Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

Вопрос один: где побеждал и умирал Шигин? За что «медалька»? Кого и чему он научил? Вспомнился отрывок из книги, нашего вездесущего, касающийся Стройникова, прошу заценить стиль и знания русского языка: «Помимо всего прочего Стройников являлся и георгиевским кавалером, правда, свой крест 4-го класса он получил не за одновременный подвиг, а за 18 морских кампаний». Простите великодушно – «одновременный подвиг», это как? Как можно так неправильно использовать слова, не понимая их смысла и значения? «Чтобы получить крест за морские кампании, надо было иметь ещё и «удостоение начальства». Такое «удостоение начальства» у Стройникова имелось. Именно такой вывод можно сделать из послужного списка «удачливого» капитан-лейтенанта». Чувствуете с каким пренебрежением это написано? «Удостоение» может и было, но вот решение о награждении принимали совсем другие люди. Сквозит зависть: такой вывод можно сделать из заявления «неудачливого» капитана 1 ранга. Стройникову за 18 кампаний орден Св. Георгия, а ему, всего лишь, капитана 1 ранга. Обидно же. Видимо у Шигина «удостоения начальства» не было, даже несмотря на партбилет. Что, чтение политинформации и вбивание в головы марксизма – ленинизма, не котировались? Его же для этого на корабль назначили, а не для постижения военно-морских наук и изучения истории флота. Хотя… что-то не стыкуется. 8 лет реальной службы на кораблях (1981–1989), 18 «кампаний» (?) и 36 лет службы (как сам сообщал). Конец 80-х, перестройка в разгаре! Получается Шигину зачли и реальную службу, и учёбу? Вот что «животворящая» близость к начальству делает! Служить начал в 1981, отставка в 2009 – это 28 лет. За что, господа хорошие, приписано ещё 8 лет? Значит «удостоения начальства» всё же было. Ну конечно, с 1991 по 1996 – зам. Начальника Пресс-центра Главнокомандующего ВМФ (до этого писалось – секретарь). Есть о чём подумать, Господа! Сведения корректируются, статус и значимость повышаются. А «удача» Стройникова, это: переброска русских войск в Поти, это Корфу, русско-турецкая война 1806–1812 гг. Это взятие острова Тенедос и много другое. Хочу ещё раз напомнить Шигину, что свое звание он получил не за подвиг, а за такие же 18 кампаний. Если проще – за выслугу лет. И его кумир Лазарев, получил Св. Георгия 4 ст. не за военные подвиги, не за морские сражения, а за ту самую, банальную выслугу лет! Но даже в таком виде оскорбить человека… Ложь и хамство раздражают, всё выглядет так тупо и бездарно. Видимо, по мнению Шигина, Стройников не только сам должен был сдохнуть в неравном бою чтобы прослыть героем, но и 300 человек экипажа пустить на мясо. А я уверена, что, если бы турецких кораблей было 2 или 3, фрегат вступил бы в бой. И вопрос победить или умереть, вообще бы не стоял. У меня, по аналогии, возникает вопрос: почему во время Крымской войны «птенцы Лазарева» не вышли в море, не вступили в бой, не погибли там за Царя и Отечество, а затопили корабли и воевали на суше? Почему к ним претензий нет? Севастополь же всё равно сдали. Что касается «санитарной повозки». Если бы вездесущий историк почитал того же Мелихова, то узнал бы, что флот (в 1828–29 гг.) использовали не только для высадки десанта, боевых действиях, но и подвозки продовольствия, орудий, а также для перевозки раненых в Севастополь. В документах есть запись, что Грейг: «9 июля придя на вид Севастополя, лег в дрейф, сдал больных, принял материалы, снаряды, провизию и, снабдив предписанием командира порта о безостановочном доставлении на транспортах всего необходимого, снялся с дрейфа и направился к Мангалии». Так что и «повозками» работали, когда было нужно, больше некому было. И ещё одно. Писали, что флот «никогда не испытывал такого позора»-враньё. Просто писать не выгодно было. Были случаи сдачи кораблей и до (иначе не было бы такого пункта в Уставе Петра) и после. Эскадренный броненосец «Император Николай 1», флагманский корабль, сдался в плен японцам. Если бы император дожил до Цусимского сражения, чтобы он сказал? Это был позор! Но ничего, возвеличили, наградили, повысили, продвинули. Вот что писали в то время: «Однако действительность превзошла самые пессимистические ожидания. Цусимское поражение являлось единственным в истории. Многочисленный флот погиб, не причинив неприятелю ни малейшего вреда. Наши броненосцы ковыркались и шли ко дну в несколько минут; один адмирал сдался в плен с целой эскадрой, а другой ушел с поля сражения, оставив своих боевых товарищей на произвол судьбы! Цусимский разгром произвел подавляющее впечатление на правительство и заставил его тотчас начать переговоры о мире». И дальше, у автора, практически о Грейге: «человек талантливый, самостоятельный, полный инициативы, готовый во имя идеи подвергнуться всяким служебным неприятностям – пользуются репутацией легкомысленного и беспокойного», и наоборот, «расчетливый карьерист, зачастую даже совершенно ограниченный, но искусно подлаживающийся к господствующим течениям – слывет умным и тактичным» – это, практически о Лазареве. Подытоживается следующим: «легкомысленных и беспокойных» людей стараются всячески устранить от дела, в лучшем случае двигая их строго по старшенству, для «умных и тактичных деятелей», сумевших повсюду заручиться связями, широко открыт путь к высшим служебным назначениям»[96].

Грейг первым из русских адмиралов осуществил ШИРОКОЕ стратегическое взаимодействие армии и флота, использовал на флоте Дунайской флотилии помощь болгар-добровольцев. За кампанию флот взял 79 орудий, 16 судов; были истреблены корабль, корвет и ещё 31 судно. В честь взятия крепостей Севастополю и Николаеву, кроме орудий из Анапы, Варны, Инады и Сизополя, было пожаловано по одному орудию из Месемврии, Ахиоло, Агатополя и Мидии. Память тоже жива.

Хочется еще добавить слова, из книги Головачева Виктора Филипповича «История Севастополя как русского порта», выпущенной в 1872 году: «В течении этого времени турецкий флот, имевший пребывание в Беюгдере и состоящий из 6 кораблей, 2 или 3 фрегатов и нескольких малых судов, раза четыре, в апреле и мае месяцах, очень робко выходили из Босфора…не имея, по-видимому, ни малейшего желания вступить в сражение с нашим флотом». Об этом же писал и В. И. Мелихов: «причина, по которой мы ни одного раза не были в состоянии встретиться с неприятелем в море, заключается в одном изумительном для Турок стечении обстоятельств, что тут не было ни чего кроме счастия, против которого безсильны и искусство и опытность»[97]. И дальше: «3 июня был последний выход Турецкого флота; после 4 июня он