Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

— Вы двое когда-нибудь перестанете препираться, как дети? — поинтересовалась Джада.

Дрейк и Салли обменялись взглядами, а затем оба ухмыльнулись.

— Вряд ли, — сказал Салли.

— Это всегда его вина, — парировал Дрейк. — Я невиновен.

Салли закатил глаза.

— И как это я столько раз за все эти годы позволял тебе таскаться со мной? — спросил он, проходя через обломки двери и освещая фонарём комнату, которая была заперта более полувека.

— Тебе? Это я позволяю тебе таскаться со мной. Но это изменится, поверь мне. Ворчливый старик с вонючими сигарами!

— Хватит о сигарах, — крикнул Салли, и его голос эхом отразился от стен, казалось, довольно большой комнаты.

— Согласна, — прошептала Дрейку Джада. — Хватит о сигарах.

— Я слышал! — крикнул Салли.

— Вот и хорошо, — отрезала она.

Джада вернула пистолет Дрейку, который засунул его обратно за пояс, и они последовали за Виктором через разломанную дверь. Проходя через порог, Дрейк взглянул на покосившуюся раму. Он ничего не сказал Джаде, но вид её ему не понравился. Расколотая дверь служила массивной опорной балкой, как девушка и опасалась. Из трещин в камне над пробитой деревянной рамой сыпалась мелкая крошка. Но это была всего лишь одна комната, и последняя, открытая для них. Если они уйдут, не осмотрев её, то всегда будут гадать о том, что они упустили.

— Внезапно мне захотелось пить, — сказал Салли, водя фонарём по сторонам.

Когда Джада провела своим лучом по потолку, а затем направила его вперёд, Дрейк понял шутку своего компаньона. Они находились в средневековом винном погребе. В отличие от остальной части крепости, эта комната была вырезана прямо в древней скале, в части холма. Изогнутый потолок был сложен из каменных блоков, а стены выложены арочными альковами. В нескольких альковах были сложены старые бочки, но со временем дерево так высохло, что заклёпки разошлись, и вино давно вытекло и испарилось, оставив лишь пятна и слабый, но всё же отчётливый запах.

— Мило. Почему у меня такого нет? — задался вопросом Дрейк.

Никто не ответил. Джада и Салли уже начали обыскивать комнату. Нейт прикинул, что они проверяют альковы на наличие потайных ходов, так как на полу пещеры не было явных признаков трещин или проломов. Крепость была построена столетия спустя после того, как лабиринт был бы заброшен, но если это было место третьего лабиринта Дедала, вполне возможно, что тот, кто строил крепость, знал о лабиринте и соорудил какой-то скрытый доступ к нему. А учитывая, что винный погреб был вырезан или встроен в существующую трещину в скале, было логично, что если какой-то доступ и существовал, то он был здесь. Но, обойдя комнату один раз, шагая наполовину в темноте, так как у него не было фонаря, Дрейк понял, что у строителя крепости была только одна цель для этой комнаты — хранение вина.

— Ребята, это не то место, — сказал он.

— Может, и нет, — допустил такую возможность Салли.

Но Джада продолжала искать. Она попыталась оттащить бочку, чтобы посветить за неё.

— Джада, — начал Дрейк.

— Погоди, — перебила его девушка.

Он сунул руки в карманы. Если она хочет, чтобы он подождал, он подождёт. Для неё решение этой загадки было важнее, чем для него. Дрейк взглянул на Салли, который начал шарить по потолку своим фонарём. Там были трещины, которых Дрейк не заметил при входе, и вид их ему совсем не понравился.

— Нам надо выбираться отсюда, — шепнул он.

Салли продолжал поиски. В дальнем углу винного погреба в потолке виднелась длинная, зазубренная трещина, в самом широком месте достигавшая нескольких дюймов. Дрейк проследил за лучом, подойдя поближе, чтобы рассмотреть её. И ему она совсем не понравилась.

— Вы это слышите? — спросил Салли.

Они все замерли, прислушиваясь. Джада оставила свои поиски за бочкой и теперь стояла, вся обратившись в слух. Сначала Дрейк не мог разобрать никакого определённого звука. В подвале заброшенной крепости все шумы казались такими далёкими, и он ожидал услышать вой ветра, какой-нибудь приглушённый крик или, возможно, шаги в коридоре. Но затем он понял, что звук, который услышал Салли, был на совсем другом уровне — низкий стон, который, казалось, исходил из его собственной головы.

«Нет. Это не в твоей голове. Это идёт снизу, через тебя». И так оно и было. Стонущий, скрежещущий звук поднимался по его ногам от пола, и его кости почти незаметно резонировали.

Он уставился себе под ноги, а тревога всё нарастала, но тут он заметил нечто, что привлекло его внимание. Винные бочки в алькове прямо за ним давно опустели, и небольшой ручеёк вина, должно быть, протекал по полу, оставив на камне тёмное кровавое пятно, когда он высох. Дрейк проследил взглядом за зигзагообразным руслом высохшего винного пятна и понял, что оно заканчивается у задней стены.

— Салли, дай мне свой фонарь, — попросил он.

— Нейт, нам надо идти, — ответил тот.

— Всего на секунду.

Салли подчинился, и Дрейк с помощью луча фонаря проследил за высохшей рекой вина до самой стены. Пол, казалось, был слегка наклонён в то время, когда бочки протекли. Но у стены не было большого пятна, указывающего на то, что вино там скопилось, и это не имело никакого смысла.

Дрейк опустился на колени, следуя за вином лучом фонаря, и тогда-то он и увидел, куда оно делось. Вдоль шва, где стена встречалась с полом, — хотя винный погреб был в основном вырезан из скалы, — в стыке пола и стены образовалась трещина. Пролитое вино не собралось там в лужу, потому что оно утекло в эту трещину, вниз, вглубь холма.

— Посмотрите на это, — крикнул Дрейк.

— Нейт, — обеспокоенно произнесла Джада, изучая трещины, которые Салли нашёл на потолке.

— Всего секунду, — настоял Дрейк. — Вино куда-то ушло. Я знаю, это может быть просто трещина, и это не обязательно означает, что Лука был прав насчёт лабиринта, но…

— Конечно, он был прав, — возразила Джада. — В смысле, отцы думают, что они правы во всём, но когда дело касалось его исследований, мой не любил гадать. Он мог строить гипотезы, конечно, но раз мы нашли то упоминание в дневнике, можно с уверенностью предположить, что были и другие подсказки и улики, которые он собрал и о которых мы не знаем. Может, даже в самом