Книжный магазин в Мейфэре - Элиза Найт

Элиза Найт

Книжный магазин в Мейфэре

Моему папе, который пробудил во мне любовь к чтению с ранних лет и никогда не отказывался возить меня в самое волшебное из всех мест на свете – в книжный магазин

© 2022 by Eliza Knight All rights reserved

This edition published by arrangement with Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency.

Перевод с английского Елены Фрадкиной

© Элиза Найт, 2023

© Елена Фрадкина, перевод на русский язык, 2023 Издание на русском языке, оформление. Строки, 2023

Глава 1

Нэнси Митфорд

Середина марта 1931 года

Дорогой Ивлин!

Куда еще надеть восхитительную коралловую тиару, как не на презентацию собственной книги? Особенно если хозяйка шумного сборища – моя знаменитая младшая сестра Диана, леди Гиннесс.

Конечно, я предпочла бы пить вино из бутылки, бегая по улицам в костюме одного из персонажей собственного романа. Но сестра – ты же знаешь, какая она, – настояла на том, чтобы устроить вечеринку, и, без сомнения, превзойдет саму себя. Я с радостью согласилась: родители всегда смотрели свысока на мою прозу. Не то что ты, мой дорогой друг.

До скорого…

С любовью,

Нэнси

В доме на Букингем-стрит, расположенном в двух шагах от королевского дворца, из хрустальных люстр лился золотистый свет. Повсюду стояли вазы с гардениями, розами и лилиями. Маленький джазовый оркестр играл попурри из последних хитов и старых любимых мелодий, способных завлечь на танцпол даже старшее поколение.

Роскошный четырехэтажный особняк был буквально набит гостями. Многие из них пришли ради дарового шампанского – башня из хрустальных бокалов никого не оставляла равнодушным – и изысканных канапе, которые разносили лакеи в ливреях семьи Гиннесс. Как аристократично! Другие же заявились, чтобы попасть в объектив фотокамеры и оказаться в светской хронике.

У входа лежали стопки «Горского флинга» [1] в твердом переплете, на котором красовалось мое имя. Каждый приглашенный унесет домой экземпляр моего первого романа с автографом, нацарапанным внутри, и блестящей подписью, которую я придумала сама: «Мечтателю, живущему в каждом из нас. С любовью, Нэнси Митфорд». Из сотни знакомых, пришедших на мероприятие, лишь несколько человек понимали истинное значение этих слов – я видела это по их лукавым дьявольским ухмылкам.

Жизнерадостная атмосфера вечера была наполнена joie de vivre [2], свойственной моей сестре и ее мужу. Однако меблировка в доме отличалась чопорностью, как и дюжина престарелых горничных, – и здесь уже чувствовалась рука свекрови. О, моя бедная сестра!

Лишь одна деталь диссонировала с обстановкой: абстрактное произведение искусства. Этой мистификацией наша компания дурачила общество два года назад. Сейчас шедевр красовался на стене гостиной, на самом видном месте. Мы до сих пор потешались над творением анонимного талантливого художника Бруно Хэта, вспоминая «выставку» и «аукцион», где наши друзья торговались за эту уникальную и жуткую доску из пробкового дерева в веревочной раме.

На торжестве кое-кого не хватало – моего любимого Хэмиша Сен-Клер-Эрскина, который иногда был моим женихом, а иногда – нет. В данный момент – второй вариант. И все же я страстно желала, чтобы он вернулся ко мне. Я хотела снова смеяться так, как смеялась только с ним! Но из-за его последней выходки родители отправили Хэмиша в Нью-Йорк. О господи, зачем они губят этого удивительного человека?

Поставив последний автограф, я улыбнулась гостям, собравшимся около мраморного столика, на котором я подписывала книги. Я мечтала о бокале шампанского, а может быть, и чего-нибудь покрепче – например, подошел бы коктейль с шерри.

Протиснувшись сквозь толпу, я направилась к башне из шампанского, но меня перехватил один из моих дорогих друзей.

– Как, неужели это блистательный Ивлин Во [3]? – воскликнула я, заключая его в объятия. Загорелый и бодрый после недавнего кругосветного путешествия, он, по-видимому, пребывал в прекрасном настроении. Его явно не расстроило расторжение брака с той ужасной коровой, которая жестоко с ним обращалась.

– А это, вероятно, Нэнси Митфорд – столь же талантливая, как я, и такая же привлекательная?

Я рассмеялась – впервые искренне за весь вечер. На протяжении нескольких месяцев мы поддерживали связь посредством писем. Ивлин поощрял мое стремление писать колонки для «Леди [4]» и желание стать писательницей.

– Ты уже выкинула нас из своей жизни, отныне полной роскоши и успеха? – поддразнил он.

– Никогда! Это дурацкая книга. На самом деле, дорогой, я написала ее только потому, что нуждалась в сотне фунтов.

Я весело похлопала его по руке, которую держала в своей. Звук еще одной открываемой бутылки шампанского вызвал шумные возгласы собравшихся.

– Полагаю, ты заработаешь гораздо больше ста фунтов и все мы будем безумно завидовать, – пошутил Ивлин.

В это время к нам присоединилась наша подруга Нина Сифилд с бокалом мартини, в котором плескалась оливка.

– Пока я имею возможность хорошо одеваться, чего еще мне желать? – я изобразила игривую улыбку.

Это была правда, но не вся. Работа над «Горским флингом» доставила мне море удовольствия; и, хотя я хотела бы, чтобы книга имела такой же успех, как «Мерзкая плоть» [5] Ивлина, наконец-то появившиеся деньги меня очень радовали.

Принадлежность к высшему классу не обязательно означает, что у тебя есть средства на булавки. Да, Диана жила в восхитительной роскоши со своим богатым мужем – наследником состояния Гиннессов. Однако наши родители всегда строго контролировали скудные доходы, которые получали благодаря своим титулам. Нам никогда не хватало наличных, и маме даже приходилось продавать яйца от наших деревенских кур.

– В самом деле, – задумчиво произнесла Нина. – Ты станешь литературной звездой, дорогая. Несравненной. А теперь, Ивлин, потанцуй со мной, потому что мне чертовски скучно.

– Я следующая, Ивлин. Хочу услышать о твоих подвигах в Африке, – крикнула я им вслед.

Ивлин взял почти пустой бокал Нины и жадно допил последние капли.

Нина подмигнула мне и потащила друга на танцпол, где оркестр как раз заиграл зажигательную мелодию, полную звуков тромбонов, саксофонов и барабанного боя. Этот зал выглядел как иллюстрация к справочнику «Кто есть кто» – здесь собрался весь «Цвет нашей молодежи» [6], как нас называли старые ворчуны. Мы, рожденные в семьях аристократов и светских львиц, совершенно не беспокоились о том, что за нами следят фотографы из хроники.