Венская рапсодия - Дростен Юлия

Девушка покачала головой:

— К сожалению, нет. Три года назад приют закрылся, и я оставила надежду.

Во взгляде Хелены появилось сочувствие.

— Быть может, об этом и вправду стоит забыть. Или просто уповать на Бога.

— Что примерно одно и то же. — Фанни поставила чашку на стол: — Мне пора. — Она взяла корзинку и коробку с платьем и встала. — В такую непогоду не хочется идти пешком. Тут поблизости есть стоянка экипажей?

Прежде чем Хелена успела ответить, хлопнула входная дверь и раздался голос:

— Нелли! Ты дома?

— Это Макс! — удивленно воскликнула Хелена.

Дверь в салон распахнулась, и вошел Макс. Хелена поспешила ему навстречу и обняла.

— Я ждала тебя только к вечеру. Почему ты так рано?

— Лекцию по военной географии отменили. Профессор заболел, что неудивительно при такой погоде. — Он нагнулся и поцеловал жену в губы. — Как у вас дела? — Макс положил руку на слегка округлый живот Хелены.

— Прекрасно! — просияла та. — Поздоровайся с Фанни. Она принесла платье для Эммы, и мы возобновили нашу дружбу. Я рассказала Максу, что нашла тебя, — обратилась она к девушке.

Фанни замерла у дивана, прижав коробку с платьем к груди, будто щит. За прошедшие три года она все реже вспоминала Макса. Но теперь, когда он стоял передней, чувства вспыхнули с новой силой. Он прекрасно смотрелся в сшитой на заказ форме и с мокрыми от дождя черными волосами, и она вспомнила, как его губы и руки нежно и страстно касались ее тела.

— Бог в помощь, господин Кальман, — сказала Фанни сухо, чувствуя на себе взгляд Хелены и надеясь ничем себя не выдать.

Макс легко поклонился.

— Рад видеть, барышня Шиндлер. Как ваши дела?

— Превосходно, спасибо.

Хелена смотрела то на Фанни, то на Макса.

— Боже ты мой, вы ведете себя как чужие! Фанни, сядь обратно, а ты, Макс, присоединяйся к нам, и мы еще немного поболтаем.

Фанни покачала головой:

— Мне правда пора.

— Какая ты скучная! Ну ладно, в другой раз. Макс, возьми, пожалуйста, автомобиль и отвези нашу гостью назад в магазин.

— Это в самом деле не… — начала Фанни.

— Никаких возражений, — перебила ее Хелена и повернулась к мужу: — Ты же можешь ее отвезти, дорогой?

Выражение лица Макса не изменилось.

— Конечно, Нелли, раз ты хочешь.

«И почему я только согласилась?» — думала Фанни. Расположившись на переднем сиденье, она через лобовое стекло смотрела, как Макс под проливным дождем, согнувшись, заводит двигатель. Наконец тот ожил, и с барабанной дробью дождя по кузову смешалось тарахтение мотора. Макс распахнул дверь и залез в автомобиль. С волос на форму стекала вода, и Фанни с трудом подавила порыв смахнуть пальцем капли с его щеки. Она сцепила руки на коленях и мысленно приказала себе: «Соберись, бога ради!»

— У американского «кадиллака» есть электрический стартер, который запускается простым нажатием кнопки с водительского места. К сожалению, в Европе до этого дело еще не дошло, — сказал Макс и обеими руками пригладил мокрые волосы.

— Зато машина симпатичная, — ответила Фанни.

Макс ухмыльнулся.

— Только женщине может прийти в голову назвать этот автомобиль симпатичным. Это «Мерседес тридцать восемь», техническое чудо с семьюдесятью лошадиными силами под капотом! Его производят всего три года, а он уже дважды выигрывал кубок Вандербильта, самые значительные американские гонки!

Восхищение Макса было очевидным, но Фанни не позволила себе ему поддаться.

— Мы можем ехать? — холодно спросила она.

Кальман удивленно приподнял брови, но ничего не ответил и поехал. По дороге оба молчали. Лишь когда Макс собрался повернуть на улицу Грабен, Фанни сказала:

— Пожалуйста, высадите меня у черного хода на Гольдшмидгассе.

— Так мы еще и на «вы», — ответил Макс с обидой. — Это как-то связано с вашим неожиданным бегством из каретного сарая, барышня Шиндлер? — Он подчеркнул два последних слова.

Фанни, оцепенев, смотрела сквозь лобовое стекло. Ее спутник добавил более мягко:

— Неужели и правда необходимо соблюдать формальности, когда мы вдвоем? — Он повернул на Гольдшмид-гассе. — Кстати, лекцию никто не отменял. Я ее прогулял, чтобы увидеть тебя. Нелли сказала мне, что ты придешь к Эмме на примерку. — Он повернулся к Фанни, но та по-прежнему не реагировала. Такое поведение разозлило его. — Ты, очевидно, не хочешь со мной говорить, но если тут у кого-то и есть право обижаться, то у меня. Ведь ты сбежала из сарая, будто за тобой кто-то гнался, и выставила меня полным дураком. Я хочу знать, почему ты это сделала, Фанни, — не сдавался Макс, не желая довольствоваться ее молчанием.

Фанни резко повернулась к нему.

— София видела нас под яблоней. Потом она последовала за нами до самого каретного сарая, а потом рассказала об этом баронессе. — Голос у нее дрожал от злости. — Мне это стоило места, а тебе — как с гуся вода! Достаточно объяснений?

Макс затормозил так резко, что Фанни пришлось опереться о приборную панель.

— Я ничего не знал об этом, честное слово! Но теперь многое понятно.

— И что же?

— Теща не переставая делает намеки на тему супружеской добродетели и верности. Я все время задавался вопросом, какие у нее причины меня подозревать. То, что произошло между нами, случилось еще до помолвки. С самой свадьбы я верен Нелли. — Макс надавил на педаль газа, и «мерседес» покатил дальше. — Мне очень жаль, что ты потеряла место.

— В сожалении нет нужды, — дерзко ответила Фанни. — Моя жизнь стала гораздо лучше. Теперь мне никто не указывает, я получаю гораздо больше денег и люблю свою работу. Две недели назад я сдала экзамен на звание подмастерья и стала лучшей ученицей выпуска.

Они подъехали к черному ходу дома мод, и Макс остановил автомобиль. По тротуару под зонтами спешили прохожие. Хозяин расположенной напротив таверны «Куропатка» постоял в дверях, с каменным лицом взирая на серое небо, и вернулся внутрь.

— Поздравляю тебя, — с улыбкой сказал Макс. — Не только со сданным экзаменом, но и с тем, что ты следуешь за фонарем, указывающим тебе путь в жизни.

Его слова вызвали в памяти Фанни теплый вечер трехлетней давности, когда они впервые встретились под яблоней. В тот день девушка была грустной и подавленной, а Макс ее утешил и ободрил.

— Ты тогда дал мне хороший совет, — сказала она тихо.

Макс нерешительно снял одну руку с руля и сделал движение в сторону Фанни, но та быстро спрятала пальцы в складках юбки.

— Ты скучала по мне, Фанни? — услышала она вопрос.

— Нет! — Девушка энергично помотала головой. Максу не следовало знать, что она будто провалилась на три года назад и вновь ощущала вожделение и неутоленное желание, как тогда в его объятиях.

— До свидания, Макс, и спасибо. — Фанни хотела открыть дверцу, но Макс схватил ее за плечо:

— Я тебе не верю! Твоя страсть была так же сильна, как и моя, Фанни. Я это почувствовал!

— Отпусти меня немедленно! — Девушка попробовала освободиться, но он притянул ее к себе и поцеловал. Страсть овладела ею, она прижалась к Максу, забыв, что влажный китель намочит ей блузку, и ответила на горячие поцелуи. Оба не думали о том, что их могут увидеть через окна автомобиля. К счастью, улица была почти пуста и редкие прохожие спешили по домам, не обращая внимания на то, что творится вокруг.

Небо рассекла молния, и тут же раздался гром. Фанни вздрогнула. Макс хотел покрепче прижать ее к себе, но она стала отбиваться.

— Прекрати! — Ей пришлось кричать, чтобы он услышал ее среди грома и шума дождя. Но Макс отпустил ее только после того, как она стала колотить его кулаками по груди. — Ты уже забыл, что две минуты назад говорил о верности Нелли? — закричала Фанни. — То, что мы делаем, неправильно! Даже небеса против!

Она схватила корзинку и коробку, стоявшие на заднем сиденье, распахнула дверцу и выскочила наружу, прямо в глубокую лужу. Вода залила ей обувь и даже юбку, но она не обратила на это внимания. Девушка была потрясена. Она сама оказалась не лучше Макса. Он предавал жену, а она — только что возобновленную дружбу с Нелли. Да что же она за человек? Почему не может держать себя в руках в присутствии Макса? Неужели ей уготована та же судьба, что и ее матери: остаться с ребенком на руках, о котором она не сможет позаботиться?