Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов

Под палящим южноафриканским солнцем и при непосредственном участии брата Герберта Сесиль начал учёбу в одном из самых трудных, но престижных учебных заведений мира – в школе жизни. Результаты там у всех были разные, но самым главным было то, что принимали в неё без тяжёлых вступительных экзаменов. Выпускные – были гораздо тяжелей и не всем удавались.

Фермерством старший братец занимался спустя рукава и от случая к случаю. И деньги с полей для него были скорее приработком, чем заработком. Обеспечивал себя этот проныра, продавая туземцам винтовки и ром. Схема древняя и прекрасно зарекомендовавшая себя за океаном, на территории бывших Британских колоний лет пятьдесят – сто назад. Апофеозом этих делишек была продажа вождю племени бичуанов старой португальской пушки. За эту «торговую операцию» Герберт на некоторое время угодил в тюрьму. Но даже не расстраивался, поскольку заключение продлило ему жизнь. Пока он сидел под замком, в поисках его головы активно прочёсывали местность извечные враги бичуанов – зулусы. Герберт торчал на нарах и, скорей всего, плевал в потолок, а Сесиль в это время метался по заброшенной ферме и мучительно искал выход из ситуации. То ли брат был великим педагогом, то ли на самом деле помог африканский климат, но чахоточный юноша ожил и к моменту возвращения «оружейного барона» его план выкристаллизовался, стал прочнее алмаза и даже приобрёл некие бриллиантовые грани. Огранка, правда, не «принцесса» или «звезда», но всё же лучше, чем ничего!

Братья благополучно продали хлопковые поля и примкнули к потоку, набирающему невиданную силу. Они влились в ряды апологетов и безумцев алмазной лихорадки.

Иные счастливчики делали состояние за неделю. Это так же верно, как и то, что другие за семь дней гибли как мухи. И вторых было больше, чем первых. Скорей всего, обделив юношу здоровьем, Господь наделил его безмерной удачей и сообразительностью. Братья не стали ходить куда-либо далеко и приобрели участок неподалёку от своих бывших хлопковых плантаций. Земля оказалась набита алмазами, что называется, под завязку. От обезумевших конкурентов и менее удачливых дельцов Герберт и нанятые к тому времени рабочие отбивались при помощи меткой стрельбы. А добычей в основном занимался Сесиль. У них уже появился второй участок, и на горизонте снова, как манящий мираж, возник Оксфорд с его факультетом права. Но, видимо, не настало ещё время для учёбы. Братец Герберт снова выкинул лихое коленце.

После очередного трудового дня он решил слегка промочить горло, благо запасы алкоголя были у него неиссякаемы. Но увлёкся, натура была взрывная, буйная, дерзкая… Он задремал в палатке возле своего «банкетного столика», составленного из ящиков с динамитом. Свеча упала, бочонок рома вспыхнул, динамит, оглушительно взорвавшись, лишил старшего брата Родса головы, а вместе с ней и жизни.

Так что Оксфорд снова пришлось отложить. Бизнес рушился на глазах. Тщедушный юноша, забыв о болячках и болезнях, не гнушался спускаться в шурфы и махать кайлом. Там и только там, потому что ночью он спал как убитый, настигла его мысль о том, что перемены всё-таки назрели. А со смертью Герберта они стали неизбежны.

Работать как все Сесиль, конечно, не мог. Не было сил, умения драться, а было только больное сердце. А маховичок в его голове продолжал крутиться и вращаться. Да так быстро, что искрил иногда. В свете одной из таких искр Родс понял, что вести добычу кустарными методами – это прошлый век. В Англии, и не только, вовсю идёт промышленная революция! Хотя о ней здесь и слыхом не слыхивали, но она освободит его, Сесиля Джона Родса, от тяжкого труда. Сегодня алмазы есть, а завтра ты их все выбрал. И что – прощай мечты? Нет! Одержимых больше, чем алмазов, на них-то и надо делать деньги.

Он первым лишил себя зависимости от удачи, от этого чета и нечета старательского дела. Добывающий алмазы получает больше, чем фермер с хлопковых плантаций. Но старатель получает мелочь на иголки по сравнению с тем, что имеет перекупщик. Родс продал свои участки и вложил все деньги в новейшие паровые машины, криогенные установки и другие новейшие механизмы для горного дела. Он первым ввёл планирование в алмазодобывающее дело – скрупулёзно высчитал, сколько необходимо выкинуть на рынок алмазов, чтобы они не обесценились. Сесиль готовился стать крупнейшим игроком на этом рынке. Иначе игра не стоила свеч, а мировое господство утекало сквозь пальцы. Скоро ему стукнет четверть века, его заработок составляет двести фунтов в неделю, а жизнь может оборваться завтра. Да что там завтра, сегодня вечером, черт возьми! Но это не повод для паники и ничегонеделанья.

Кто-то там, наверху, устроил экономический кризис. Первым, кто перестал паниковать и разобрался в нём, конечно же был сердечник и туберкулёзник Родс. Он стал скупать у разорившихся старателей участки, а у фермеров – фермы. Покупал он много и одинаково. За гроши, но люди и этому были рады. По странному стечению обстоятельств в землях его участков алмазы добывались пригоршнями. Особенно много их было на участках трёх бурских семей – Де Беер, Дютойтспайн и Булфойнтейн.

На сентиментальность у Сесиля не было ни времени, ни сил, но все же фамилию трёх разорившихся братьев-кальвинистов он вынес в название фирмы, которую образовал. По-английски во множественном числе это звучало как Де Бирс. Теперь он зарабатывал по сто пятьдесят тысяч в год или по девятьсот шестьдесят с хвостиком фунтов в неделю. Прогресс налицо. К этому прилагались воля, ум и коммерческая хватка. Правда, вкусом Сесиля Родса Всевышний обделил полностью. Невысокий сутулый крючок, с бледным отёчным лицом и синюшными губами, в мятом, как будто спал в нем всю ночь, костюме из дешёвой полосатой фланели. Картину завершали пегие непослушные волосы, причёсанные собственной пятернёй. И это один из богатейших людей планеты!

Теперь можно было сделать шаг в направлении своей юношеской мечты – стать студентом Оксфорда. К этому времени он совершенно разочаровался в праве и решил посещать лекции на философском факультете. Философия позволяет управлять умами миллионов, а там и до политики рукой подать. А что? Он уже созрел. Он всё острей и острей чувствовал её восхитительный вкус и аромат. Пора приниматься за серьёзные игры аристократов.

И кто бы мог подумать, что первоначальной задачей было немного подлечиться,