Тигран Великий - Тигрис Рафаэль

добывались и добываются через купцов и торговцев, прибывающих в Рим со всех концов мира. Посему существование Крикса в качестве римского агента, как ты это представляешь, выглядит, по меньшей мере, неправдоподобным. Во-вторых, необычна гибель самой Лии. Изнасиловать молодую невинную девушку, а потом казнить? Легионеры не могли так поступить. Они грубые похотливые мужланы, могли позабавиться жертвой. Но они отнюдь не убийцы и, тем более, не палачи. Видимо, тут вмешался ещё кто-то жестокий и циничный.

– Ну конечно, вмешался, и это был Крикс! С тех пор я пытаюсь отомстить злодею!

– Да погоди ты с этим Криксом. Если он настоящий негодяй, то почему до сих пор не убил тебя? Ведь всё это время он находился где-то рядом. Нет, Соломон, Крикс – это всего лишь инструмент в чьих то грязных руках. Есть ещё кто-то, пожелавший причинить боль именно тебе. Это не просто преступник. Это извращенец с ущербной психикой.

Бальтазар был прав. Что стоило Криксу прикончить меня? У него была масса возможностей, однако я до сих пор жив. Как только раньше эта мысль не приходила мне в голову? Воистину, велика мудрость волхва.

– Ты часто видишь Лию во сне? – вдруг спросил Бальтазар.

– Очень часто. И не только во сне. Однажды даже грезил ею наяву.

И я поведал историю той таинственной ночи на острове Ктуц.

– Как ты объяснишь это? Неужели я, и вправду, общался с духом Лии?

– Начнём с того, что Лия не утонула.

– А голос! Ведь я отчётливо слышал её голос!

Волхв лукаво посмотрел на меня и спросил:

– Помнишь, Соломон, я тебе говорил, что людские души способны переселяться в иные тела?

– Ты хочешь сказать, что душа Лии вселилась в тело этой ванской девушки?

– Скорее всего, ты принял желаемое за действительное. Такое часто происходит у людей с богатым воображением. Ведь, согласись, в ту ночь тебя пленило не тело девушки, а душа, говорящая голосом Лии.

– Так значит, всё, что ты говорил про бессмертие души – не что иное как выдумка, способная возбудить людское воображение! – возмутился я.

– Но ты же поверил в это! – воскликнул волхв, – И тому доказательство – произошедшее с тобой на острове Ктуц. И чудеса, и страхи – плод человеческого воображения, и чем больше ты в них веришь, тем сильнее они управляют твоим сознанием, и нет для человека чёткой грани между реальностью и вымыслом. Талантливый актёр, перевоплотившийся в трагика, заставит тебя рыдать, а искусный маг удивит своими фокусами, хотя на самом деле это обычная ловкость рук…

– А хитрец-мудрец заставит поверить во всякую небылицу! – сердито прервал я Бальтазара.

Волхв улыбнулся и ответил:

– Пускай это будет самой безобидной небылицей в твоей жизни.

Я ничего не ответил и продолжал обиженно хранить молчание.

– А знаешь, Соломон, оказывается, ты Лию любил больше всех на свете, намного сильнее, чем Сати!

Я вопросительно посмотрел на волхва.

– Да, тому подтверждение – та ночь на острове Ктуц. Твоя душа продолжает искать Лию даже в чужой плоти. Не обижайся, но даже Сати ты полюбил от тоски по своей первой любви.

Слова Бальтазара сперва возмутили меня, однако чуть позже я согласился с доводами мудрого волхва. Увы, он был прав.

И тут я вспомнил высказанное несколько лет назад именно на этом месте пророчества старика Аспурака.

– Знаешь, Бальтазар, один слепой старик предрёк мне смерть на кресте.

Бальтазар удивлённо вскинул брови.

– И ты в это поверил?

– Представь себе что да, и с тех пор я боюсь креста.

– Напрасно. Именно это и есть самая большая небылица, в которую тебя заставили поверить.

– Почему ты так решил?

– Да потому что мне наперёд известно, на каком году жизни ты отойдёшь в мир иной.

Я с подозрением посмотрел на волхва.

– Опять заставишь меня поверить в очередную выдумку.

– Не беспокойся, на сей раз нет никакого обмана

– Откуда такая уверенность?

Бальтазар указал на звёздное небо и промолвил:

– Оно не даст мне ошибиться.

Я с недоверием посмотрел вверх, потом на волхва и спросил:

– Ну и что тебе сказали звёзды?

– Ты умрёшь в том году, когда родится царь.

– Какой царь? – удивился я.

– Царь добра и милосердия. Его рождение ознаменует начало новой эры. Когда брат не станет убивать брата, а сын отца, когда любой человек, подобно хорошему лекарю, проявит милосердие к немощным и ущербным, когда сытый захочет поделиться с голодным куском хлеба…

Бальтазар перевёл дух, чтобы продолжить, но я нетерпеливо перебил его:

– Когда же это произойдёт?

– Ровно через пятьдесят лет.

Я с облегчением вздохнул.

– Как же ты вычислил этот срок?

– По звёздам мой друг, по звёздам. Именно в это время сойдётся Марс с Юпитером, что происходит один раз в семьсот лет. И тогда на небе зажжётся восьмиконечная звезда, подобная той, что изображена на твоём медальоне.

Тогда я не придал сказанному особого значения. Меня больше волновал новый прогноз на будущее. Во всяком случае, он был лучше, нежели пророчество слепца Аспурака.

– И ты думаешь, что твой царь сможет изменить этот мир? Что-то я сомневаюсь, чтобы люди вдруг стали милосердными и возлюбили ближнего, перестали тяготеть к златолюбию, сладострастию и чревоугодию, – сказал я.

– Верь мне, так оно и будет. Миру нужно очиститься от скверны, а иначе мы съедим сами себя, изведём собственную плоть, погибнем, отнимая золото друг у друга. А чтобы очиститься нужна самая малость – рождение одного светлого образа. Один яркий пример и все остальные подобно стаду овец последуют за своим духовным пастухом.

– Ладно, ладно. Время покажет, прав ты или нет, – сказал примирительно я, – а какое отношение имеете вы, волхвы, к рождению этого царя?

– Силы зла захотят уничтожить его. Предназначение – волхвов беречь царя с момента рождения.

– Но лично ты не доживёшь до этого времени? – возразил я, имея в виду преклонный возраст мудреца.

– Братство волхвов обладает преемственностью и потому бессмертно, – уверенно ответил Бальтазар.

Я молчал некоторое время, но потом не смог сдержать любопытства и спросил:

– Расскажи про Вавилон. Почему волхвы собрались именно там?

Бальтазар улыбнулся и посмотрел на меня взглядом учителя.

– Понимаешь, юноша, так уж случилось, что именно в этом городе скопилась вся человеческая мудрость. Ты, наверное, слыхал про вавилонскую башню?

– Слыхал.

– А тебе не приходило в голову, с какой целью её соорудили?

– Может для дальности обзора?

На вечно серьёзном лице Бальтазара вновь засияла улыбка.

– Вовсе нет. Башню в Вавилоне соорудили, чтобы спастись, если вновь произойдёт вселенский потоп, ибо всё в мире повторяется. Единожды придуманное человеком находит продолжение в умах прочих и передаётся из поколения в