Книжный магазин в Мейфэре - Элиза Найт

– La belle [94], Юнити! Позволь нам сделать тебя ослепительной, ma chérie. Внизу – грандиозный бал, и тебя там ждут.

Он такой добрый! К моему изумлению, сестра согласилась, очарованная Андре. Я с облегчением вздохнула. Что бы я без него делала?

– Мы скоро спустимся, – Андре подмигнул мне. – Может быть, бокал вишневой содовой для леди Юнити?

– О, я так люблю вишневую содовую! – воскликнула та, забыв о шампанском.

Я прижала руку к сердцу, безмолвно выражая, насколько ценю его помощь и дружбу. Декабрь 1942 года

Я бежала по Керзон-стрит, опаздывая к открытию магазина. Меня задержала пылкая дискуссия с Софи за завтраком. Мы спорили об американских солдатах, наводнивших Лондон. Софи была в восторге от янки, присоединившихся к воюющим в разных странах мира, и находила их акцент восхитительным.

Вообще-то мое предубеждение против янки было вызвано не только их запоздалым вступлением в борьбу с фашизмом, но и тем, что Джессика сбежала в Америку, причинив этим горе Па. Почти год назад Ромилли пропал без вести в бою. Бедный парень числился в списках погибших. Однако сестренка отказывалась это признавать и уверяла меня в письмах, что он выберется из любой ситуации. Вместо того чтобы вернуться к семье в Англию за утешением, она оставалась в Америке.

На прошлой неделе произошел инцидент, когда я ехала в автобусе домой из книжного магазина. Американский солдат обнял меня за талию. Я потребовала отпустить меня, доведя до его сведения, что мне сорок лет, однако это на него не подействовало. Парень нахально заявил, что предпочитает зрелых женщин. Какая наглость!

Оказавшись дома, я немедленно позвонила в парикмахерскую, решив снова покрасить волосы.

Задумавшись, я споткнулась о камешек на тротуаре и врезалась в спину какого-то мужчины. Он резко обернулся и успел поймать меня.

На меня смотрели потрясающие глаза полковника Гастона Палевски.

– Mademoiselle! – сказал он. – Если вы хотели заговорить со мной, достаточно было сказать bonjour [95].

Я рассмеялась, одновременно с радражением заметив испачканную туфлю. Какая досада! Я ведь их только почистила.

– Спасибо за то, что не дали упасть. Последнее, что мне сейчас нужно, – это порванный чулок или расквашенный нос.

– Такой хорошенький носик ни в коем случае не должен пострадать!

Я рассеянно дотронулась до носа пальцем в перчатке.

– Еще раз благодарю.

– Полагаю, вы идете в «Хейвуд Хилл», – Гастон предложил мне руку и повел вперед, обходя других прохожих. – Мне вас не хватало в Клубе союзников.

– Надеюсь, вы не ждали там все это время?

Он усмехнулся:

– Я уходил только для того, чтобы поспать.

– Если бы я знала, то пришла бы и избавила вас от таких страданий.

– О, но это вовсе не страдания, мадемуазель, – сидеть столько дней, мечтая о вас.

Мои щеки стали пунцовыми, и в груди снова странно затрепетало. Что же такое интригующее есть в этом полковнике? Я, конечно, недостаточно знала его – лишь слышала о сомнительной репутации. Однако то, как он говорил и смотрел на меня столь прекрасными глазами…

На тротуаре у книжного магазина уже топтались в ожидании открытия несколько покупателей. С приближением праздников мы наблюдали наплыв клиентов, и если я не отопру, то они в раздражении уйдут к конкурентам.

– Мне нужно отпереть магазин.

Я отошла от харизматичного француза и поприветствовала пришедших, крутя в руке ключи. Полковник стоял в стороне, наблюдая.

Широко распахнув дверь, я обратилась к нему:

– Итак, вы войдете?

– Если я войду, вы поужинаете со мной в клубе?

– Я подумаю об этом – с большей серьезностью, чем раньше.

Гастон расхаживал по магазину, глядя не на книги, а на меня. Голова кружилась от ощущения, что меня изучают, мной восхищаются. Наконец он купил книгу – мемуары Сен-Симона.

– Подарок для генерала де Голля, – пояснил он, пока я аккуратно заворачивала том в коричневую бумагу.

Наши пальцы соприкоснулись, когда он расплачивался, и меня накрыло волной жара. Денег было слишком много, но он отказался брать сдачу. После ухода полковника я непрерывно думала о нем…

Несколько дней спустя я неторопливо вошла вместе с Софи в Клуб союзников. Нас сопровождали несколько офицеров из «Свободной Франции» – они начали захаживать в «Хейвуд Хилл» после того, как я убедила Энн закупать французские книги.

На сцене женщина в переливающемся платье исполняла последнюю мелодию Курта Вайля о любви. Джентльмены, сопровождавшие нас, направились к бару за напитками, а мы с Софи поспешили к освободившемуся столику.

Мы уселись, ожидая, что офицеры присоединятся к нам с выпивкой. Но вместо этого на стул рядом со мной опустился полковник, державший в руках два высоких бокала.

– Два «Французских 75» [96] для двух belle mademoiselles [97].

– Merci, полковник, – я усмехнулась, принимая бокал, и попробовала кисло-сладкую смесь.

– Как всегда, рад вас видеть, мадам, – он склонил ко мне голову, и у Софи расширились глаза. Я еще не поведала ей о Палевски. Не знаю, почему, ведь она рассказывала мне о продолжавшихся попытках ухаживания со стороны старого уполномоченного.

– Вы представите меня своей подруге? – спросил полковник.

– Bien sûr [98]. Полковник Гастон Палевски – миссис Софи Гордон.

– Очень приятно, миссис Гордон.

Он перевел взгляд на меня и, приподняв бровь, зажег сигарету.

– Расскажите, как идут дела в магазине? – Полковник предложил и нам закурить, но мы отказались.

– У нас наплыв покупателей, которые ищут подарки для своих любимых.

– Мадам, такая женщина, как вы, вполне способна привлечь целую толпу не только в рождественский сезон.

Я знала, что он флиртует со мной, но в то же время он был прав, и я гордилась своими успехами. Я сыграла большую роль в том, что «Хейвуд Хилл» стал любимым местом лондонских литераторов. И самым прибыльным книжным магазином в Лондоне – благодаря привлеченным мной авторам и изменениям, связанным с новой для нас кураторской сферой.

– Я не могу приписать себе все заслуги, полковник, однако вношу свою лепту – как и следует поступать каждому во время войны.

– Ты именно то, что нужно этому магазину, – вмешалась в разговор Софи. – Ты так добра к людям, и на твоем лице всегда светится улыбка.

– Non, миссис Гордон. Простите, что поправляю вас после столь краткого знакомства, но ваша подруга не всегда улыбается. Когда миссис Родд смотрит на меня, она хмурится, – съязвил Палевски.

– У меня сложилось впечатление, что вам нравится мой хмурый вид, – парировала я. – Разве не поэтому вы преследуете меня? – Я небрежно отхлебнула «Французский 75», едва позволив джину коснуться моего языка.

Софи заерзала на стуле, глядя куда-то в сторону.

– Кажется, я вижу своего друга. Скоро вернусь.

Она вскочила и ушла. Ее