Записки кота Мурчика - Евгений Янович Сатановский

никто не ел, им подшипники смазывали и валки на прокатных станах. А молочка была либо в стеклянных бутылках с толстыми горлышками, закрытыми кружочками из разноцветной фольги – на кефире зелёной, на молоке белой, а какие были цвета на ряженке и ацидофилине и не вспомнить, либо в картонных пирамидках с плёнкой внутри, которые иногда подтекали по швам. Но самым вкусным было желе – прозрачное вишнёвое, яблочное и абрикосовое, и матово-опаловый, молочного оттенка самбук. И ещё детское питание с черносливом, в маленьких баночках. Вкусы детства…

Что может приготовить по-быстрому толстый подросток, которого дома научили основам того, как это делается, чтобы с голоду не пропал и не ел всухомятку, когда родители в отъезде? Яичница, глазунья или взбитая – раз. Пельмени – они тогда были страшненькие на вид, но на вкус ничего, если со сметаной или с кусочком сливочного масла, и не забыть подсолить воду перед тем, как начал варить (ну и потом можно чуток уксуса и чёрного перца сверху). Варёные яйца – всмятку две минуты, вкрутую – пять. Если дома была икра – после того как очистишь скорлупу (сначала обдав холодной водой), резать пополам, пока горячее, на каждую половинку крутого яйца – кусочек сливочного масла из холодильника и пока оно тает, треть чайной ложечки икры – любой. И есть быстро, не давая остыть – с хлебом.

Ну, понятное дело, жареная картошка. Тонко нарезанная, на смеси двух или трёх масел (если дома, кроме подсолнечного и сливочного, было ещё топлёное) со слегка поджаристой, точнее, чуть подрумянившейся корочкой и непременно пропаренная под крышкой. Не забыть посолить в меру, переворачивать, чтобы не подгорела, и можно добавить тонко нарезанного кольцами репчатого лука – одну среднюю луковицу на сковородку, а за пару минут до готовности разбить над ней пару-тройку яиц. И снова крышкой накрыть. Если совсем пировать – пройтись поверх кетчупом, нарисовав развод-другой и накрыть всё ломтиками сыра. Как они расплавятся, срочно снимать сковородку с огня, гасить конфорку и есть прямо из сковороды, облизываясь и причмокивая от наслаждения.

Гренки. Из белого хлеба, вымоченные в молоке – быстро, чтобы хлеб не размок и не расползся, и в чуть подсоленном льезоне из взбитого венчиком или по-простому, вилкой, яйца. Смесь масел, горячая сковорода и побыстрее, чтобы первые были ещё горячие, когда начинаешь есть – с тонкими ломтиками сыра, нарезанного, пока они жарятся. Небольшой буханки хватает на одну сытную трапезу, если очень голоден, или две, если голод не так велик. С горячим сладким чаем особенно хороши. Ну и полуфабрикаты с «Фабрики-кухни», что была на углу завода имени Хруничева. Роскошные ромштексы в хлебных сухариках, которые становились золотистыми, как янтарь, полтавские котлеты в обсыпке из хлебной же крошки и всё такое прочее. Быстро и с мясом. Очень полезно для растущего организма.

Так, что ещё? Капуста. Вымыть кочан, снять верхние листы, вечно жухлые и грязноватые, вырезать кочерыжку, нашинковать в эмалированную миску с водой (нарезая картошку – держать её до того, как бросить на сковородку, в такой же миске), сковородку разогреть, заправить маслом (можно только подсолнечным – не жалея, можно бросить кусок сливочного и распустить), насыпать капусту и томить под крышкой на небольшом огне, часто переворачивая и перемешивая. Не забыть соль – в меру. Масло подливать, чтобы не подгорела. Томить долго, пока не протушится до сочного коричневого цвета. Есть горячую, с белым хлебом и холодной сметаной, переложив в фарфоровую или фаянсовую тарелку, металлической вилкой – так вкуснее. В институте, как и жареная картошка, отлично шла на закусь к самогону.

Варёная картошка. Чисто вымыть, варить «в мундире» до готовности, очистить и есть с солью, добавив сметаны или сливочного масла. Если с маслом, то селёдка и квашеная капуста приветствуются. Если со сметаной – лучше без. Желудки в молодости лужёные, но всё же… Понятно – свежесваренные сосиски с горчицей или хреном или варёная колбаса, которая, если её поджарить до красновато-коричневой корочки, хороша на диво. Сосиски тоже можно поджарить, для красоты надрезав по концам крестом или, если хочется особенно выпендриться, а они длинные, сделав крестообразный надрез в середине. Тогда концы загибаются, как рожки козлёнка, а середина раздувается и в местах надрезов сосиска прижаривается. Эстетика – великая сила! Не стоит ею пренебрегать.

Наконец, если есть только яйца, соль, сыр, белый хлеб, кетчуп и масло. Можно просто – соль, масло (сливочное), яйца и хлеб. Хлеб режем на ломтики и вырезаем середину, оставляя рамочку кольцом (квадраты, треугольники, овалы – в зависимости от формы батона) из корки. Обжариваем с двух сторон. В хлебные рамочки разбиваем яйца – по одному на каждую. Чуть присолить. В случае наличия сыра и кетчупа – капнуть кетчупом на глазок, накрыть ломтиком сыра, аккуратно обрезанного так, чтобы не капал на сковородку, свесившись с хлеба – замучаешься потом соскребать. Можно не заморачиваться, хватит и яиц. Сердцевинки хлебных кусочков точно так же обжарить с двух сторон и разбить на них одно-два яйца, присолив. Не пропадать же добру! Просто, дёшево, быстро, сердито, вкусно и питательно. Очень способствует успеваемости в школе и вузе…

* * *

Было дело – описал недавно еду, которую научился готовить в старших классах школы и в студенческую пору. Особо ничем не замороченную, но пара комментаторов отметила наличие в воспоминаниях икры и рассказа о нескольких сортах колбасы и сыра, а также ростбифе в продуктовом магазине. Уточняем. Дело было не просто в Москве, а на Кутузовском проспекте, где жил автор в детстве и юности. Никаких особых изысков. Один стояк квартир в подъезде – мидовцы, другой – военные из бывших крупных чинов (дедушка как раз был в этой категории), третий – жившие в коммуналках рабочие завода Хруничева и служащие, которые вразбивку следили за обитателями первых двух категорий. За нами была закреплена и стучала в органы тётя Зина с одиннадцатого этажа.

Мама её терпеть не могла и, когда она заходила, то за луком, то за солью, как бы случайно оказавшись именно у нашей двери, всегда старалась спровадить побыстрее. Впрочем, там и без нас было за кем следить. Под нами жил бывший начальник строительства Беломоро-Балтийского канала Пётр Давидович Батунер (вечно мы их заливали, когда трубы начинали протекать), а на том же этаже, что и он, только напротив лифта, пока его при Брежневе частично не реабилитировали и он не съехал, Дмитрий Трофимович Шепилов – экс-министр иностранных дел, который «не к тем примкнул». Так что местность вокруг была самая что ни на есть номенклатурная. В середине Кутузовского проспекта и Брежнев с Андроповым жили. Брат как раз рядом с ними в школе доучивался в старших классах.

Соответственно, в Москве в магазинах было продуктов куда больше, чем во всей