Дассария - Абай Тынибеков

пальцами. Чардад и Тимей расположились за его спиной, опустившись на кошму, под тихий и размеренный треск огня устало прикрыв глаза. Вдруг обострённый слух Дассарии уловил, как, едва нарушив тишину, снаружи кто-то прикоснулся к входному пологу. Дассария вскочил на ноги. Слегка и как-то неуверенно сдвинув кожаный навес, внутрь просунулась чья-то маленькая костлявая рука. Сердце Дассарии мгновенно сжалось в предчувствии чего-то плохого. Низко пригнувшись, опираясь на палку, бесшумно, словно тень, в шатре появилась сгорбленная старуха, старшая из повитух. Поведя подслеповатыми глазами по сторонам, она увидела царя и тут же, выронив клюку, пошатнувшись, вытянув к нему руки, опустилась на колени, припав лбом к полу. Чардад и Тимей с небольшим опозданием повскакивали с мест, с ужасом глядя то на царя, то на неё. Дассария продолжал молча стоять, не сводя глаз со старухи. Тимей бросился поднимать её, но она отчаянно завертела головой, тряся седыми космами, бормоча что-то невнятное, вытягивая руку и отстраняясь от него, не желая принимать помощи. Он растерянно отступил на шаг. Старуха подняла голову, невидящим взором уставилась на царя и вдруг, издав хриплый скрипучий заунывный стон, стала яростно царапать ногтями своё бледное морщинистое лицо. В одно мгновение оно залилось тёмной кровью, но она изо всех сил обеими руками продолжала нещадно наносить себе раны. Дассария подскочил к ней, замахнулся, но в самый последний миг отбросил плеть и, сорвав полог, выскочил наружу. Он влетел в шатёр Усанны. Находящиеся там женщины подались в стороны, склонив головы.

– Все вон! – прошипел он.

Укрытая светлой тканью от ног до самого подбородка, Усанна лежала за занавесом. Уловив нечто неестественное и странное в том, чем и как она была накрыта, Дассария подошёл и тихо опустился у изголовья. Слабый отсвет, исходивший от очага, проникал сюда тусклыми бликами, искажая видимость. Веки Усанны были прикрыты. Оторвав взгляд от лица и внимательно оглядев её всю, Дассария заметил, что покрывало подвёрнуто с боков под её вытянутые вдоль тела руки, но самое поразительное, что приковало его взор, виднелось ниже её груди. Какая-то бесформенная масса выпирала и будто бы растекалась вширь на уровне её живота. Горький плотный ком подкатил к горлу и удушливо застрял в нём. Пытаясь избавиться от него, Дассария стал судорожно глотать воздух и сжимать пальцами кадык. Через миг, вскочив на ноги, он сорвал занавес и оглянулся вокруг. Только теперь он почувствовал всем нутром, что что-то ещё зловещее и непоправимое случилось здесь. В шатре стояла мёртвая тишина. Кроме своего дыхания, он не слышал ничего. Ни единого звука, хоть как-то отдалённо напоминающего детский плач, не было. Дассария всё понял. Он бессильно опустился на колени, обнял голову Усанны и зарыдал.

«Как же так?! Почему?!» – то умоляющий шёпот, то душераздирающий крик доносились из шатра до самого утра.

Войти к нему не посмел никто.

* * *

Усанну хоронили всем народом. Беда, постигшая массагетов, острой болью отразилась в их сердцах. Земля наполнилась горестным плачем и скорбным причитанием. Вожди, полководцы и воины воздавали последние почести Усанне как храброй воительнице и милосердной царице. Весь остальной люд провожал её в вечность как многострадальную женщину. Дассария прощался с супругой как с истинной матерью своего ребёнка, не пожелавшего покинуть её чрево. Он так и не узнал, кто должен был родиться: мальчик или девочка. Над её могилой насыпали высокий курган. Отобранные лошади и скот пошли под нож, но уже с иным, совершенно другим предназначением. Их жирное мясо варилось в тех же старых котлах, но было подано вовсе не как торжественное праздничное угощение, знаменующее приветствие новорожденной жизни и чествующее молодую мать, а как траурная трапеза в память о двух усопших людях, так и не успевших разъединиться ни телом, ни душой.

* * *

Дассария присел, несколько раз глубоко вздохнул, потёр рукой грудь, ощущая под ладонью учащённое биение взволнованного сердца, немного успокоился от нахлынувших воспоминаний, затем поднялся, подхватил плащ и направился к шатру, на ходу подумав: «Завтра нужно навестить могилу Усанны. Ждут, наверное, моего прихода».

* * *

За три дня до выступления в поход в шатёр Дассарии радостно вбежал Чардад.

– Дассария, мастера досрочно закончили работы. А это они изготовили для тебя, – видя, что, кроме царя, никого нет, на одном дыхании вымолвил он, обернулся, откинул полог и кому-то махнул рукой.

Двое воинов внесли кривой меч в кожаных ножнах и аккуратно обмотанное подпругами новое седло со свисающими по бокам широкими ремнями, к которым железными спаренными кольцами были прочно прицеплены подножники из многослойной прошитой кожи. Дассария вначале взял оружие. Вынутое из ножен, оно засверкало изогнутым полотном. Он внимательно оглядел его и отложил. Затем он принял седло, принюхался к нему и с удовольствием произнёс:

– Добротное. Свежее. Какой запах! Оба подарка мне по душе. Знают мастера, что не терплю излишеств.

Воины молча склонились и покинули шатёр.

– Что ж, это хорошо. Я благодарен тебе, Чардад. Всё идёт по плану. Продолжай обучать войска. Недолго осталось ждать, – Дассария подошёл к нему, по-братски взял за плечи и очень серьёзно заглянул в глаза, давая понять, что следует поторопиться.

Глава третья

Пятью колоннами по десять тысяч воинов, следуя на видимом отдалении друг от друга, продвигались на север войска массагетов. Слева от них в двухдневном переходе в таком же построении вёл свою сорокатысячную армию царь хаомоваргов Калтаган. Равное с ним количество воинов возглавил и молодой царь Даввий. Объединённые аримаспы, тиграхауды и даии под его командованием находились по правую руку от Дассарии и так же, как хаомоварги, шли в двухдневном переходе от него. Замыкали шествие войск обозы, полностью загруженные походными шатрами, оружием, снаряжением, амуницией и провиантом, вслед за которыми гнали табуны лошадей и множество скота.

В строгом соответствии с избранной на большом совете стратегией, заранее усилив свои южные границы, в установленный срок, три дня назад, саки одновременно выступили тринадцатью потоками, стараясь охватить как можно большую территорию. Подобно стае голодных хищников, вышедших на большую охоту, в поисках будущих жертв, обитавших на столь огромном пространстве, они оглядывали каждый участок земли, готовясь вгрызться клыками в любую живность, появившуюся на их пути.

К концу шестого дня лазутчики царя Калтагана встретились с дозорной сотней царя Шангала. Стало известно, что он сумел не впустить врага в гористую местность, куда стянул весь свой народ, но, оказавшись зажатым с трёх сторон да к тому же оставшись без пастбищ, имея лишь выход в южную, скудную лугами местность, держался из последних сил. Отослав сотника