.

— За стену… на помойку… — сказал голос.

Благословенный свежий воздух. Он опьянял; он терял сознание от счастья. Он летел сквозь чудесный, пьянящий, сладкий, чистый воздух… а затем провалился в беспамятство.

***

Он очнулся. Был сумрак. Он лежал в маленькой комнатке на низкой кровати. Все вокруг благоухало. Это было первое, что он заметил.

«Значит, я умер и попал в Рай», — подумал он.

Затем он закрыл глаза.

Он услышал голоса.

— Он поправится.

— Он силен как бык.

— Никогда бы не подумала… после того, в каком он был состоянии.

Они говорили о нем. Он открыл глаза и увидел дневной свет. У окна стояла молодая женщина, и свет падал ей на лицо. Теперь он был уверен, что попал в Рай, потому что у нее был лик ангела. Ее длинные светлые волосы были заплетены в две толстые косы, одна из которых падала на правое плечо; верхнее платье с широкими рукавами до локтя было синим, а под ним виднелась нижняя юбка цвета лютиков, почти в тон волосам; глаза у нее были синие, щеки — румяные.

— Он смотрит на нас, — сказала молодая женщина. — Он очнулся.

Он услышал, как сам спросил:

— Кто… вы?

Она подошла к кровати.

— Матушка, — позвала она. — Матушка, идите сюда.

Их было двое. Женщина и ее дочь.

— Где я?..

— В безопасности и в добром здравии, — сказала молодая женщина.

Она подошла к кровати и улыбнулась ему.

— Вы прекрасны, — сказал он.

Пожилая женщина поднесла к его губам чашку теплого бульона, и он жадно выпил.

— Видишь, дочка, — сказала она, — теперь он пьет.

Он переводил взгляд с одной на другую.

— Вы выглядите… счастливыми, — слабо проговорил он.

— Мы думали, вы умрете, — ответила девушка.

***

Тогда они не давали ему много говорить, но постепенно он все от них узнал.

Своей жизнью он снова был обязан экономке своего дяди, той самой, что усадила его за прялку, когда за ним пришли. Она послала своего племянника узнать, что с ним сталось, и когда услышала описание молодого человека, убившего великана на улицах Эйра, она поняла, что это был он. Его бросили в тюрьму, и она послала весть своей сестре, жившей в Эйре, умоляя ее разузнать все, что можно. Ее дочь, Эллен, была красивой девушкой, дружившей со многими мужчинами в городе — и англичанами, и шотландцами. История о юноше в тюрьме заинтриговала ее, и когда ей по секрету сказали, что это Уильям Уоллес, который уже становился чем-то вроде легенды, она пришла в великое волнение и твердо решила сделать все возможное, чтобы помочь ему.

Придя в город, она задержалась у ворот тюрьмы. Стражники были только рады поговорить с ней. Эллен была известна как весьма желанная молодая женщина, которая, хоть и не дарила свои милости всем подряд, могла быть очень щедрой с теми, кто ей нравился. Ее расположения добивались многие, и они с матерью хорошо жили в своем домике благодаря подношениям, которые приносили ей поклонники. Поэтому, когда она задержалась у ворот тюрьмы, стражники были только рады поболтать с ней, и от них она узнала об убийце великана и о том, что он теперь лежит в своей камере, откуда, как они шутили, больше не убьет ни одного англичанина. Она знала, что он при смерти. Знала, что, когда он умрет, его выбросят на помойку, и когда это случится, она ради своей тетки заберет его тело и, если возможно, достойно похоронит.

Они ждали; они знали, что тела выбрасывают в сумерках, и увидели, как выбросили и это; они подобрали его, принесли домой и там, к своему изумлению, обнаружили, что в нем еще теплится жизнь. Тайное выхаживание пришлось по душе Эллен. Она любила интриги. Более того, она видела, что, будучи в добром здравии, Уильям Уоллес, должно быть, был поистине великолепным мужчиной.

Они с матерью наперебой ухаживали за ним, и каждая почитала это за честь. Первым делом они отмыли его от тюремной скверны, и задача эта была не из легких.

— Все, что о нем говорят, — правда, — сказала Эллен, и мать с ней согласилась.

Они с гордостью находили для него самую сытную еду и понемногу выходили его, вернув ему здоровье. Они были счастливы, что сыграли свою скромную роль в спасении жизни человека, который, по слухам, мог стать спасителем своей страны.

Сэр Уильям Уоллес. При одном упоминании его имени шотландцы ликовали. Однажды Уильям Уоллес поведет их против англичан.

Как только он пошел на поправку, стало ясно, что он будет жить — силы возвращались к нему стремительно. Узнав о том, что произошло, он был глубоко тронут.

— Как хорошо иметь друзей, — сказал он. — Эллен, за то, что ты для меня сделала, тебя саму могли бросить в тюрьму.

— Наша Эллен нашла бы выход, — с нежностью сказала ее мать. — У нашей Эллен есть друзья.

Эллен рассмеялась, и Уоллес задумался о ней. Шли дни, и он думал о ней все больше. Она сидела у его постели и рассказывала, как кормила его, и не раз, когда ему было особенно плохо, ложилась рядом и успокаивала его в бреду.

— Казалось, это вас утешает, — сказала она.

— Не могу представить себе большего утешения, — ответил Уильям.

— Вы были совсем как дитя, — говорила она. — Трудно было поверить, что это — великий Уоллес.

— Я и был дитя, — сказал он, — полностью зависимый от вашей доброты.

Она кивнула и, склонившись, поцеловала его.

— Эллен, — сказал он, — я и сейчас от тебя завишу.

В Эллен было что-то теплое — теплое и щедрое. В этом и