Королевские сестры - Виктория Холт

Если бы не удовольствие жить рядом с мужем, Хэмптон-корт после Уайтхолла показался бы ей скучным. Новости не были ни хорошими, ни плохими, а оставались неопределенными, но, по крайней мере, в Хэмптоне Мария была защищена от критики; здесь было меньше опасности услышать одну из гнусных пасквильных песенок, к которым она с той ночи в театре стала прислушиваться.

Летом Хэмптон был восхитителен, и Вильгельм чувствовал себя здесь лучше; ему легче дышалось, и, без сомнения, он был в восторге от перспективы благоустройства дворца. Это сблизило их.

С момента приезда в Англию Мария пополнела, и врачи велели ей больше двигаться, поэтому, обильно питаясь калорийной пищей, она пыталась сбросить вес ходьбой.

Ее часто видели шагающей со своими дамами, и, поскольку некоторые из них были из Голландии, они любили носить платья на родной манер, что вызывало некоторое удивление у английских наблюдателей. Видеть Марию и ее голландских фрейлин, гуляющих по парку Хэмптона, было одним из зрелищ того времени. Мария шла довольно быстро, дамы порхали за ней, а ее любимым местом была длинная аллея вдоль дворцовых стен. Ее стали называть «Прогулкой фро».

Случалось, Вильгельм гулял с ней, обсуждая свои планы по строительству и разбивке садов; иногда он даже говорил о государственных делах. Она дорожила этими прогулками и радовалась его обществу, хотя он и замедлял ее шаг, повисая на ее руке, и они составляли нелепую пару — она, такая высокая, полная, но величавая, и он, маленький, тянущий ее за руку так, что казалось, будто она тащит его за собой, пока он с трудом хрипит, и она вечно боялась, что у него вот-вот начнется приступ астмы.

Однажды он сказал ей:

— Ваша сестра, несомненно, скоро разрешится от бремени.

— Я ожидаю этого через неделю или около того, — ответила Мария.

— В таком случае, — продолжал Вильгельм, — поскольку дитя, если выживет, может стать наследником престола, оно должно родиться под той крышей, где мы в это время находимся. Мы должны присутствовать при рождении.

— Обычно наследники рождаются в Сент-Джеймсском дворце, — начала Мария. — Возможно, нам следует отправиться туда.

Она подумала о пиршествах, которые они устроят, если ребенок выживет и окажется здоровым. Королевское рождение должно быть таким радостным событием.

Но Вильгельм нахмурился.

— Я не желаю покидать Хэмптон. Здешний воздух подходит мне больше, чем лондонский, который я нахожу весьма отвратительным.

Мария виновато потупилась, словно в загрязнении лондонского воздуха была ее вина.

— Вам следует без промедления пригласить их в Хэмптон, — приказал Вильгельм. — Ребенок должен родиться здесь.

***

К концу июня Анна и Георг прибыли в Хэмптон-корт. Анна была так огромна, что за ее безопасность начали беспокоиться. Но сама она была невозмутима. Она рожала уже столько раз, что это, казалось, становилось все меньшим испытанием, и каждый раз врожденный оптимизм убеждал ее, что родится мальчик и что на этот раз он выживет.

С ней была Сара, что не радовало королеву, но Мария была слишком добра, чтобы в такое время выказывать свое неудовольствие. Анна уютно устроилась в своих покоях и каждый день сидела и играла в карты с Сарой, леди Фицхардинг и другими своими дамами или сплетничала с ними, глядя из окон на реку, или на Марию с ее фрейлинами в голландских костюмах, или на саму Марию, похожую, по словам Сары, на галеон под всеми парусами, за который цепляется Вильгельм, словно рыбацкая лодчонка.

Анна потакала своим прихотям, обычно связанным с едой, и что бы она ни попросила, Сара ухитрялась это для нее достать. Мария навещала ее и нежно расспрашивала о здоровье, словно вся вражда между ними была забыта.

Первые недели июля прошли так приятно, и двадцать четвертого числа у Анны начались схватки. Мария вошла в покои и сказала, что останется до рождения ребенка. Пришли также Вильгельм и чиновники, но через час или около того, когда схватки участились, они удалились.

После трехчасовых родов у Анны родился ребенок.

В родильной палате царило ликование, ибо это был мальчик.

***

Мария была почти так же счастлива, как если бы ребенок был ее собственным. Она носила его по комнате, дивясь ему, пока Анна лежала в постели, безмятежно улыбаясь.

Принц Георг не мог сдержать восторга. Наконец-то сын, и сын, который, похоже, будет жить! Он все осматривал ручки и ножки младенца и бормотал: «Est-il possible? Est-il possible?».

Даже Вильгельм выразил свое одобрение.

Мария сказала мужу:

— Я думаю, его следует назвать Уильямом.

Одобрила ли Анна выбор имени? Сары в тот момент рядом не было, и она, улыбаясь, согласилась, что счастлива такому выбору.

Его должны были крестить в часовне, и король с королевой без промедления провозгласят его герцогом Глостерским.

— Я чувствую, — сказала Мария, — что он мой собственный маленький сын.

Сестры улыбнулись друг другу; казалось, все недоразумения были сметены этим ребенком, которого они обе обожали.

ПРИБЫТИЕ МИССИС ПЭК И ОТЪЕЗД ВИЛЬГЕЛЬМА

В Хэмптон-корте царило отчаяние, ибо казалось, что маленькому Глостеру, как и его предшественникам, суждена ранняя смерть.

Мария и Анна сидели вместе у его колыбели, с тревогой наблюдая за ним.

— Почему так? — восклицала Анна. — Как жизнь может быть так жестока? О, Мария, я не вынесу, если он умрет.

Мария не могла ответить; она бы разрыдалась, если бы попыталась заговорить, а ей нужно было как-то утешить бедную Анну.

— Мне кажется, ему немного лучше, чем вчера.

— Ты и вправду так думаешь, сестра?

— Я чувствую, что это так.

Но она так не думала, и они обе знали, что она говорит это лишь для утешения.

Сара была в комнате, молча негодуя на присутствие королевы. Анна изменилась, забыла о ссорах с сестрой и лишь потому, что королева могла агукать над младенцем и лепетать всякие глупости, снова готова была называть ее «дорогой сестрой». Такое положение дел долго не продлится, решила Сара.

Между тем младенец не поправлялся. Он был жалко худ, не брал никакой пищи и молча лежал в колыбели.

На улицах говорили, что это из-за проклятия, павшего на неблагодарных дочерей. Одна была бесплодна, а другая, постоянно терпя муки родов, могла рожать лишь детей, которые жили неделю или около того.

Все ждали объявления