Нефритовая лиса - Крис Велрайт

Ицин подняла руку. Время стало густым, вязким. В ушах застучало, в висках закрутилась кровь. Она вдруг отчетливо представила, как удар раздробит Лотос лицо. И вместе увидела другую картину: глаза Лотос, когда та улыбалась ей; ее лицо в момент, когда она впервые стали ближе; собственное отражение в воде, когда они сидели у пруда. И все это она должна обратить в кровь и кости?

Один удар и всё кончится. Один удар и Лотос больше не встанет.

Ицин подняла подсвечник выше… и замерла. Рука застыла в воздухе: внезапно до неё дошло, что убить это не та абстрактная мысль о мести, что она носила в сердце, а акт, реальный и окончательный. Думать о смерти и довести руку до того, чтобы сломать чью-то жизнь — совсем разные вещи.

— Ты же этого хотела, — зло прошипел голос в её голове. — Ты обещала, что не передумаешь. Такова наша сделка: я выполняю твоё желание — ты становишься моей слугой. Ты хочешь нарушить договор?

Нет! Но я не могу… — мысленно ответила Ицин. — Не могу. Помоги мне как-нибудь иначе.

— Конечно, — отозвалось существо с ласковой злобой. — Я помогу тебе…

Ицин вскрикнула, ощутив словно в ее череп вкололи тысячу игл. Боль рванула без предупреждения; мир вспыхнул белым светом, и в этот белый промежуток вонзились два янтарных глаза, громадные, холодные, пылающие. Что-то ворвалось в неё и сжало: не тело, не разум — нечто чужое, чёрное и бесформенное, насквозь проникло в её мышцы и сухожилия, повелевало пальцам, плечу, руке.

— Смотри и чувствуй. Вот так выглядит месть.

Её рука — уже не её рука — двинулась. Подсвечник, который ещё секунду назад был тяжёлым, холодным металлом с легкостью полетел вниз.

Удар был глухим и мощным.

Металл врезался в висок Лотос, и та резко отпрянула, издав хриплый звук, то ли стон, то ли судорожный вздох. Её тело обмякло, и она рухнула набок.

— Видишь? Это не сложно.

Ужас в Ицин рос волнами, будто чёрная вода поднималась в комнате, затопляя её изнутри и оставляя всё меньше воздуха. Она смотрела на Лотос — неподвижную, молчаливую, с тонкой струйкой крови, стекавшей по виску, — и не могла дышать.

Она убила. Она действительно убила.

Но сердце билось спокойно. Будто оно не было ее.

Ицин перевела взгляд на Чжа. Та смотрела не с ужасом, а с чем-то другим — смесью неверия, оцепенения и звериного страха. Но не кричала. Не бросилась бежать. Только дрожала, прижавшись к стене, с глазами, расширенными до боли. Страх был на грани безумия.

Ицин хотелось подойти к ней, обнять, сказать хоть что-то. Но её тело не слушалось. Она даже не знала, что выражало её лицо сейчас раз Чжа застыла, как перед чудовищем. Перед тем, кто был не рядом с Ицин, а внутри.

Она ощутила, как ее тело тяжело вдохнуло воздух. Губы расплылись в улыбке сами собой, а взгляд медленно повернулся к двери. Та с грохотом распахнулась, впуская внутрь стражей. Они ворвались в комнату, принеся с собой тяжёлые шаги, звон металла, крики. Их было четверо, и они явно ожидали лёгкой добычи. Но тело Ицин дернулось им навстречу, словно его сорвали с цепи. Существо внутри неё радостно, почти сладострастно толкнуло её вперёд и мышцы затрещали от неестественной силы. Суставы ныли, каждая косточка казалась на грани перелома, но тело двигалось с невообразимой скоростью.

Первого стражника она встретила ударом, не думая, не целясь, кулак вонзился в его горло. Хруст, захлёбывающийся крик. Мужчина согнулся, хватая воздух, а в следующий миг колено Ицин влетело ему в лицо, ломая нос, вбивая кость внутрь. Он повалился на пол, заливаясь кровью.

«Чувствуешь?» — прошипело существо в её голове, и ей действительно пришлось чувствовать: каждый скрип кости под её ударами, каждую каплю крови, что летела на ее тело.

Второй страж поднял меч, но рука Ицин ухватила его за запястье и вывернула с такой силой, что сустав лопнул, словно сухая ветка. Крик, оружие выпало, и тут же её пальцы впились ему в глазницу. Она видела — она видела! — как мягкая ткань поддаётся, как глаз вырывается из орбиты вместе с кровавыми жилами. Его вопль оглушил и тут же перешел в булькающий звук, когда пальцы Ицин выбили кадык.

Третий замахнулся, но Ицин пригнулась, а её тело, управляемое существом, ловко схватило упавший меч. Лезвие полоснуло по животу врага, разрывая ткань, мясо, внутренности. Тепло и вонь ударили ей в лицо, брызги крови попали на губы. Она задыхалась от ужаса, но не могла отвернуться, не могла закрыть глаза.

Четвёртый — самый молодой — кинулся было бежать, но существо не позволило уйти. Её тело рванулось за ним. Слишком быстро. Слишком легко. Она схватила его за волосы, дёрнула голову назад и вонзила клинок ему в горло сбоку. Резкий хрип, фонтан крови, и горячая струя окатила её лицо, брызнула в рот. Солёный, металлический вкус свёл желудок.

Ицин кричала внутри себя, но её голос глушился, как в воде. Существо же смеялось. Оно наслаждалось каждой секундой, каждым сломанным телом, каждой каплей крови. Оно не ломало, кромсало, играло, смакуя страх и боль врагов. Ей приходилось чувствовать каждое движение: натяжение сухожилий, сопротивление костей, липкую теплоту на руках.

Один из стражей, ещё живой, корчился на полу. Существо заставило её сесть сверху, прижать его и раз за разом вбивать кулак в лицо. Хруст, треск, хрип. Кожа и кости превратились в месиво, кровь заливала ей глаза. Ицин рвала душу в крике, но никто её не слышал.

Комната уже была вся залита красным. Кровь текла по полу, смешиваясь с осколками зеркал, с разбросанными украшениями, с бумажными лентами. Ицин чувствовала, как липкая жижа забивается под ногти, как её волосы слипаются от крови, как сквозь зубы проникает солоноватый привкус чужой жизни.

— Вот она, твоя месть и сила, — с наслаждением шептало существо. — Не в мечтах, не в красивых словах. Вот так она выглядит в реальности. Я обещал — я исполняю.

Ицин не могла ни отвернуться, ни закрыть ушей. Ей пришлось смотреть, слушать, чувствовать. Это был не бой — это была кровавая бойня, пиршество смерти, и её тело стало главным инструментом этого праздника.

Последний страж затих, а все вокруг превратилась в скользкую ловушку из крови и осколков, а Ицин