Венская рапсодия - Дростен Юлия

Через вращающуюся дверь Фанни вошла в здание, поприветствовала портье, курившего трубку на скамейке перед своей каморкой, и поднялась на лифте в бельэтаж, где находилась квартира Кальманов: Макс купил ее для своей семьи после свадьбы.

Девушка позвонила; дверь открыл дворецкий. Пока он вел ее по коридору в салон, Фанни разглядывала жилье Хелены. На комодах и столах красовались семейные фотографии и букеты ярких цветов. Через открытые двери виднелись элегантная мебель, картины и зеркала. В одной из комнат стоял блестящий черный рояль, в другой — бильярдный стол. Откуда-то из глубины квартиры раздавался высокий голосок Эммы.

Фанни не пришлось долго ждать: открылась дверь, и в салон вошла Хелена.

— Дорогая Фанни! Простите, я, конечно, хотела сказать: дорогая барышня Шиндлер. Не теряйте надежды — я скоро переучусь! — Она крепко обняла девушку. — Эмма целый день спрашивает, когда вы придете! Она очень радуется вам и, конечно, новому платью.

— Изабелла здесь? — спросила Фанни и посмотрела мимо хозяйки в коридор.

Хелена покачала головой:

— У нее дела.

— Отправилась за покупками?

— Она здесь, в Вене, на лечении.

— Изабелла больна? — встревожилась Фанни.

— Я бы не назвала это болезнью, но она наверняка сама захочет вам рассказать, в чем дело. — Хелена развернулась и вышла из салона. Удивленная Фанни последовала за ней. Она и раньше не могла найти объяснения загадочным жалобам Изабеллы. Ей вспомнилось, что в детстве, когда она пыталась улизнуть от работы в гладильне или на кухне приюта, Йозефа ворчала: «У тебя опять болезнь-нехочуха?» Неужели Изабелле тоже нужны воображаемые болезни, чтобы чего-то не делать, хотя к ее услугам целая армия челяди?

Хелена открыла дверь в детскую. Раздался веселый смех Эммы. Фанни с любопытством вошла в комнату следом за хозяйкой дома. Поначалу ей показалось, что она попала в игрушечный магазин: вокруг было полно кукол и плюшевых зверей, на стеллаже громоздились книжки с картинками и деревянный конструктор, в одном углу разместилась миниатюрная бакалейная лавка, в другом стоял чудесный кукольный дом — именно о таком мечтала Фанни в детстве. Владелица всех этих богатств радостно попискивала на деревянной лошадке, которую нянька покачивала ногой.

— Птенчик, барышня Шиндлер принесла твое новое платье. Будь умницей и поздоровайся, — сказала Хелена.

— Тпру! Тпру! — веселилась Эмма. — Смотри, я могу держаться одной рукой!

Фанни с упреком посмотрела на Хелену:

— Я думала, девочка болеет.

Хелена покраснела.

— С обеда ей стало гораздо лучше.

Нянька сняла брыкающуюся малышку с лошадки и протянула матери, а Фанни тем временем поставила на пол корзинку, достала из коробки платье и вынула из него булавки, чтобы Эмма не укололась. Детали были сметаны грубыми стежками. Во время примерки девочка шалила, порывалась убежать или попрыгать у матери на коленях. Взрослым стоило больших усилий ее успокоить. Фанни окончательно убедилась, что простуду Хелена выдумала.

— Боже мой, мне кажется, что я усмирила не одного ребенка, а целую маленькую банду, — вздохнула она, собирая вещи после примерки. — Платье будет готово на следующей неделе, я его сама занесу.

— Вы заслужили чашку хорошего чая, правда? — улыбнулась Хелена.

Фанни колебалась. В доме мод ее ждала работа, но Хелена явно пыталась ее задержать. Наконец девушка кивнула:

— Хорошо. Только поскорее.

— Конечно. Я знаю, что работа зовет.

Хелена провела ее в симпатичную небольшую гостиную, где уже был накрыт чайный стол, и предложила сесть. Появился дворецкий с чайником и блюдом орехового печенья.

— Вы, конечно, заметили, что Эмма не простужена, но мне нужен был повод встретиться с вами наедине, — призналась Хелена, наливая чай сначала гостье, а потом себе. — Я часто задаюсь вопросом, почему вы тогда так внезапно пропали, безо всяких объяснений, без официального расчета. Зря вы не доверились мне и не сказали, что моя мать усомнилась в ваших способностях и уволила вас. — Она с укором посмотрела на девушку.

Фанни заерзала. Баронесса выгнала ее из-за того, что произошло между камеристкой и будущим женихом хозяйской дочери, но сказать об этом Хелене девушка не могла.

— Мне это не пришло в голову, — ответила она уклончиво. — Кроме того, ваша мать сказала обо мне такое, что я не захотела оставаться ни минутой дольше.

Хелена посмотрела на нее с удивлением.

— Я подслушала ваш разговор в день помолвки, — призналась Фанни. — Но только потому, что случайно оказалась поблизости. Бог свидетель, лучше бы мне не слышать слов баронессы о том, что я вовсе не должна была рождаться.

— Если так, то я могу вас понять, — сказала Хелена подавленно. — Матушка поступила жестоко. Этому нет оправдания. Но я не такая, как она. Все последние годы я надеялась получить от вас весточку. Или есть и другая причина, по которой вы тогда исчезли?

Взгляд Хелены был таким пронзительным, что Фанни испугалась. Ей снова показалось, что та видит ее насквозь, как тогда, в саду в поместье Батори, во время рассказа о помолвке. Дрожащим голосом девушка спросила:

— Что вы имеете в виду?

Взгляд Хелены потяжелел.

— Это только вы можете мне сказать.

Фанни почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки.

— Нет никакой другой причины, — пролепетала она.

Хелена помешала ложечкой в чашке.

— Хорошо, — сказала она после паузы. — Просто не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки.

«Я тоже не хочу, — подумала Фанни, — но ничего не поделаешь».

— Я была бы рада возобновить нашу дружбу. Может, мы сблизимся даже сильнее прежнего, — услышала она голос Хелены. — Что вы об этом скажете?

Фанни вспомнилось, что барышня никогда не злоупотребляла своим положением, даже наоборот: всегда с вниманием относилась к мыслям, чувствам и заботам своей камеристки.

— Я тоже была бы рада, — ответила она тихо. Так и было, вот только Фанни очень боялась, что в один прекрасный день ее тайна разрушит их дружбу.

Но Хелена, казалось, не заметила ее сомнений.

— Как прекрасно! — воскликнула она и с облегчением рассмеялась. — Раз мы подруги, давай перейдем на «ты». И называй меня теперь Нелли, как все мои Друзья.

Гостья улыбнулась:

— Ая для тебя снова Фанни!

Они чокнулись чаем за возобновление дружбы, и Хелена рассказала, что не стала нанимать другую камеристку.

— Ты знаешь, что мне не особенно нравится прихорашиваться. Я сама могу одеться и причесаться, а если мы с Максом куда-то приглашены, я вызываю парикмахершу из Бургтеатра[45], и она помогает мне с прической. Но в ближайшие месяцы и этого не понадобится: врач прописал мне полный покой до самого рождения малыша. — Она положила руку на живот и с грустью сообщила: — Вскоре после рождения Эммы я снова забеременела, но потеряла ребенка. Это случилось в поместье. Как ты знаешь, оно расположено на отшибе, и в округе не сыскалось врача, который оказал бы мне помощь.

Фанни была поражена.

— Сочувствую. Ты, наверное, очень страдала.

Хелена мужественно улыбнулась.

— Именно поэтому Макс настоял на том, чтобы нынешнее лето я провела в городе. Но я и сама не против. — Она помедлила и добавила: — Не могу перестать думать о том, выжил бы малыш, будь я в то время в Вене или хотя бы в Будапеште, где есть хорошие врачи и больницы.

— В этот раз все наверняка будет в порядке, — постаралась Фанни ободрить подругу. — Перестань думать о прошлом, его все равно не изменить.

— Ах, милая, ты совершенно права! — кивнула Хелена с благодарностью. — Я снова надеюсь на мальчика, и Макс тоже. Мужчина всегда мечтает о наследнике, даже если полагает, что будет любить дочь не меньше сына. — Она задумчиво помешала ложкой в чашке. — У нас очень счастливый брак. Правда, иногда мне хочется, чтобы Макс проводил больше времени с Эммой и со мной, но у него скоро выпускной экзамен в военной школе. После этого он самое малое на два года будет приписан к генеральному штабу какого-нибудь полка. Муж может оказаться в Болгарии, Италии или где-нибудь на русской границе, и я буду видеть его только в отпуске, — Хелена гоняла по тарелке ореховое печенье. — Я попросила дядю использовать связи, чтобы Макса распределили в венский полк. Но неизвестно, удастся ли это сделать. — Она посмотрела в окно, по которому стекали дождевые капли. Свинцовое небо пронзали молнии. В отдалении слышались раскаты грома. — Ну да хватит жаловаться! — Хелена с улыбкой взглянула на Фанни: — Расскажи мне о себе. Ты нашла какую-нибудь информацию о матери?