Королевские сестры - Виктория Холт

***

Когда королевская процессия прибыла к дому миссис Уайз на берегу реки, та с некоторой неохотой пригласила их войти. Королева в роскошном платье, которое она собиралась надеть в театр, в сопровождении почти столь же пышно одетых дам, выглядела нелепо в маленькой комнатке.

Миссис Уайз, казалось, полагавшая, что ее мудрость ставит ее на один уровень с королевскими особами, сделала небрежный реверанс и грубовато сказала, что не понимает цели визита Ее Величества.

— Но, миссис Уайз, я слышала о ваших пророчествах. Я хочу новостей о моем отце. Я хочу знать, правда ли, что он убит. Я хочу знать, вернется ли он. Я хочу знать, что ждет меня в будущем.

— Я не стану читать по руке Вашего Величества, — сказала женщина, — ибо ничего хорошего вам не скажу.

— Откуда вы можете это знать, пока не погадаете?

— Король был изгнан с трона. Я не вижу ничего хорошего для тех, кто его изгнал.

Леди Дерби прошептала:

— Она известная якобитка, Ваше Величество.

— И мне все равно, кто об этом знает, — добавила миссис Уайз.

— Тогда предскажите будущее Ее Величества. Это все, о чем она вас просит, — предложила одна из дам.

Но миссис Уайз отказалась.

Мария, восхищенная явной преданностью женщины ее отцу, легко рассмеялась и сказала:

— Похоже, наш визит напрасен. Идемте, заглянем в одну из лавок диковин. Говорят, они стоят того, чтобы их посетить.

Они покинули миссис Уайз и направились в известную лавку, где продавались необычайные диковины; это была одна из многих, появившихся после Реставрации. На нижнем этаже выставлялись товары на продажу, а наверху были комнаты, где кавалеры могли развлекать дам или наоборот. Распущенность нравов, ставшая привычной частью жизни после годов пуританского правления, сделала такие лавки обыденностью, и самой известной из них была лавка миссис Грейден.

Сюда и привели Марию, и миссис Грейден с великой радостью вышла приветствовать Ее Величество. Было довольно приятно встретить такое обращение после грубости миссис Уайз, и когда миссис Грейден приказала слугам приготовить ужин и на коленях умоляла королеву отведать его, Мария согласилась.

Это был веселый маленький ужин с хорошей едой и музыкой.

Вечернее развлечение успокоило Марию, особенно потому, что, не ослушавшись Вильгельма, она все же сделала то, чего он бы не одобрил.

***

Так начался новый вид развлечений.

Визиты королевы на базары нравились народу. Им нравилось, что она бывает среди них, показывает, что, хоть и замужем за голландцем Вильгельмом, она на него не похожа.

Побывав у миссис Грейден, она должна была посетить и миссис Фергюсон, и миссис Де Ветт; она покупала ленты, головные уборы и безделушки, которые они продавали. Это было так хорошо для торговли.

Но угодить всем было невозможно. Миссис Поттер, державшая лавку в Эксетер-Чейндж, хотела знать, почему королева не заходит к ней. Будучи женщиной болтливой, она не держала свои соображения при себе.

— Почему не меня выбрали? — вопрошала она однажды, стоя в дверях своей лавки. — Чем миссис Грейден лучше меня? Разве она продает ленты тоньше? Разве в ее задних комнатах развлекается знать выше моей? Скажу вам вот что. У королевы больше причин приходить ко мне, чем к миссис Грейден, потому что заговор, приведший Вильгельма и Марию на трон и изгнавший Якова, был состряпан в моем доме.

Леди Фицхардинг, покупавшая в то время шелка для принцессы Анны, услышала эту тираду и немедленно отправилась к своей сестре Элизабет Вильерс, чтобы доложить о том, что говорят, и Элизабет поняла, что это дело следует немедленно передать ее любовнику.

***

Когда Вильгельм узнал, он пришел в ярость. Она сделала это, чтобы бросить ему вызов, конечно. Он был доволен, когда она воздержалась от посещения театра, но тогда он не знал, что она совершила глупость, посетив эти низкопробные лавки, которые были немногим лучше борделей. Она, возможно, и не видела в этом ничего дурного, выросши при одном из самых распутных дворов в Европе, с правящим королем, который не довольствовался одной — или даже двумя — любовницами, а держал их дюжину одновременно. Его голландскую душу тошнило от мысли об этих безнравственных домах; будь его воля, он бы их все упразднил. И мысль о том, что королева была настолько глупа, чтобы посещать их, приводила его в бешенство.

Было недостаточно просто пойти к ней и выразить свое недовольство. Он хотел, чтобы вся страна знала, что он осуждает существование этих мест, поэтому дождался, когда они будут обедать на публике.

— Я слышал, — сказал он, — что вы завели обыкновение обедать в заведениях с дурной репутацией.

Мария ответила:

— Я посетила дома нескольких женщин в Холле.

Он знал, что названием «Холл» обозначали как Вестминстер-холл, так и Эксетер-Чейндж, где располагалось большинство подобных базаров.

— Странный выбор, как мне кажется.

— Вы так думаете? Мы нашли эти визиты забавными.

Он сардонически посмотрел на нее.

— Было бы правильно, — сказал он, — чтобы, когда вы посещаете такие места, я сопровождал вас.

Она ненавидела злить его и знала, что он очень зол, тем более что он решил отчитать ее публично. Она, конечно, понимала почему. Он настоит на том, чтобы она никогда больше не посещала такие места, и хотел, чтобы все знали, что это его приказ и что она ему подчинится.

Она довольно угрюмо сказала:

— Прежняя королева посещала эти места.

— Умоляю вас, не берите с нее пример, — резко возразил Вильгельм.

Он редко бывал так разговорчив за едой; обычно он ел в молчании, хотя Кеппел докладывал, что, когда он бывал со своими голландскими друзьями и пил голландский джин, он часто говорил без удержу, и за столом раздавался смех.

К этому разговору прислушивались с жадностью. Он говорил об этих местах, которые, по его мнению, не должны существовать, и выражал удивление, что королева находит в них удовольствие.

Мария была готова разрыдаться, что всегда давалось ей так легко.

Она знала, что Вильгельм очень недоволен и что это конец ее попыткам развлекаться на старый веселый манер.

Она была права. Очень скоро они с Вильгельмом вернулись в Хэмптон-корт, и там от нее ожидалось, что она будет жить тихо, гулять по шесть-семь миль в день, планировать новое строительство и сады, много молиться и иногда слушать тихую музыку,