Венская рапсодия - Дростен Юлия

Несколько секунд Ида Батори, онемев, смотрела на Фанни. Затем она швырнула Библию на столик и поднялась.

— Это наглая ложь!

— Вовсе нет! — закричала Фанни и выхватила из сумочки конверт. — Здесь все написано!

— Это подделка!. Покажи сейчас же! — Баронесса протянула руку и сделала шаг в сторону Фанни, но та быстро отскочила.

— Вы же не думаете, что я настолько глупа и отдам вам этот конверт?! — Она повернула его так, чтобы Ида Батори увидела печать. — Никаких подделок!

— Мама, признай, что Фанни твоя дочь! — вмешалась Хелена.

— Будь я проклята, если назову этого подкидыша дочерью! — разъярилась Ида Батори. — Ты принесла мне одни несчастья, — зашипела она на Фанни. — Я была придворной дамой императрицы, и не уступи я минутной слабости, не отдайся этому негоднику эрцгерцогу Отто, осталась бы при своем высоком положении. Отто разрушил мое будущее. Мне пришлось оставить двор и выйти замуж за твоего отца, ничтожного младшего сына барона!

— Племянник старого кайзера — твой отец, Фанни? — воскликнула ошеломленная Нелли. — Бог ты мой.!

— Пусть не воображает! — возмутилась Ида Батори. — Он произвел на свет десятки бастардов, которых не признал до самой своей сифилитической смерти. У тебя, — она ткнула в сторону Фанни пальцем, — нет права претендовать на что бы то ни было!

— Да я и не собираюсь! — гневно ответила Фанни. — Я знаю, кто я, и знаю, что добилась всего вопреки родителям! Но для отца я что-то значила, ведь он до самой своей смерти ежемесячно переводил деньги на мое содержание через осведомительное бюро.

— Это был не он, а старый кайзер, — холодно возразила Ида Батори. — Он тратил личные средства на внебрачных отпрысков родни. И посылал деньги через осведомительное бюро, чтобы скрыть источник поступлений. — Она смерила Фанни ледяным взглядом. — Ты мне с самого начала не понравилась. Не следовало пускать тебя в мою семью.

— Мама! — воскликнула Хелена. — Ты и есть семья Фанни.

— Никоим образом, — возразила Ида Батори с откровенным отвращением. — Лучше бы ты вовсе не появилась на свет, но этот путь был мне заказан. После того как мое положение стало очевидным, во избежание скандала при дворе меня держали как заключенную, поэтому мне пришлось тебя выносить.

— Я не ожидала от вас ничего иного, кроме черствости и бессердечия. Вы мне не мать, потому что звание матери нужно заслужить! — Голос у Фанни дрожал, но подбородок был гордо поднят, и она смотрела Иде Батори прямо в глаза.

Потом Фанни развернулась и пошла к выходу. В глазах у нее стояли слезы, но она ни за что не хотела показать Иде Батори, как сильно задета ее поведением.

Хелена посмотрела на мать. На лице у нее читались недоумение и неприятие.

— Ты мне отвратительна, мама. Я никогда не прощу тебе того, как ты поступила с Фанни. Она моя сестра. Я люблю ее и всегда буду на ее стороне. — Она повернулась и поспешила следом за Фанни.

Не прошло и двух недель, как 3 ноября 1918 года австро-венгерское правительство заключило перемирие с Антантой. Страшная война, длившаяся четыре года три месяца и семь дней, подошла к концу. Но перемирие уже не могло предотвратить падения монархии. Одиннадцатого ноября император Карл I сложил с себя полномочия и отправился с семьей в замок Экартзау в ожидании того, как решат его судьбу победители. Его империя — вторая по размеру в Европе, объединявшая бесчисленное количество разных народов, — распалась на многочисленные маленькие государства. В Вене провозгласили республику Германская Австрия, границы которой были определены не сразу.

По окончании войны Фанни немедленно вставила новое стекло в витрину дома мод. После этого она дала во все газеты объявления о том, что является новой владелицей салона. Старую вывеску «Сара Моро кутюр» она решила сохранить из уважения к мадам — та вернулась в Вену, очень худая и бледная, и готовилась к отъезду во Францию.

Фанни переполнял энтузиазм. Сначала она повесила в торговом зале диплом мастерицы, потом вернула на место не потерявшие своей роскоши дорогие ткани. Все еще энергичная, несмотря на возраст, Эльфрида Шуберт сделала по эскизам Фанни выкройки, и вскоре в пошивочной мастерской затарахтели машинки, а в витрине появились первые манекены в новых платьях. Швей и продавщицы пребывали в отличном настроении. С окончанием войны вернулись надежда и уверенность в завтрашнем дне, пусть мужья некоторых женщин по-прежнему числились пропавшими без вести или находились в плену.

Постепенно возвращались и старые покупательницы. Те, чьи мужья обогатились на военных действиях, сразу делали заказы на платья, не скрывая радости от возможности снова красиво одеваться. Другим повезло меньше: они потеряли семейные владения в Богемии, Венгрии, Галиции, Буковине или Хорватии. Такие приходили просто посмотреть на новинки, но Фанни не сомневалась, что финансовая ситуация давних клиенток улучшится, и открывала им кредиты на хороших условиях.

Двадцать пятого декабря она праздновала с Йозефой первое мирное Рождество и одновременно — свой двадцать девятый день рождения. Двумя днями позже, когда магазины снова открылись, она устроила праздник для друзей и клиенток в торговом зале модного салона.

На прилавке перед стеллажом с тканями стояла маленькая рождественская елка. Под люстрой с помощью Макса Фанни соорудила деревянный подиум, вокруг которого размещались столы и стулья.

Кухарка семьи Кальман отправилась за город к крестьянам, привезла курицу, яйца, капусту и картошку и приготовила еду. Блюда были простыми, но гости набросились на них, будто им подали устриц и икру. Пили вино из довоенных запасов, сохранившихся в подвале мадам. В это время самые хорошенькие продавщицы магазина устроили на подиуме показ мод.

Новые модели сильно отличались от довоенной моды.

Лишенные излишней декоративности и пышности, они выглядели простыми и элегантными и напоминали короткие, до колен, юбки для тенниса и танцев. Фурор произвели придуманные Фанни брюки. Широкие и прямые, на манер мужских, они дополнялись сидящими по фигуре жакетами, которые подчеркивали грудь и тонкую талию.

Мадам расхвалила первую коллекцию Фанни.

— Я вижу, что вы excellente[67] продолжаете дело всей моей жизни, мадемуазель Шиндлер, — сказала она после показа и с грустной улыбкой на неизменно вишневых губах обняла Фании.

Пока гости поглощали поданный на десерт кайзер-шмаррн [68], приготовленный хоть без изюма и ванили, но с достаточным количеством яиц, Фанни переходила от столика к столику.

Изабелла сидела между Рахилью и родителями, приехавшими незадолго до Рождества. Супруги Кальман выглядели несчастными и удрученными. Отец Изабеллы и Макса лишился почти всего состояния, потому что военный заем после капитуляции потерял всякую ценность. Только благодаря поддержке сына пара могла по-прежнему жить в своем особняке в Будапеште. Макс пытался уговорить родителей переехать в Вену, но они упорно отказывались надолго покидать родной город.

Изабелла потянула Фанни за руку, и та наклонилась к ней.

— Сегодня мы с Рахилью купили билеты на корабль до Палестины. Уезжаем в конце января.

Идея отправиться в Землю обетованную, где британцы пообещали евреям вернуть родину, исходила от Рахили. После бегства из Лемберга, пережитых ужасов и краха монархии она решила покинуть Европу. Ей хотелось жить в кибуце на берегу Тивериадского озера, отказаться от частной собственности и заниматься сельским хозяйством вместе с другими поселенцами. Она заразила идеей еврейского рабочего бесклассового государства не только Изабеллу, но и многих беженцев, которые решили последовать за ней. Те, кто не хотел перебираться в Палестину, планировали начать новую жизнь в Вене. Лишь немногие решили вернуться назад в свои деревни.

— Я буду очень скучать по тебе, — сказала Фанни. — Макс все еще надеется, что вы останетесь.