Королевские сестры - Виктория Холт

— Это хорошо.

— Что?

— Быть каменщиком. Я хотел бы быть каменщиком.

Мария улыбнулась. В один миг — принц Уэльский, в другой — каменщик.

— Я думаю, — сказала она, — тебе нравятся эти маленькие вылазки во дворец.

— Хорошо сбежать от них всех. Там Льюис, моя гувернантка и ее муж, и мама, и еще Пэк. Они всегда рядом, следят, чтобы я не устал или не понадобились ли мне пиявки. Конечно, я бы хотел лучше ходить.

— Будешь, когда станешь старше.

— Так многого нужно ждать. Я бы хотел быть старше.

— Большинство из нас взрослеет слишком быстро.

Это заставило его задуматься. Позже он сообщит кому-нибудь, что большинство взрослеет слишком быстро — так, словно сам убедился в этом.

Но когда он смотрел на каменщиков, он снова становился ребенком, вскрикивая от удовольствия, когда один из них давал ему инструмент и показывал, как с ним работать. Склонив набок свою большую голову, с выражением глубочайшей сосредоточенности на лице, он делал, как ему велели, а затем поворачивался к Марии, и глаза его горели триумфом.

— Я хочу быть каменщиком, — сказал он.

— Ты весь из желаний.

— А вы нет?

Она промолчала, а он продолжал:

— Но ведь вы королева. Вы можете получить все, что захотите, так что вам не нужно долго желать.

Она с тоской посмотрела на него и подумала: «Будь ты моим сыном, я была бы очень счастлива».

Уходя, она сказала ему, что его ждет сюрприз.

Через несколько дней он получил набор изысканных инструментов из слоновой кости. Они стоили двадцать фунтов — большая сумма, но, по мнению Марии, стоили того, чтобы доставить ему удовольствие.

Он играл с ними несколько дней, а потом, во время одной из поездок в карете со своим валлийским слугой Льюисом Дженкинсом, увидел солдат. Он настоял на том, чтобы остановиться и посмотреть их учения, и поговорил с ними.

Тогда он понял, что больше всего на свете, больше, чем каменщиком, больше, чем принцем Уэльским, он хотел быть солдатом.

***

В Кэмпден-хаусе царил переполох. У герцога Глостерского был коклюш — сам по себе недуг несерьезный, но, учитывая хрупкое здоровье мальчика, любая болезнь вселяла ужас в его семью.

Анна, чьим величайшим достоинством была преданность семье, приехала в Кэмпден-хаус и осталась там. Сара была с ней. Миссис Пэк негодовала из-за вторжения в детскую, но ничего не могла поделать, и между ней и Сарой воцарилась молчаливая вражда.

Мария волновалась, но, зная, что Анна в детской, не могла решиться на визит и встречу лицом к лицу с сестрой, которая так ослушалась ее, оставив при себе Сару Мальборо, и, более того, в этот самый момент была с ней.

Поэтому она послала леди Дерби узнать о здоровье ребенка и доложить ей, как он себя чувствует.

— Идите прямо к миссис Пэк, — сказала Мария. — Она даст мне правдивый отчет. И постарайтесь не вступать в разговор ни с моей сестрой, ни с леди Мальборо.

Леди Дерби, сообщив слугам, что она от королевы, прошла прямо в детскую, где Анна сидела в комнате рядом с той, в которой спал Глостер. С ней была Сара.

Леди Дерби прошла мимо принцессы и Сары в детскую, где нашла миссис Пэк, в то время как Сара и Анна обменялись взглядами, прежде чем ярость Сары вырвалась наружу.

— Можно подумать, вы служанка, так она себя повела. Вы знаете, чьих это рук дело!

Анна кивнула.

— Знаю, — сказала она, — и молю вас, Сара, ничего не говорите леди Дерби, которая лишь исполняет приказ. Меня сейчас не волнует отношение сестры. Я молюсь лишь об одном — о выздоровлении моего мальчика.

В роли матери Анна обретала достоинство, которого ей не хватало в других ролях. Сара признала это и, хотя это стоило ей огромных усилий, заставила себя молчать.

В детской леди Дерби расспрашивала миссис Пэк.

— Он поправится, — заверила ее миссис Пэк. — Худшее позади. Он хочет быть солдатом, сказал мне сегодня. Хочет свою собственную роту и не хочет ждать, пока вырастет. Это хороший знак.

— Я передам Ее Величеству, и она будет довольна.

— Передайте ей также, что я не пускаю эту ворону Черчилль в свою детскую.

— Передам, — пообещала леди Дерби.

Когда она выходила, Анна и Сара сидели вместе и не обратили друг на друга внимания.

Миссис Пэк была права: герцог Глостерский начал быстро поправляться.

В честь этого события и потому что она слышала о его желании стать солдатом, Мария прислала ему игрушечную саблю, украшенную настоящими драгоценностями.

***

— Если съешь это, — говорили Глостеру, — станешь солдатом.

Глостер готов был на все, чтобы стать солдатом, — даже есть отвратительные похлебки, которые ему давали для укрепления сил.

— Если наденешь это, станешь солдатом.

Он носил все, что от него хотели.

Он выезжал на прогулки в своей карете, хотя предпочел бы остаться дома, потому что солдат должен выходить каждый день.

Он был не из тех, кто позволяет обещаниям оставаться неисполненными.

— Мама, — сказал он, — мне обещали, что я стану солдатом, а обещания нарушать нехорошо.

— Мой мальчик станет солдатом, когда подрастет.

— Мама, ему пять лет.

— Это слишком мало, чтобы быть солдатом.

— Не тогда, когда были даны обещания.

Анна посоветовалась с Георгом.

— Он добьется своего, — с нежностью сказала она. — И мы обещали ему это, чтобы он быстрее поправился.

— Надо купить ему игрушечный мушкет, пушку и мундир. Это его порадует.

Анна улыбнулась Георгу; мужа добрее нельзя было и желать. Он никогда не вмешивался в ее дела; они вместе ужинали и выпивали; он научил ее любить те же вина, что и он сам, и удовольствия стола восхищали их обоих. С Георгом не было волнений — за этим нужно было идти к Саре, — но факт оставался фактом: он был самым добрым мужем на свете и так же предан их мальчику, как и она.

Пушка, мушкет и мундир порадовали мальчика, но он сказал:

— Я герцог Глостерский и не могу быть солдатом в одиночку. Мне нужна рота. Я должен их муштровать и вести в бой. Я немедленно начинаю вербовку.

Родители переглянулись. Какого необыкновенного ребенка они произвели на свет. Он был полон энергии, несмотря на свою физическую слабость. Каким королем