Женщина-рыцарь. Самые необычные истории Средневековья - Брезгам Галинакс

За прошедшие годы он навел порядок в Наварре, и его маленькое королевство процветало, в то время как остальные области Франции, потеряв единое управление, погрязли в хаосе и междоусобицах. И люди все чаще вспоминали Генриха Наваррского, веря, что став государем всей страны он выведет её из того кошмара, в котором она пребывала. Но правители больших областей и те ловкачи, которые привыкли ловить рыбку в мутной воде, не хотели подчиняться Генриху; с ними надо было воевать и он начал войну.

Его небольшое войско направлялось к сильной крепости Кагор, преграждавшей дорогу в центральные районы Франции. Откровенно говоря, Генрих не представлял, как он с таким войском сумеет взять эту крепость, но был уверен, что она будет взята, ибо сама судьба вела его. И он сумел передать свою уверенность в победе солдатам, они были бодры и полны отваги. Весело вышагивали солдаты по дороге, распевая задорную песню о храбром воине, который лихо брал приступом крепости и девичьи сердца, и города отдавали ему свои ключи, а девушки – свою любовь.

Работавшие на винограднике крестьяне выпрямились, чтобы посмотреть на бравое королевское войско.

– А вот и король, вот наш Генрих. Вот он, впереди! Видите, так и крутится в седле! Хоть он уже и не молод, а задорен, как мальчишка, – сказал старый крестьянин, вытирая шляпой пот со лба.

– Да он некрасивый… – разочарованно протянула молоденькая девушка, загораживаясь рукой от солнца, чтобы лучше разглядеть короля.

– Глупенькая! Разве красота мужчины в смазливой физиономии? – рассмеялась пожилая крестьянка.

– А в чём же?

– Мужчина должен быть мужчиной. А наш Генрих – мужчина из мужчин. Сильный, ловкий, умный, в душе огонь! А какой он учтивый с женщинами! Если бы он заговорил с тобой, ты скоро сама захотела бы уединиться с ним на часок.

– Ах, бабушка, что вы такое говорите! – покраснела девушка.

– Старуха права. Наш король просто дьявол в любви. Сколько женщин познали его, когда он останавливался на постой в их домах! Сколько королевских бастардов родилось в Наварре за последние годы! Да уж, Генрих нам не чужой, он теперь – зятёк народа, – сказал старый крестьянин.

Разговор крестьян был отчётливо слышен на дороге. Рони, ехавший рядом с Генрихом, недовольно поморщился.

– Не наказать ли нам этих болтунов, сир, за их непозволительную дерзость? – спросил он короля.

– Вы что же, сударь, хотите взбунтовать моих крестьян? Если мои добрые подданные не смогут посудачить и позлословить о власти, то они затаят зло в себе и рано или поздно поднимут мятеж. Пусть уж лучше смеются!

– Но королевское величие…

– Опять вы о том же! Мое величие охотно посмеется вместе с тем старым ворчуном. Ведь, он прав, каналья, я действительно породнился со своим народом! – и Генрих расхохотался.

Рони с досадой отвернулся.

«Просто статуя, а не человек, – подумал Генрих. – Правильный и несгибаемый. А жизнь – штука гибкая и не переносит зачерствелости. Впрочем, министр он необыкновенный: умелый и талантливый. А как разбирается в денежных делах: будто он вырос в доме банкира, а не при королевском дворе! Мне здорово повезло, что у меня есть такой министр».

Генрих обратился к нему с каким-то сложным вопросом по части финансов, на который Рони ответил обстоятельно и подробно. От сознания своей мудрости у него прошла досада, и он развеселился, насколько мог развеселиться.

* * *

После трёх дней пути королевское войско подошло к Кагору, но взять крепость с ходу не удалось: кто-то предупредил защитников и они приготовились к обороне. Ничего не поделаешь, – надо было идти на штурм. Но перед этим король приказал раскинуть походный лагерь, чтобы солдаты смогли отдохнуть после перехода; и вот теперь они ставили палатки и разжигали костры, весело переговариваясь, как будто пришли на пикник, а не на войну. Для того чтобы ещё больше поднять им настроение, Генрих приказал выдать солдатам жалование вперед.

– Лучше сделать это после боя, – возразил Рони. – Мы сможем избежать лишних трат.

Генрих Наваррский во время битвы при Арке. Неизвестный художник

– Да, завтра деньги многим уже не понадобятся… Так пусть же сегодня наши вояки повеселятся от души, – сказал Генрих.

Получив жалование, солдаты с довольными лицами пересчитывали свои монеты, а самые бойкие немедленно принялись звать интенданта.

– Где этот старый плут? – кричали они. – Хватит кормить нас солониной и сухарями! Тащи сюда мясо, свежее и сочное, ставь бочку с вином, неси сыр и овощи! Слышишь, как звенят денежки? Торопись, сегодня ты сможешь хорошо заработать!

– Эх, жаль – девок нет! – воскликнул молодой солдат. – Говорят, в крепости полно красивых девушек.

– Говорят также, что местные девицы податливые и страстные, – подмигнул его товарищ.

– Ох, доберусь я до них!

– А я залезу в винный погреб и буду пить целый день, а назавтра – опять! Здешнее вино не имеет себе равных, – мечтательно произнес старый солдат.

– А ведь дело-то нам предстоит нешуточное, – с тревогой пробормотал кто-то.

– Не будем загадывать, будь я проклят! Чему суждено быть, то и будет, – назидательно сказал старый солдат.

– А пока ешь, пей, веселись – и да здравствует наш король Генрих! – молодой солдат поднял чашу с вином.

– Да здравствует король! – подхватили все.

Услышав приветствие, Генрих вскочил на повозку и поклонился.

– Да здравствует король! – еще громче завопили солдаты.

– Позвольте спросить вас, сир, каков ваш план сражения? – поинтересовался Рони.

Генрих спрыгнул с повозки и повернулся к нему:

– Охотно вам отвечу. Никакого плана у меня нет.

– То есть как? – опешил Рони.

– Какой же может быть план, когда любой человек, хоть сколько-нибудь понимающий в военном деле, скажет вам, что взять эту крепость с таким количеством солдат, как у нас, нельзя! Вот если бы у меня было большое войско, тогда пришлось бы ломать голову над планом и строить хитроумные комбинации. А с небольшим войском никакого плана не нужно; мы просто пойдем на приступ и возьмём крепость. Вот и всё.

– Но, сир, передовые укрепления…

– Их мы возьмем первыми!

– Однако основные укрепления…

– Их мы возьмем во вторую очередь!

– А цитадель?

– Её мы оставим на десерт!

Рони недоверчиво посмотрел на Генриха, пытаясь понять, не шутит ли он? Но выражение лица короля было, как всегда, простодушным и несколько наивным, только в глазах проскальзывала ирония.

Рони откашлялся и сказал:

– В таком случае позвольте мне оставить вас, сир.

Генрих удивлённо взглянул на него.

– Я должен удалиться в свою палатку, чтобы составить завещание. Я обязан подумать о своём семействе, – пояснил Рони.

– Поистине, вы – образцовый дворянин! На вашем примере надо