По дороге в Карфаген - Олег Викторович Таран

– Не пойму твоего раздражения, – удивленно поднял бровь Бисальт. Он привык к тому, что Канми был одним из самых спокойных сенаторов в совете и редко выказывал свое неудовольствие. – Во-первых, своевременная доставка заложника – это обязанность царя Массилии, согласно подписанным им договорам, и ему об этом напомнили. А во-вторых, не ты ли настаивал на том, что нам надо будет переманить щенка Гайи на свою сторону? День взросления у этих дикарей – это настоящий большой праздник, когда каждый нумидиец проникается обычаями своего народа, и это важно для его мировоззрения. Мы лишили Массиниссу этого праздника, он будет обижен за это на своего отца, станет чувствовать себя ущербным и больше начнет ценить преимущества Карфагена. Что не так?

Канми всплеснул руками:

– Значит, ты тем самым хотел помочь Карфагену переманить царевича на нашу сторону? Лишив его важного дня в его жизни? Интересный способ! А знаешь ли ты, что в результате получилось?..

Второй суффет, Абдешмун, видя, как накаляется обстановка, миролюбивым голосом проговорил:

– Уважаемый Канми, мы все знаем, что у тебя есть глаза и уши и в Массилии, и в соседних с нею землях. Что удалось узнать?

Магонид посмотрел на Абдешмуна.

– Ты был прав, уважаемый суффет, эта поездка серьезно повлияла на Массиниссу. Он стал лучше понимать своего отца и то, как обстоят дела в его стране. Думаю, нам теперь будет сложнее обмануть его и навязать свои взгляды. Но проблема не только в этом…

В зале наступила абсолютная тишина, дождавшись которой Канми продолжил:

– Под видом поездки по стране Гайя сделал несколько важных для него дел: подавил мятеж в Чамугади, укротил самостоятельность Капсы и сумел поменять неугодного ему правителя в Челепте. Он укрепил свою царскую власть и убрал людей, которых мы потенциально могли бы использовать против него. Думаю, теперь даже Иехавиелон будет не такой смелый и самостоятельный, как раньше, и его друзья – гараманты с гетулами – притихли, когда Гайя со своими войсками побывал в Капсе. И все это под невинным предлогом – показать царевичу страну! Фактор Массиниссы уже работает против нас, а этот щенок, как ты его назвал, Бисальт, еще даже не доехал до Карфагена!

– Послушай, Канми! Пока моя семья добывает испанское серебро и союзников для будущего похода на Рим, сделай и ты что-нибудь для Карфагена! – взорвался Баркид. – Возьми на себя эту проблему и постарайся ее решить!

– Хорошо! Я готов заняться этим вопросом при условии, что мне больше не будут мешать!

Абдешмун примирительно поднял руки вверх:

– Суффет! Канми! Не пристало двум уважаемым людям Карфагена ругаться из-за нумидийского царевича. Впрочем, если уважаемый Канми вызвался позаботиться о Массиниссе, Совет тридцати не возражает. Баркиды пусть по-прежнему опекают массесильского царевича Верику, а массилами пусть займутся Магониды. У них к тому же есть для этого необходимый опыт…

– Только желательно, чтобы Магониды и этого массильского щенка не свели с ума, как предыдущего, – негромко сказал Бисальт.

Однако Канми услышал и тут же ответил:

– Верика ест у тебя с руки, потому что ему все дозволено в Карфагене. А как мне вырастить из массильского царевича-заложника нашего союзника, если мы ограничиваем его свободу? Да, не все наши методы сработали с Мисагеном, но он был слаб от природы. Неудивительно, что Гайя так легко отдал нам его. Но Массинисса – это совсем другое дело…

– Я полагаю, что этот выскочка Зевксис, твой зять, снова нам поможет, разместив нумидийца в своих владениях, – проговорил Абдешмун. – Этот ушлый ливиец до сих пор надеется стать членом Совета тридцати?

Канми кивнул. Почти все сенаторы в зале громко рассмеялись: попасть в высший орган управления пунийским государством мог только чистокровный карфагенянин. Это не было строго прописано в каких-либо документах, но соблюдалось негласно.

– Вот и пусть старается ради этого! А то, что он никогда не получит здесь кресло, ему знать необязательно, – многозначительно посмотрел на Магонида второй суффет. – И то, что он удачно женился на представительнице твоей уважаемой семьи, не сделает его сенатором.

– Я понял, Абдешмун. Кстати, Зевксис здесь. Если уж ему не суждено сидеть в кресле совета, пусть хотя бы постоит в зале. Это даст ему надежду, а нам – верного исполнителя наших замыслов.

– За что я уважаю тебя, Канми, так это за твое благоразумие и предприимчивость. Зови его!

Канми хлопнул в ладоши, и один из прислужников у дверей зала вышел за дверь и вернулся с низеньким толстячком, одетым в богато расшитую тогу. Он на ходу стирал пот с обширной лысины и круглого лица.

– Совет тридцати приветствует тебя, купец Зевксис! – торжественно возвестил Абдешмун.

Первый суффет даже демонстративно отвернулся в сторону, до того Баркиду претило разговаривать с человеком, который был гораздо ниже его по происхождению. Остальные сенаторы тоже выражали свое недовольство тихим ропотом.

Зевксис начал кланяться, как ему казалось, уважительно приветствуя сенат, но получилось у него это так подобострастно, что даже Канми, приходившийся ему шурином, не смог сдержать недовольной усмешки. Он тихо сказал нелюбимому родственнику:

– Зевксис, прояви больше достоинства! Тут даже слуги не кланяются так старательно, как ты!

Толстяк выпрямился и стал вытирать пот еще чаще.

– Совет тридцати решил доверить тебе особую миссию: именно твой гостеприимный дом вновь примет нумидийского царевича из Массилии!

Купец от растерянности даже выронил платок.

– Уважаемый Абдешмун, но в моем доме уже свихнулся один царевич! Что будет, если что-то произойдет и со вторым? Нумидийцы же тогда убьют меня!

Это выглядело так откровенно трусливо, что сенаторы презрительно захохотали. Канми даже отвернулся от мужа своей сестры и сделал несколько шагов в сторону, чтобы не стоять рядом с ним.

Абдешмун поднял руку, требуя молчания. Дождавшись тишины, он проговорил:

– Насколько нам известно, у массилов нет к тебе претензий по поводу случившегося с царевичем Мисагеном. К его недугу привели разнузданность, пьянство и слабое здоровье этого молодого человека. Массинисса, насколько нам известно, не такой: он гораздо крепче и умнее.

– Но в городе полно прекрасных домов, где можно было бы поселить почетного заложника! Отчего это снова я? – упирался Зевксис.

– У тебя подготовленный персонал, и даже, насколько я слышал, есть нумидийцы в обслуге. Твой дом расположен почти в центре города, и, если Массинисса надумает бежать, ему это будет не так просто сделать. И есть еще несколько причин, по которым тебе лучше согласиться, уважаемый Зевксис, – подпустив металл в голос, проговорил суффет. – В прошлый раз, когда ты согласился принять