Королевские сестры - Виктория Холт

Сама Екатерина пришла и нежно расспрашивала об опухоли на лице Марии; трудно было поверить, что эта кроткая дама — интриганка. Она старела и никогда не была бойцом.

Мария приняла ее соболезнования, но приказала установить за ней пристальное наблюдение.

Ее дядю, графа Кларендона, отправили в Тауэр. Он был менее корыстен, чем многие, она это знала, но он никогда не одобрял революцию. Он был суровым протестантом, но он давал клятву Якову и был не из тех, кто легко нарушает клятвы. Она знала, что он человек чести, но люди чести так же готовы были затеять смуту, как и другие, если верили в свою правоту.

Она не хотела отправлять дядю в Тауэр, но должна была поступить так, как поступил бы на ее месте Вильгельм; она всегда должна была думать о Вильгельме и делать то, что заслужит его одобрение.

Она написала Вильгельму, заверяя его в своей преданности и сообщая об опасности. Она верила, что поступает так, как он бы того желал, что и было ее намерением во все времена.

Новости становились все тревожнее. Французский флот, насчитывавший более двухсот кораблей, стоял у южного побережья.

***

Артур Герберт, лорд Торрингтон, был в смятении. Он был человеком, который, будучи хорошим моряком, так любил удовольствия, что в этот век пародий быстро заслужил прозвище Лорд Остаюсь-в-городе.

Несколько месяцев назад он предвидел нападение французов и, считая себя недостаточно подготовленным к нему, написал Ноттингему, умоляя о подкреплении, но Ноттингем лишь ответил, что ему нечего бояться, ибо он будет достаточно силен для французов.

Тогда он ответил: «Я боюсь сейчас, зимой, когда беду еще можно исправить, а вы будете бояться летом, когда исправлять будет уже поздно».

Что ж, теперь было лето, и если Ноттингем пекся о благе своей страны, он должен был принять слова Торрингтона близко к сердцу.

Битва в заливе Бантри была проиграна; Торрингтон любой ценой хотел избежать еще одного поражения — а тут французы… ждали момента, чтобы начать сражение.

— А вот и мы, — воскликнул Торрингтон, — не готовы. Я не пойду против них в бой.

Но едва он сделал это заявление, как получил записку от королевы, напоминавшую ему, что в его распоряжении находится голландская эскадра под командованием адмирала Эвертсена, и приказывавшую без промедления вступить в бой.

Торрингтон ослушался приказа, ибо считал, что исполнить его — значит потерпеть сокрушительное поражение.

***

Мария председательствовала за столом Совета. Ей было дурно, но мысль об опасности будоражила; она столкнулась с великим кризисом, а Вильгельма, который мог бы дать совет, не было рядом. Она должна была справиться.

Ноттингем говорил, что Торрингтон намеренно проигнорировал приказы и что французы все еще у южного побережья, хотя битва еще не началась. Торрингтон не предпринял ничего, несмотря на приказы.

— Это мятеж, — вскричал Мордаунт.

— Его следует отдать под трибунал, — прорычал Данби.

— На данном этапе, — вмешалась Мария, — трибунал над столь высокопоставленным лицом лишь усугубит нашу опасность. Кто знает, какие это может иметь последствия!

Мальборо поддержал ее в этом.

— Я отправлюсь в Портсмут, — предложил Мордаунт. — Там я поднимусь на борт флагмана, арестую Торрингтона и сам поведу флот.

Мария посмотрела на него с тенью презрения. Как это было похоже на Мордаунта — спланировать операцию, где он — герой, идущий к славе!

— Невозможно, — холодно сказала она.

Ноттингем вставил:

— Перед отъездом король приказал мне принять командование, если Торрингтон окажется неспособен.

Мордаунт свирепо посмотрел на Ноттингема.

— Милорд, разве это будет мудро?

— И почему вы считаете, что вы сможете привести флот к победе, а я потерплю неудачу?

«Помоги мне, Боже, — подумала Мария, — они соперничают за власть. Что хорошего это нам принесет? Мы должны держаться вместе».

— Король не давал мне указаний о том, что вы должны отправиться к флоту, милорд, — сказала она Ноттингему. — И я не могу этого позволить. Вы слишком нужны здесь.

Ноттингем смягчился и милостиво поблагодарил Ее Величество за комплименты.

— Кто же тогда должен ехать? — резко спросил Данби, и она увидела блеск в его глазах. «Неужели и он ищет морской славы, — подумала Мария, — в его-то годы?»

— Вы все нужны мне здесь, — сказала она после минутного колебания. — Я немедленно отправлю депешу лорду Торрингтону, в которой прикажу ему атаковать.

***

Она была измучена. Если бы только Вильгельм был здесь! Не то чтобы она боялась, что не справится с ситуацией, а лишь то, что Вильгельм может не одобрить ее действия. Откуда ей было знать, как он поступил бы в подобных обстоятельствах?

Фрейлины помогали ей лечь в постель, и она молчала, что было для нее необычно. Обычно она любила поболтать, ибо для нее разговор был одним из удовольствий жизни, и, поскольку она никогда не могла вдоволь им насладиться с Вильгельмом, она делала это при любой возможности со всеми остальными.

— Лицо Вашего Величества немного меньше опухло, — сказала графиня Дерби.

— Думаете? Мне кажется, оно меньше болит.

Затем наступила тишина. Они думали о перемене в ней, ибо надеялись, что, как только Вильгельм уедет, при дворе начнется хоть какое-то веселье. Танцы, возможно, визиты в театр, может быть, небольшие вылазки в лавки на базарах.

Но все оказалось совсем иначе. Отсутствие Вильгельма сделало из Марии королеву с серьезными обязанностями.

Даже в такой час не было передышки. У двери уже стоял гонец со срочным письмом для королевы.

Мария схватила его и задрожала, читая, что французы заняли побережье острова Уайт.

***

Заседание Совета было бурным.

Что сделал Торрингтон? Ничего! Он проигнорировал Совет в Лондоне, ответив, что его совет на месте пока не рекомендует предпринимать активные действия.

Девоншир требовал действий.

— Понимает ли Торрингтон, что в его руках судьба трех королевств? Торрингтона нужно заменить.

— Взять его под стражу, — вскричал Рассел.

— Нет-нет, — вставил Мальборо. — Это слишком обрадует врага и придаст ему смелости.

Мордаунт сказал:

— Позвольте мне поехать к нему. Я вступлю в бой с французами и прогоню их… или умру в этой попытке.

В конце концов Совет согласился, что кто-то должен ехать, и Мордаунт с Расселом отправились в путь.

В уединении своих покоев Мария с трепетом ждала новостей, чувствуя, что беда совсем близко. Она была не уверена в себе и могла лишь молиться, чтобы ее действия были правильными.

Она не