Экспедиция надежды - Хавьер Моро

Америки. Маркиз де Бахамар[43], не согласный с этим решением, подал другое предложение:

– Надо снарядить четыре экспедиции, по одной в каждое вице-королевство, чтобы использовать уже имеющиеся там организационные возможности и подразделения. Пусть испанские врачи обучат местных лекарей процедуре вакцинации.

– Но вы не указываете при этом ни способа, каким будет перевозиться прививочный материал, ни источника финансирования этой кампании, – возразил ему один из коллег. – Откуда брать деньги? Из уплаченных индейцами налогов? Из собственных средств? Из церковной десятины?

В конечном итоге спустя три месяца колебаний, споров и стычек, Министерство по делам Индий в своем докладе от двадцать второго мая 1803 года дало понять, что первоначальные расходы должны покрываться из королевской казны, а затем эти средства будут возмещены из муниципальных фондов тех городов, которые получат непосредственную пользу от экспедиции. Король пришел в ярость:

– Три месяца, чтобы принять подобное решение! Сколько инстанций участвовало в обсуждении? Четыре? Пять? И в ответ такая банальность! Годой! Повелеваю вам ускорить подготовку этой кампании и дать ей приоритетный статус.

Министру еще не доводилось видеть, чтобы король так сильно гневался. Для самого Годоя этот проект лишь добавлял новых проблем к уже существующим, сколь непомерным, столь и неразрешимым, касавшимся управления империей, которая и без того трещала по всем швам. Фаворит прекрасно чувствовал границы своего влияния на Карла IV, осознавал превосходство своей личности над безвольным и пассивным характером монарха, был способен оценить свое влияние на королеву Марию-Луизу, но сейчас понимал, что король занял непреклонную позицию. Оспа затронула глубокие струны его души, и лучше было с этим не шутить. Для Годоя, известного своим талантом быстро применять анализ и синтез при решении проблем, поставленная королем цель сводилась к одной задаче – простой, но в то же время неимоверно сложной: нужно найти человека, способного организовать и возглавить подобное предприятие.

27

Сидя в своей небольшой холодной гостиной в квартире на улице Монтера, Бальмис заканчивал работу над предисловием к собственноручно переведенному им с французского трактату о вакцине, написанному знаменитым врачом Жаком-Луи Моро де ля Сартом[44]. Бальмис посвятил этому труду много часов, почти столько же, сколько и самой практике вакцинации. Он одним из первых принял новую теорию и стал ее рьяным защитником от нападок коллег, которых пугало смешение жидкостей представителей разных видов. К его удивлению, обнаружилось, что это те же самые медики, что в свое время так упрямо выступали против лечения магеем и бегонией. Преграды нововведениям ставили всегда одни и те же люди.

Бальмис изучил техническую сторону вопроса и способствовал распространению вакцинации в Испании, став вскоре самым известным вакцинирующим врачом в Мадриде. Его желание опубликовать эту книгу объяснялось не только тем, что она представляла собой несомненно полезное практическое руководство, но и тем, что сам Бальмис хотел утвердить свою репутацию эксперта в этой области. Будучи уже признанным авторитетом в различных способах прививания, в обращении с инструментами и в умении добывать вакцинный препарат, Бальмис также разработал правила, при соблюдении которых можно было гарантировать, что вакцина привьется и окажет свое защитное действие.

Публикация перевода и его успех упрочили репутацию Бальмиса. Он начал получать письма со всех концов Испании, включая Галисию. Доктор Поссе Ройбанес, прочитав книгу, сразу написал Бальмису: его интересовало, где и как можно получить свежий препарат, чтобы обеспечить надежный результат вакцинации. В Мадриде трактат Моро де ля Сарта стал обязательным чтением для членов научного и медицинского сообщества. Отголоски этой популярности достигли ушей Годоя, и он моментально вызвал Бальмиса во дворец.

Бальмис вдумчиво готовился к встрече с самым влиятельным человеком Испанской империи. Он понимал, почему его пригласили, и решил ни за что не упустить возможность возглавить врачебную миссию, задуманную королем. Бальмис отдавал себе отчет в том, что является идеальной кандидатурой – и из-за владения методикой вакцинации, и из-за знания испанской Америки. Этот шанс позволит ему избавиться, наконец, от засевшей в душе занозы и обеспечит взлет его карьеры. Он знал, что его аргументы должны быть безупречными и неоспоримыми. Сейчас он не имел права на ошибку.

Пересекая оружейный двор Королевского дворца в Мадриде, Бальмис ощущал, как бешено бьется сердце, хотя на протяжении последних часов он выпил не одну чашку липового настоя. В глубине души врач верил, что это приглашение – зов судьбы, способный восстановить его запятнанную репутацию. «Да, – говорил он себе, – божественная справедливость все-таки существует». В сопровождении королевского гвардейца Бальмис вступил во дворец, гранитные стены которого были воздвигнуты Карлом III. Поднявшись по лестнице, покрытой плотной ковровой дорожкой цвета морской волны, он вошел в роскошно обставленный кабинет фаворита, откуда открывался великолепный вид на горные вершины. Годой вышел ему навстречу и поприветствовал так сердечно, будто они были знакомы всю жизнь. Бальмис не смог сдержать конвульсивных подергиваний, он несколько раз втянул шею и заморгал; ему показалось, что Годой еле удержался от смеха.

– Садитесь, я готов вас слушать, – пригласил Годой, зажигая сигару и выпустив клуб дыма.

Бальмис на глазах изменился. В мгновение ока из робкого увальня он превратился в того, кем в действительности был, – в ученого с глубокими познаниями в своей сфере, руководителя с большим организаторским талантом и, в первую очередь, человека с ясным и реалистичным пониманием существующих проблем.

Первым делом он забраковал идею, предложенную маркизом де Бахамар своим коллегам из Министерства по делам Индий:

– Нет никакого смысла снаряжать четыре экспедиции, это лишь значительно усложнит реализацию проекта. Очевидно, что экспедиция должна быть одна.

Мануэлю Годою нравилось то, что он слышал.

– Одна экспедиция, под единым командованием, конечно же, звучит более разумно, – произнес министр. – Зафрахтовать один корабль окажется менее обременительным для казны.

– Затем следует отказаться от мысли перевозить коров на кораблях, – продолжал Бальмис. – Транспортировка зараженных вирусом оспы коров несет риск передачи других инфекций, таких как сифилис.

– Тогда… как, по-вашему, лучше доставить вирус?

– Дженнер доказал, что вирус коровьей оспы может передаваться от человека к человеку, посредством переноса из одной руки в другую, а не исключительно от животного человеку.

Годой поднял брови, пораженный услышанным. Пепел с сигары упал на камзол, и он не глядя стряхнул его. Это существенно упрощало доставку вакцины.

Бальмис продолжил свои объяснения:

– Гной вводится человеку в предплечье, потом надо подождать, пока не образуется пустула, – обычно это занимает девять-десять дней – затем из этого пузырька откачивается жидкость и вводится другому субъекту. Таким образом вакцину можно сохранять до бесконечности.

– Значит, мы смогли бы доставлять вакцину через солдат, делать им прививки и…

– Это не должны быть взрослые. Многие из этих солдат уже