По дороге в Карфаген - Олег Викторович Таран

Массинисса растерянно глянул на телохранителя.

Бодешмун ободряюще кивнул:

– Это щедрый дар благодарных подданных. Не обижай отказом!

– Я с благодарностью принимаю ваши дары. И навсегда запомню щедрость Чевесты! – растроганно проговорил царевич и, небрежно ссыпав алмазы в кошель, продолжил с восхищением разглядывать ножи.

Удаляясь, помощник правителя многозначительно сказал:

– Мы желаем тебе приятной ночи, царевич!

Тот, перебирая ножи, даже не обратил внимания на эту фразу, зато нахмурился телохранитель.

– Бодешмун, наверное, алмазы следует отдать отцу? Чевестинцы же его хотели поблагодарить, – с трудом отрывая взгляд от подарка, поинтересовался Массинисса, когда они отправились к отведенной царевичу спальне.

– Все, что они хотели дать царю, дадут, не волнуйся. А то, что у тебя в руках, это твое.

– Но за что?

– Во-первых, ты похвалил правителя и город, что вызвало щедрую милость царя. А во-вторых, чевестинцы – дальновидные люди. Все знают, что Массильское царство Гайя хочет отдать тебе. Так что считай, что это подданные уже начали заранее оказывать знаки внимания, достойные будущего царя. Кажется, пришли. А это еще кто?

У дверей спальни стоял богато одетый мужчина с приторно-слащавым лицом. С трудом выговаривая нумидийские слова, он произнес:

– Я евнух дворца правителя. Меня с девушками привезли из Египта в ожидании визита вашего царя…

«Так вот о каком особом товаре шла речь, – догадался царевич. – Хитрые чевестинские купцы купили в Египте только евнуха и танцовщиц, не желая раздражать пунийцев. Дело в том, что только купцы Карфагена имели право привозить сюда товары из зарубежных стран. А эту пеструю компанию можно было представить как подношение царю».

– Мы приготовили для царевича нашу лучшую девушку. Он будет доволен. Но если царевичу она не понравится, ему будут предложены другие.

– Царевичу еще рано увлекаться девушками. Постой-ка здесь, – велел Массиниссе телохранитель и шагнул в спальню.

Через некоторое время он вышел, неся на плече замотанную в покрывало наложницу и посмотрел на царевича:

– Теперь заходи. – И, поманив к себе двух воинов из царской сотни, велел: – К царевичу никого не пускать! А я пойду проверю, насколько хороша твоя красавица, евнух… – И он похлопал свою ношу по попе, вызвав довольный смех красотки.

– Покажи хоть, чего ты меня лишаешь? – попросил заинтересованный царевич.

Бодешмун нахмурился, затем чуть размотал покрывало, показав ученику красивое лицо высокой танцовщицы, той, что плясала в центре зала.

– Приятной тебе ночи, Бодешмун! – со вздохом проговорил царевич.

Проходя в спальню, он оглянулся и посмотрел на уходящего наставника. Тот, сняв с плеча девушку, взял ее на руки, и распахнувшееся покрывало обнажило стройные женские ножки.

Легкое волнение, знакомое по Капсе, появилось вдруг у царевича, и он поспешил отвернуться.

– Ладно, успею, – буркнул он себе под нос и отправился в спальню.

Впрочем, здесь его ожидал еще один сюрприз – вырезанная из дерева фигура воина в полный человеческий рост. Массинисса принялся кидать в нее ножи, и это занятие так увлекло его, что все посторонние мысли ушли.

Устав, он уже собрался ложиться, как вдруг услышал за окном шорох. Приготовив один из ножей и достав меч, царевич приблизился к окну и заглянул за него.

– Помогай мне! – потребовала на ломаном нумидийском языке девушка, которая еле держалась на небольшом выступе стены.

«Спустилась с крыши и хочет попасть ко мне в комнату. Надо помочь, иначе сорвется и упадет, – подумал он, протянул руку и затащил ее к себе в спальню.

В свете луны он разглядел, что это маленькая египтянка, которая строила ему глазки на пиру. Девушка едва доставала ему до плеча, от нее пахло восточными благовониями.

– Я… твоя… нравится? – кладя руки ему на грудь, спросила она на нумидийском со страшным акцентом. – Мое имя Арсиноя.

Видя, что царевич колеблется, египтянка решительно стащила с себя тунику, оставшись лишь в набедренной повязке. Массинисса уставился на ее обнаженные маленькие груди. Девушка взяла его руки и прижала к ним. Царевич почувствовал сильное волнение и возбуждение, но слова Бодешмуна, словно цепи, удерживали его от любых действий.

– Что… же… ты? – удивленно спросила египтянка. И вдруг ловко стащила с него тунику, расстегнула пояс с ножнами и запустила руку в его набедренную повязку: – Ого! Чего… ты… ждать? Если хочешь… я сделать все сама!

Массинисса почувствовал, как пересохло в горле от предчувствия, что сейчас может произойти то, о чем он имел весьма смутное представление, но что казалось ему одним из высших наслаждений. Но как же тогда его обязательства не делать этого до дня взросления? Неужели ему начинать взрослую жизнь с нарушения?

«Однако кто об этом узнает? – шептал ему другой голос, который вдохновлялся теплыми упругими грудями соблазнительницы. – Вы здесь одни… И это нарушение не предательство своего царя и своей страны!»

Арсиноя положила его руки себе на бедра и тесно прижалась к нему. Сопротивляться природному зову стало еще сложней. Чувствуя, что еще мгновение, и он накинется на эту красотку, Массинисса сделал шаг назад и сказал:

– Я не могу…

Египтянка снова запустила свою руку в его набедренную повязку.

– Это… говорить… другое!

– Нет, нельзя мне… До дня взросления.

– Но я… не может… столько ждать!

– Уходи! – отворачиваясь от нее, чтобы не соблазняться ее видом, проговорил он.

Арсиноя проговорила:

– Давай я дать тебе это… Твои сомнения сразу пройти!

Она достала из своей туники маленький пакетик и протянула его Массиниссе. Царевич даже не оглянулся.

– Попробуй! Ты сразу… забыть о своих правилах!

Ее маленькая ручка вдруг оказалась в большой сильной руке. Это бесшумно вошедший в спальню Бодешмун вмешался в ситуацию.

– Ты откуда здесь? Я думал, ты развлекаешься с той красоткой, – удивленно проговорил Массинисса.

– Ее забрали: твой отец заприметил эту девушку на пиру, и я даже не донес ее до своей комнаты… Зато вовремя успел к тебе. Знаешь, царевич, я думаю: зачем тебе охрана у дверей, если к тебе то змеи заползают, то девушки? – мрачно пошутил наставник.

– И давно ты здесь, Бодешмун?

– Прилично, но вы так увлеклись друг другом, что меня не замечали… Мне было интересно, устоишь ли ты перед таким напором. Молодец! Устоял. А вот теперь скажи мне, красавица: что за снадобье ты хотела подсунуть царевичу? Случайно, не отравить ли его ты задумала? – обратился он к девушке.

– Зачем мне его травить, когда я его хотеть?.. – пожала плечами Арсиноя. – Это афродизиак, чтобы и он меня хотеть!

– Тогда попробуй его сама!

– Но он очень сильный! – попыталась отказаться египтянка.

Бодешмун достал кинжал.

– Или ты его сейчас сама попробуешь, или я тебя убью за попытку отравления царевича!

Почувствовав лезвие у своего горла, египтянка сразу высыпала