Расколотая корона - Виктория Холт

***

Получив послание, король громко застонал. И кто только заводит детей? Где-то он ошибся. Никто не мог назвать его слабым человеком, и все же со своей семьей он потерпел неудачу.

На этот раз виноват был Ричард. Ему не следовало строить замок за пределами Аквитании.

Он отправил Ричарду послание, в котором говорилось, что до его сведения дошло, что замок, построенный близ Мирбо, на самом деле находится в Анжу. Это, по понятным причинам, оскорбило его брата Генриха, и было бы справедливо, чтобы, совершив проступок, он передал замок своему брату.

Ричард отрезал, что не уступит замок. Он был необходим для обороны Пуатье, поскольку город был не защищен с северного фланга.

Ричард легче других мог вывести Генриха из себя. В этом сыне король не был уверен. Он не мог не знать, что юноша был более основательным, чем его брат, более честным и надежным, а также великим воином и человеком, преданным долгу. Но между ними была эмоция настолько яростная, что ее нельзя было унять, и состояла она в основном из ненависти. Ричард ненавидел его за то, что он сделал с его матерью; а он не любил Ричарда, который отвернулся от него еще в детстве, и эта нелюбовь превратилась в ненависть, потому что он был виноват перед ним из-за Алисы.

Он немедленно отправил ответное послание: «Отдай замок, или я приду и заберу его силой».

Последнее, чего хотел Ричард, — это воевать с отцом. Ему отчаянно нужна была его помощь. Он не мог одновременно удерживать Аквитанию и сражаться с отцом.

«Я не отдам замок моему брату Генриху, — писал он, — который действует против меня здесь, в Аквитании. Я отдам замок вам, чтобы вы рассудили, в чьих руках он должен быть, поскольку он необходим для обороны Пуатье».

Получив это послание, король был очень встревожен. Генрих действует против Ричарда! О нет, Генрих не мог быть таким глупцом. Он тотчас же отправил ответ Ричарду. Да будет так, как он желает. Он сам решит, кому должен принадлежать замок, и желает, чтобы сын его со всей поспешностью прибыл в Анже, ибо он должен сказать ему нечто важное.

***

Генрих встретился со своими тремя сыновьями в Анже, куда он их всех созвал.

— Я привез вас сюда, потому что должен сказать вам нечто чрезвычайно важное. До моего сведения дошло, что между вами есть некий конфликт, и я приказываю вам положить конец этой вражде. Вы должны понять, что вся ваша сила — в вашем единстве. У нас огромные владения, и если мы хотим удержать их, мы должны стоять плечом к плечу. Когда в наших рядах раздор, враги наши ликуют. Не должно быть такого ликования среди наших врагов. Наш раздор — их торжество.

Генрих Молодой сделал невозмутимый вид, хотя втайне улыбался. Что бы сказал Ричард, знай он, что Аквитания готова изгнать его и принять его брата Генриха?

— Однажды, — продолжал король, — вы поклялись служить мне всю мою жизнь. Порой мне кажется, вы забыли об этом, ибо худший способ мне служить — это воевать друг с другом. Я приказываю вам принести друг другу клятву верности сейчас… здесь, в этот самый миг.

Генриха Молодого это не слишком встревожило. Его отец постоянно нарушал свое слово, и люди его уважали. Не было причин, почему бы ему не последовать его примеру.

— Генрих — мой старший сын, — продолжал король, — и как таковой он будет королем Англии и будет иметь права на те земли, что принадлежат мне. Ричард и Джеффри, вы будете владеть Аквитанией и Бретанью по милости вашего брата. Посему вы принесете ему оммаж.

Генрих Молодой улыбнулся, весьма довольный таким решением. Но не Ричард. Глаза его были холодны, как сталь, и если руки его слегка дрожали, то от лихорадки, и его семья знала, что не следует неверно истолковывать причину этой дрожи.

В отличие от своего брата Генриха, Ричард не был способен на обман. Не зря же его прозвали «Ричард Да-и-Нет», ибо на любой вопрос он давал ясное «да» или «нет» и говорил то, что думал. Он не боялся правды.

— Я не принесу оммаж моему брату за Аквитанию, — сказал он теперь. — Волей моей матери было, чтобы я унаследовал ее земли. Я не обязан этим вам, и это не имеет никакого отношения к вашим владениям. Генрих, может, и ваш старший сын, но я тоже ваш сын и сын моей матери. Я не принесу оммаж за Аквитанию никому, кроме короля Франции, как того требуют обычай и традиция.

«Будь ты проклят, Ричард, — подумал отец, невольно восхищаясь им. — Ты, конечно, прав. Аквитания — не Нормандия и не Анжу. Но почему ты не можешь быть послушным сыном!»

— Ты исполнишь мою волю! — закричал он.

— Я ничего подобного не сделаю.

Король распалил свой гнев, но настоящей ярости не чувствовал, лишь страх перед этим сыном, который был обручен с Алисой. Он не мог даже в этот миг не задаться вопросом, что бы тот сказал, если бы узнал, что его отец соблазнил ее и она уже родила ему дитя.

Ричард отвернулся.

— Вернись! — вскричал король, но Ричард не обратил внимания.

Король стоял, глядя на своих сыновей Генриха и Джеффри.

— Клянусь очами Господними, — вскричал король, — я не потерплю, чтобы собственные сыновья мной помыкали!

— Ричард заявляет, что никому не позволит себя обуздать, — сказал Генрих.

— Вы видели, как он бросил мне вызов, — ответил король. — Что вы намерены с этим делать?

— Полагаю, — заметил Генрих, — вашего сына Ричарда следует проучить.

— В таком случае мы полностью согласны, — сказал король.

Генрих Молодой ликовал.

Ричард сам пошел ему в руки. Если уж он собрался проучить Ричарда, как это сделать лучше, чем отняв Аквитанию?

Ричард тем временем скакал обратно в свое герцогство.

***

Генрих Молодой, а рядом с ним Джеффри, ликуя, скакал к Аквитании.

— Теперь, — сказал он, — мы покажем нашему отцу, из какого теста мы сделаны! И Ричарду тоже. В Аквитании с них его хватит. Им не по нраву эти суровые мужи, что именуют себя справедливыми. Ричард со своими воинственными замашками и жестокими карами, которым он подвергает ослушников, утратил их уважение. Они хотят от него избавиться. Я знаю, как народ Аквитании желает, чтобы им правили, и это как