Тигран Великий - Тигрис Рафаэль

набраться мудрости и знаний. Одна библиотека чего стоит. У меня уже есть способные ученики.

Хорош тот мудрец, который стремится оставить свои знания подрастающему поколению, подумал я.

– Внук Михрана, наследный царевич Аршам, тоже мой ученик, – гордо произнёс волхв.

Услышав это, я вздрогнул.

– Царевич Аршам? – переспросил я задумчиво, – каков он из себя?

– Смуглый мальчик с правильными чертами лица. Хорошо всё схватывает и даже научился читать стихи греческих поэтов.

– А девочка?

– Тоже смуглянка-красавица, но живёт она отдельно от брата, под присмотром няни.

– Почему отдельно, – возмутился я, – разве они не живут вместе с царевной Сати?

Мой вопрос вызвал странное смятение у Бальтазара. Он потупил взор и промолчал.

– Что случилось? Что с детьми?

– С детьми всё в порядке. Сати….

– Что Сати?

– Царевна Сати больна! У неё проказа.

О, Боги! Римлянин не слукавил! Сати действительно больна!

Я хорошо знал эту болезнь, при которой у человека вспухает и чернеет лицо. Прокаженных в Иерусалиме держали отдельно, за городом. Это была вынужденная мера, дабы уберечь здоровых.

– Она живёт взаперти и не общается даже с детьми.

Сердце моё сжалось от горя и тоски.

– Я хочу её увидеть!

– Одумайся, Соломон!

– Я хочу её видеть!

Я выскочил из дому и направился быстрыми шагами во дворец.

Михрана я застал у большого пруда. Рядом с ним в сопровождении няни беззаботно играла смуглая маленькая девочка. Её чёрные волосы были сплетены во множество косичек и уже доходили до талии. Услышав мои шаги, она резко обернулась, и пронзительный взгляд её чёрных глаз заставил меня вздрогнуть. Это был взгляд Сати.

– О, Соломон! Наш род преследует злой рок! – произнёс горестно Михран, – два года назад умер мой наследный сын, а вот теперь заболела царевна Сати. Она заперлась и не желает ни с кем общаться, даже с детьми.

Я с жалостью посмотрел на беспечно прыгающую девочку.

– А где мальчик?

– Мой внук Аршам теперь является наследником трона Осроэнны, и ему отведены отдельные покои во дворце, – гордо ответил Михран и по его тону я понял, что всё осроэннское царство дрожит над будущим царём.

Значит, мой сын стал официальным приемником Михрана. Он теперь наследник престола.

– Я хочу видеть царевну, – сказал я решительно.

– Это невозможно. Она никого не подпускает к себе, а пищу и воду забирает её служанка.

– Я хочу её видеть! – почти закричал я.

Михран, поняв, что не сможет меня убедить, повелительно кивнул слуге.

Мы прошли вглубь дворца, и вскоре слуга остановился у двери в дальнем углу. Я постучался, и через некоторое время мне отворила служанка-индианка

– Я хочу видеть царевну, я врач.

Служанка молча покачала головой.

– Сати это я, Соломон! Молю тебя, не молчи, выйди ко мне!

Ответа не последовало. Я стоял в дверях, и служанка продолжала преграждать мне дорогу.

– Сати! – почти застонал я. – Я много лет ждал этой встречи, ты мне снилась каждую ночь, выйди ко мне, любовь моя!

Слёзы навернулись на глаза. Не в силах более переносить это горе, я в отчаянии упал на колени и зарыдал.

– Любовь моя, – вдруг, раздался голос из темноты комнаты, – я тоже мечтала об этой встрече, но видать, не судьба. Теперь я даже не могу посмотреть тебе в глаза.

Услышав это, я попытался рвануть вперёд, но строгий голос отдёрнул меня.

– Не смей сделать и шагу, Соломон! Не то я велю запереть дверь.

– Сати, Сати! Умоляю, выйди, покажись хотя бы на мгновение!

– Нет, Соломон. Не уговаривай меня. Кому как не тебе знать, насколько обезображено моё лицо. Пускай я останусь в твоей памяти той красавицей из Тигранакерта.

От этих слов у меня сильно защемило в груди. Я вспомнил, как мы впервые встретились, как ходили в слоновник к Хати и нашу последнюю ночь в храме Анаит. Всё это, увы, кануло в Лету: и Тигранакерт, и слон, и моя смуглая красавица Сати.

Чувства переполняли мою душу, и я с трудом сдерживал нахлынувшие рыдания.

– Соломон, прошу тебя, успокойся, не трави мне душу.

Я поднялся на ноги и постарался взять себя в руки.

– Позаботься о нашей дочке. Сын наш теперь наследный принц, а вот девочка нуждается в опеке. Ты должен забрать её, Соломон! Ты понял, меня?

– Понял. А как зовут нашу дочь?

– Зови её как меня – Сати, – ответил голос после короткой паузы.

Воцарилось тягостное молчание. Каждый из нас по-своему переживал это общее горе. Я начал пристально вглядываться в темноту, и мне показалось, что вижу очертания женского лица, жадно вглядывающиеся в меня глаза.

– Сати! Я не оставлю тебя одну! Пойдём со мной. В окружении родных и близких ты быстрее поправишься.

– Ты же врач, Соломон. Неужели тебе неизвестно, что эта болезнь не только неизлечима, но и крайне опасна для окружающих. Если тебе не жалко себя, то пощади хотя бы нашу дочь. Всё! Прощай и больше никогда не приходи сюда!

Голос Сати звучал твёрдо и повелительно.

Я попытался шагнуть вперёд, но служанка оттолкнула меня и дверь наглухо захлопнулась.

Я понял, что это была наша последняя встреча. Сати не изменилась ничуть. Ни любовь, ни материнство, ни страшная болезнь не смогли изменить её твёрдый волевой характер, не терпящий женских слабостей ни в горе, ни в радости. Именно такой я её полюбил тогда и такой покидал, увы, навсегда.

Я застал Михрана по-прежнему у пруда, и черноокая большеглазая девочка беззаботно прыгала вокруг. Он увидел моё горестное лицо и всё понял.

– Доставишь девочку вместе с няней ко мне в дом, – приказал я Михрану, – это воля её матери.

Шли дни. Дочурка под присмотром няни росла. От Сати по-прежнему не поступало обнадёживающих новостей, и мне ничего не оставалось, как развеять своё горе радостью общения с девочкой.

Однажды Бальтазар попросил рассказать о моих приключениях с момента нашей встречи с Мецном в Иерусалиме и до последних дней. Я начал подробно излагать свои приключения, а он внимательно слушал мой долгий рассказ, ни разу не прервав ни вопросом, ни восклицанием.

– Странно, очень странно! – произнёс он, наконец.

– А что именно?

– Эта история лишний раз подтверждает, что ты родился под счастливой звездой, хотя никто не смеет отрицать наличия в тебе природного ума и, что самое ценное, – чистых помыслов. Отсутствие жадности, корыстолюбия и алчности было по достоинству оценено царём Армении. Он приблизил тебя, и ты стал уважаемым придворным. Твои способности оценили все, включая даже такую противоречивую личность, как царь Митридат. Но в этой истории есть неопределённости.

– Какие? – заинтересовался я.

– Во-первых, у Рима нет никакой тайной службы. Все необходимые сведения