Елизавета I - Маргарет Джордж

– Вы не доверяете моему мнению, – возмутился он.

– Собственному я доверяю больше. Я должна думать о нуждах Англии, а не о ваших.

– Что ж, давайте в таком случае обсудим условия моей службы, раз уж вы так мало мне верите, – произнес он с вызовом. – Что входит в мои обязанности, каковы мои ограничения – за исключением невозможности самостоятельно подбирать себе офицеров?

– Ага, именно такое отношение я и имела в виду. Вы разговариваете со мной оскорбительным тоном, но я, в силу моего доброго к вам отношения и наших родственных связей, закрою на это глаза. – Я помолчала, чтобы придать своим словам больше веса. – Я готова предоставить вам самые широкие полномочия. Вы будете исполнять обязанности вице-короля Ирландии. Это означает, что вы будете иметь право провозглашать и казнить изменников, посвящать в рыцари, набирать войска, даровать помилования за моей Большой печатью, равно как и все прочие королевские права, кроме права чеканить монету.

Впервые за все время разговора на его лице расплылась искренняя улыбка.

– Благодарю вас, ваше величество.

– Однако вы должны управлять через Государственный совет Ирландии, а не единолично. Вы должны подчиняться их решениям. И предупреждаю вас: никакого больше рыцарства за красивые глаза. Вы ввели эту порочную практику, и я намерена положить ей конец. Это обесценивает рыцарское звание и делает сэрами всяких прощелыг. Пусть оно достанется тем, кто честно заслужит его в Ирландии отвагой и доблестью в бою.

– Я подчиняюсь вашему решению и условиям, – произнес он.

Тут я должна была бы приказать принести нам напитки и закуски и позвать кого-нибудь поиграть на клавесине в ознаменование нашего соглашения. Однако мне хотелось поскорее покончить со всеми делами.

– Я думаю, численность самой армии должна составить тысяч примерно шестнадцать плюс еще тысяча триста кавалерии. Самая крупная армия за все время моего правления. Я поставлю вас во главе шести тысяч пехотинцев. Что же касается остальных десяти, пять из них необходимо отправить в качестве подкрепления в Дублин и Пейл, две расквартировать в Коннахте и еще три послать на юг, в Лейнстер и Манстер.

– Я буду командовать только шестью тысячами?

– Для ваших целей этого предостаточно. Более многочисленной армии будет сложнее дойти до Ольстера. Местность там болотистая и неровная, изобилующая бродами и узкими местами. А вам надлежит отправиться именно в Ольстер, причем нигде не задерживаясь. Высадитесь, выгрузите провиант и выступайте маршем. Выследите О’Нила. Это будет ваша миссия.

– Он будет нас поджидать.

– Ну разумеется, он будет поджидать! О том, чтобы застать его врасплох, в данном случае и речи не идет. Он знает, что мы должны переправить армию и провиант морем, но может подготовиться только до определенной степени. Атакуйте его при первой же возможности, пока ваши люди и лошади еще не будут измотаны, а провиант не оскудеет. Ирландия высосет из них все соки, так что действуйте без промедления.

«Эта баба вообразила себя генералом, – без сомнения, думал Эссекс. – А на самом деле она всего лишь старуха, которая никогда не бывала даже в Шотландии, не говоря уж об Ирландии. Она ни разу в жизни не видела ни мятежника, ни боевых действий. Да она ни одного корабля армады не видела собственными глазами!»

– Да, мадам, – произнес он.

Я много читала о битвах как современности, так и древних времен и многому научилась о войне. Но знания были еще и у меня в крови – у дочери Генриха VIII, у потомка Вильгельма Завоевателя, а прежде него и самого короля Артура! На поле боя я чувствовала бы себя как рыба в воде и действовала бы по наитию.

Вот теперь настало время подкрепиться. С делами было покончено, я откровенно и без утайки с ним поговорила.

Эссекс сидел, непринужденно откинувшись на спинку кресла. Оставив все неприятные темы позади, я испытывала облегчение. Если его полномочия и не были так широки, как ему хотелось бы, они, скорее всего, все же превзошли его ожидания.

Пока мы ждали, когда принесут напитки и закуски, прибыл гонец с просьбой позволить ему переговорить с Эссексом. Я приказала ему говорить.

– Эдмунд Спенсер умер, – произнес он просто. – Испустил дух практически сразу после вашего отъезда, милорд.

Эссекс сам побледнел, как дух. А потом сделал нечто очень странное для протестанта. Он перекрестился.

– Ирландия его доконала! – воскликнул он.

63. Летиция

Январь 1599 года

Еще с утра дела у него, казалось, шли неплохо. Проходя мимо его комнаты, я увидела, что он сидит на скамье, накинув на сгорбленные плечи одеяло и потягивая подогретый эль. При виде меня он вскинул голову и задумчиво улыбнулся.

– Эссекс утром отправился в Уайтхолл на встречу с королевой, – сказала я. – Когда вернется, мы узнаем, какая судьба ему уготована.

– Пусть его судьба будет благоприятной, а Ирландии – нет, – отозвался Спенсер.

Стоял лютый холод, а влажность лишь делала его еще более невыносимым. Сразу же после Рождества Лондон завалило снегом, и теперь подоконники, ступени и голые корни деревьев покрывала ледяная корка. 13 января, День святого Илария, по традиции самый холодный день в году, изо всех сил пытался оправдать свою репутацию. Я очень переживала, что Спенсер не выносит вида пламени у себя в комнате, ибо огонь был единственным способом обогреться.

Роберт уехал встретиться с королевой и наконец-то откровенно поговорить о его назначении. Я умоляла его сохранять хладнокровие и следить за языком. Оставалось только молиться, чтобы он последовал моему совету.

Я попросила Фрэнсис присоединиться ко мне в моих покоях, где мы бы вместе занялись вышиванием, чтобы успокоить нервы. Я терпеть не могла шитья, но оно, как ничто иное, унимало беспокойство. Я редко виделась с Фрэнсис и ругала себя за это, но она была такая тихая, что про нее легче легкого было забыть. Я радовалась, что она снова в положении. Кроме Роберта-младшего, который появился на свет вскоре после свадьбы, детей у них не было. Возможно, он охладел к ней, но им нужны были еще дети. Нынешнюю беременность она носила тяжело, и я заверила ее, что это предвещает легкое материнство.

– Дитя, которое в утробе не дает тебе никакой жизни, потом не доставляет никаких хлопот. Вот Элизабет Вернон, та все девять месяцев горя не знала, зато теперь девчонка у нее вопит все ночи напролет и к тому же, – (позволительно ли мне так выражаться?), – похожа на обезьянку.

Фрэнсис против воли прыснула.

– И правда похожа, – согласилась она. – А ведь ее родители