Нефритовая лиса - Крис Велрайт

— Он? Кто?

Ицин прикусила губу.

Она не собиралась рассказывать об этом Чжа. Да и как объяснишь? «Я заключила сделку с существом? С духом? С демоном?» Она и сама до конца не понимала, что именно это было. И тут её кольнула мысль: она даже не знает, как его зовут.

В памяти всплыли слова матери о том, как важны для людей имена. Поэтому их так тщательно подбирают. Иногда дают два имени: одно для семьи и тех, кому доверяешь, другое — для посторонних. Говорили, если дух или демон не узнает твоего первого имени, то не сможет добраться до самой души. А если человеку удаётся ни разу не произнести это имя вслух, то о нём не узнает никто, даже Жнец Смерти не сможет найти тебя, когда придёт твой час.

Было ли так же у других существ?

У Ицин не было второго имени. Никто не дал ей тайного слова-защиты. Теперь же это существо знало её целиком: и имя, и голос, и тело. А она… она не знала даже, как его называть.

Мысль обожгла её сильнее, чем страх. Ей надо спросить. Узнать. Запомнить. Имя — это власть.

Она узнает его потом. Когда всё закончится.

— Лучше не спрашивай, Чжа. — Голос её был глухим, уставшим. — Я сама не до конца понимаю… просто всё вышло так, будто дверь сама открылась, будто стены забыли, что я внутри.

Она посмотрела на подругу и попыталась улыбнуться, но в этой улыбке чувствовалась напряжённость.

— Главное, что я здесь. А как именно, потом расскажу. Сейчас у нас нет времени.

Они добрались до комнаты Лотос почти бесшумно. Чжа огляделась по сторонам, и, когда убедилась, что коридор пуст, открыла дверь, пропуская Ицин первой.

Комната была такой, как её помнила Ицин: душная, сладко пахнущая, с шелковыми пологами, зеркалами в резных рамах, резьбой на стенах и подушками, рассыпанными по полу. Всё выглядело как прежде, но теперь всё было чужим.

— Начнём отсюда, — прошептала Чжа. Она тут же кинулась к коробкам под кроватью, а Ицин стала перебирать ящики у столика. Шкатулки, бусы, духи, гребни, записки от клиентов — всё, что угодно, только не то, что они искали.

Прошло несколько томительных минут. Пот стекал по вискам, пальцы дрожали. Комната всё сильнее пропитывалась запахом их тревоги.

— А вдруг… вдруг Лотос уже отдала их кому-нибудь? — прошептала Чжа. — Вдруг мы опоздали? Всё напрасно?

У Ицин в груди стянулось. Если Лотос передала бумаги Чжэню? Почему же ей так не везет?

В её голове внезапно прозвучал уже знакомых голос.

— Стена. — скучающе проговорило существо. — Третья доска справа от светильника.

Ицин резко обернулась, взглянув на стену и сразу поняла, о чём он говорит.

— Тут. Помоги. — сказала она Чжа, и та кинулась к ней.

Они вцепились пальцами в доску, поддевая её ногтями, скребя. Дерево было крепким, но ослабленным временем. Оно поддалось с глухим треском, и доска оторвалась. За ней было пыльное углубление, узкое. Ицин торопливо засунула руку и ее пальцы нащупали свернутый сверток.

Она достала его, перевязанный тёмной нитью, обмотанный кожей. И узнала его сразу. Это были они. Те самые документы, что она сама лично выкрала у Ту Чжи. Ее губы расплылись в улыбке. Она посмотрела на Чжа с торжествующей искрой в глазах, и они обнялись, борясь с желанием рассмеяться или расплакаться. Неужели все получилось!

И тут дверь скрипнула. Они обернулись одновременно.

Лотос вошла в комнату, как всегда плавно, грациозно, но остановилась в проёме, будто наткнулась на стену. В её взгляде сначала было удивление, а потом ее глаза расширились от ужаса.

— Ты… — выдохнула она, делая шаг назад. — Нет… этого не может быть…

Она резко обернулась, готовясь бежать, рот уже приоткрыт для крика, но Чжа бросилась вперёд и перехватила её, схватив за руку, резко толкнула обратно в комнату.

— А ну стой, мерзавка!

Лотос взвизгнула, но не от испуга, а от ярости. Она ударила Чжа, локтем в бок, резко, зло, с точностью, как отточенное движение. Та отшатнулась и Лотос снова рванула к двери.

Но тут она увидела в руке Ицин документы. Свёрток, перевязанный нитью.

Лицо Лотос исказилось. Не от страха. От жадности и злобы.

— Отдай! — завизжала она и кинулась на Ицин, ногтями вперёд, как хищная птица.

Ицин вцепилась в свёрток так, что костяшки побелели. Чжа, отдышавшись, снова рванула к Лотос, схватила её за плечи и попыталась оттащить. На мгновение всё пошло в их пользу: Лотос зашипела, зашаталась, волосы её растрепались, а глаза метали бешеные искры.

— Держи! — выкрикнула Чжа, и Ицин вырвала бумаги, прижав к себе.

Казалось, ещё секунда и они справятся. Но Лотос вдруг взвилась, как хищная птица, и с неожиданной силой ударила Чжа коленом в живот. Та вскрикнула и повалилась на пол, хватаясь за бок. Лотос, воспользовавшись этим, снова навалилась на Ицин. Они упали на пол, перевернув табурет, шкатулку, свалив вазы. Послышался звук бьющегося стекла, шелест разбросанных украшений.

— Отдай! — заорала она, голос сорвался в визг, хриплый и пронзительный. — Отдай, это моё!

Бумаги почти выскользнули, хрустнули в пальцах. Ицин еще крепче прижала их к груди, но Лотос потянула изо всех сил, и казалось, что ещё миг и свёрток окажется у неё. И тут Лотос закричала во всё горло, захлёбываясь злобой:

— Стража! Сюда! Живо!

— Ты с ума сошла⁈ — выдохнула Ицин, в ужасе глядя на неё. — Они увидят бумаги!

Лотос рассмеялась коротко, зло, с ненавистью:

— Нет, это ты сошла с ума, глупая девка. Думаешь, я ничего не предусмотрела? Я давно уже подкупила стражу. Они мои! Они придут и уведут тебя обратно в клетку!

У Ицин кровь застыла в жилах. Мир сузился до этих слов, до жуткой ухмылки Лотос, до свёртка, за который они тянулись обеими руками. Бумаги трещали, готовы разорваться. А с минуту на минуту сюда ворвутся стражники. Казалось, ещё миг и она проиграет. И именно в этот миг со стола, как будто сам собой, упал латунный подсвечник. С глухим звоном он ударился о край табурета и покатился, остановившись прямо возле ладони Ицин.

Она услышала голос в своей голове:

— Ты же хотела мести. Вот она. Перед тобой. Давай. Возьми. УДАРЬ.

Металл тяжёлым грузом лёг в ладони. Подсвечник дрожал, отдавая вибрацией в запястье, в локте, в плече. Всё вокруг