Нефритовая лиса - Крис Велрайт

— Ты довольна?

Комната походила на поле битвы: подушки были порваны, зеркала в мелких осколках, шелк пропитывался темной лужицей, блеск жемчуга смешивался с кровью. Воцарившаяся тишина висела, как пар, над всем этим убранством. Чжа сидела в углу на полу, сгорбившись, руки прикрывали лицо. Она издавала мелкие всхлипы, смешанные с надрывистым хрипом, от которых мороз шёл по коже. Её глаза были распухшими от слёз и полные ужаса.

Ицин стояла посреди этого кошмара и чувствовала, как внутри неё всё сжалось и потемнело. Ей тоже хотелось выть от ужаса, от стыда, от боли, от осознания, с кем она связалась.

— Ну что ты молчишь? Тебе тоже мало этого? Теперь отправимся в дом твоей семьи и закончим начатое?

— Нет! — закричала Ицин. — Нет, не так. Я…

Она не знала, как сказать это вслух. Слова застревали в горле, горчили на языке, как железная стружка. Внутри всё ещё было полно ужаса и отвращения — не к образу врага, а к тому, что она позволила этому ужасу случиться через собственные руки. Месть, о которой она мечтала в тёмных ночах — мрачная, методичная, справедливая в её воображении — превратилась в нечто иное: в кровавую вакханалию, в грязную работу мясника, в крик, от которого не стало легче.

— Мы уедем в Синтору, — сказала она, стараясь выдавить из голоса то спокойствие, которое нужно было показать. — Это слишком быстрая и лёгкая расправа, не находишь? Нужно подготовить что-то более мучительное и длительное. А это… это работа мясника, это…

— Это слишком просто для нас. Ты права. Я увлекся, — произнесло существо. — Просто это так сладостно ощущать… И все же это слишком простая расправа, жалкое утоление голода. Нужна филигранная боль. Так гораздо вкуснее.

Все это прозвучало отвратительно для Ицин. И если бы она могла, то вздрогнула бы от слов «для нас». Вместо этого из нее вырвался смех: хриплый, чужой, не её собственный. Звук, который испугал её ещё сильнее, чем кровь на полу. Он знал все ее мысли и чувства. И смеялся над ними ее же голосом. Она не просто стала слугой озлобленного духа. Нет. Она дала клятву настоящему чудовищу, впустив его в мир людей.

Глава седьмая

Ицин очнулась, когда повозка мягко подпрыгнула на выбоине. Солнце било в лицо сквозь щели, а её кожа ощущала шелк чужого платья. Она моргнула, приподнялась, огляделась. Напротив сидела Чжа, тоже в наряде, некогда принадлежавшем Лотос.

Ицин моргнула, пытаясь вспомнить, как тут оказалась и вопросительно взглянула на Чжа. Она сидела забившись в угол и смотрела на нее перепуганным взглядом, и вздрогнула, когда та к ней потянулась.

— Что тебе надо от меня⁈ — взвизгнула Чжа и Ицин оцепенела.

— Чжа… — тихо обратилась Ицин. — Это же я. Все хорошо.

Та замотала головой.

— Я не знаю, кто ты. Ицин бы не смога такое сотворить. Ицин бы не схватила меня за волосы, волоча по полу в сторону выхода. Она бы не выдавливала глаза, не вырывала глотки! Что ты такое? Что с тобой сделала шаманка?

— Я все объясню. Прошу успокойся и поверь мне, — Ицин старалась говорить, как можно тише и ласковей. — Мы едем в порт, да?

Она догадалась, когда уловила в воздухе запах моря и услышала крики чаек.

— Да, — сухо ответила Чжа, все еще с осторожностью наблюдая за каждым движением Ицин.

В Ицин закипела злость. Ей вовсе не хотелось, чтобы Чжа ее боялась и думала о ней так. Это была не она. Это было то существо. Это оно все сотворило. Она тут ни причём!

— Я никогда не любила Лотос, — вдруг сказала Чжа. — Но… не до такой степени, чтобы желать ей смерти. Еще и такой. А те стражники… Если ты Ицин, тогда объясни мне.

Ицин вдохнула, готовая уже выложить всё: слова шаманки, дорогу духов, сделку с чудовищем, что теперь жило в её тени. Но в последний миг язык словно онемел.

А если это станет опасно для Чжа? — мысль резанула её. — Имею ли я, вообще, право говорить об этом?

Она больше ни в чём не была уверена. Она не знала, чего ожидать от того, с кем связала свою судьбу. Вдруг он услышит её признание? Вдруг, как говорила шаманка, распробует полученное и потребует ещё? Жизнь Чжа? Её голос? Её тело? Прикажет использовать её… или убить?

Холод пробежал по коже. Ицин поняла: молчание может быть единственной защитой для них обеих. И все же она не хотела, чтобы их дружба с Чжа превратилась в недоверие, страх и ложь.

— Я буду честна: если я расскажу тебе всю правду, то не смогу ручаться за твою жизнь. То, что ты видела, то кем я там была… Я бы никогда не пожелала тебе зла. Клянусь! И за волосы прости. Это все он…

— Тогда не надо объяснять. А то и правда навлечешь еще проблем на мою шкуру, — оборвала ее Чжа и впервые вздохнула, как часто делала. — Ты такая бедовая…

Ицин неуверенно улыбнулась в надежде, что подруга ответит ей тем же. Но Чжа лишь скрестила руки на груди, насупилась и уставилась в окно повозки.

— Ты сказала… — строго продолжила Чжа. — Нет, не ты. А это, что замазало кишками всю комнату, что мы плывем в Синтору. Что у него уже и корабль есть, и договорённость. На нас двоих. Значит ты сразу решила за меня, что я отправлюсь с тобой?

Ицин нахмурилась и отрицательно покачала головой. Когда это существо успело уже все подготовить? Оно знало, что Ицин оступится и сегодня же отпариваться в Синтору? Но как? Неужели он все-таки может видеть будущее?

— Нет, — прозвучало в ее голове и Ицин вздрогнула, ощутив, как напряглось все ее тело. — Я же говорил, что ни будущего, ни прошлого не вижу. Просто ты показала мне все, что в твоей голове, мыслях и сердце, этого достаточно, чтобы спрогнозировать твои будущие решения.

Наступила короткая, напряжённая пауза. Ицин старалась не показывать своим видом Чжа, что это существо сейчас вместе с ними. На всякий случай она даже закрыла глаза.

— А что мне делать, когда я доплыву до Синторы? — спросила она мысленно Ицин.

— Я помогу тебе