По дороге в Карфаген - Олег Викторович Таран

class="p1">– Бодешмун, а ты не обижаешься на шутки отца? Над тем, что над тобой иногда посмеиваются? – поинтересовался перед сном царевич, переживая за самомнение наставника. – Хочешь, я скажу отцу, чтобы он больше так не делал? Нехорошо смеяться над самым уважаемым воином царской сотни, да к тому же еще и моим учителем!

Наставник повернул голову в его сторону:

– Это хорошо, что ты переживаешь за близких тебе людей, Массинисса. Постарайся сохранить в себе это качество. Оно поможет тебе в жизни. А царю говорить ничего не надо, он сам знает, как шутить. В походе без шутки нельзя: воины всегда в напряжении, ведь они отвечают за жизнь царя своей жизнью, и немного расслабиться им не помешает. Понял?

Массинисса кивнул.

– К тому же твой отец прав. Я что-то в последнее время и вправду серьезно поправился, – задумчиво проговорил Бодешмун, погладив свой живот. – А на правду, сынок, не обижаются. Ладно, спи!

Глава 4

Мятеж в Чамугади

С первыми лучами солнца дозорные последней смены стали будить воинов. Царь с сыном поднялись последними. Пока они умывались, молодые воины быстро накрыли походный стол, на который выставили овощи и сушеное мясо, орехи и фрукты.

– Завтрак должен быть неплотным, но сытным, – поучительно сказал Гайя, глядя, как Массинисса торопливо расправляется с пищей. – Впрочем, силы нам сегодня могут очень понадобиться! Так что ешь как следует.

Сам царь завтракал без аппетита. Казалось, его мысли где-то далеко-далеко, и это не ускользнуло от внимания сына. Но вопрос он задал, когда сотня тронулась в путь.

– Что тебя беспокоит, царь?

– Сегодня к вечеру мы будем в одном примечательном городке – Чамугади, родине нашего Стембана. Его правитель уже давно вызывает у меня подозрения. Дело в том, что этот город стал центром земель, где обитает и род чамугади – известные в свое время разбойники. Со временем их удалось приучить к ремесленничеству и торговле, но многие из этих людей хотят жить как встарь: кочевать, заниматься скотоводством и грабить караваны. Год назад я дал правителю Чамугади целый талант серебра для того, чтобы горожане воздвигли стены вокруг своего города. Это важно для обороны нашей западной границы от возможных вторжений массесилов. Но чутье подсказывает мне, что стен этих мы не увидим. Ходят слухи, что правитель не спешит тратить средства на их постройку…

– Если ты сомневаешься в этом человеке, почему не отстранишь его от власти? Ты же царь!

– Да, отстранить его в моих силах. И все же у меня должна быть слишком серьезная причина для того, чтобы лишить власти самого уважаемого члена их рода. Если я сделаю это лишь на основании подозрений, то кое-кто из других правителей начнет беспокоиться за свое место и искать где-нибудь защиты – или у Карфагена, или, что еще хуже, у царя массесилов Сифакса. Тот спит и видит, как бы к своей и без того большой стране присоединить еще несколько наших областей. Сифакс не очень-то развивает свои города, за исключением нескольких, да и то только затем, чтобы его в Карфагене совсем за дикаря не принимали. Вот чамугади и поглядывают на запад, подумывая: а не уйти ли к массесилам? Поэтому мне приходится до поры до времени терпеть потенциальных изменников рядом с собой и ждать удобного случая, чтобы разоблачить их.

Во время обеда к царю приехали командиры авангарда и арьергарда Муттин и Залельсан, с которыми он долго о чем-то совещался в стороне от царской сотни. А когда дело шло уже к вечеру, Гайя что-то тихо сказал Стембану, и тот остановил сотню.

Царь в сопровождении царевича и телохранителей поехал к небольшой каменной гряде в стороне от дороги, где их ожидал мужчина в плаще с надвинутым на голову капюшоном, не дававшим рассмотреть его лицо. Приблизившись, Гайя велел телохранителям остановиться, и к незнакомцу он подъехал только с царевичем.

– Приветствую тебя, царь! Добрый вечер, царевич! – поклонился всадникам человек в плаще.

Массинисса удивился тому, что незнакомец знает его, но спросить: «Откуда?» – не успел.

– Здравствуй! Рассказывай! – велел царь, нарочно не называя его имени.

– Твои опасения подтвердились. Деньги, выделенные тобой на строительство стен города, правитель Чамугади Абдосир пустил в торговлю, а на получаемые доходы закупает дополнительное оружие. Среди семей поговаривают о том, что лучше бросить город и откочевать в Массесилию. И вроде как Абдосир уже тайно ездил к Сифаксу и договорился, чтобы нашему роду выделили земли на границе с Массилией. А массесильский царь обещал всех защитить от тебя, если наш правитель открыто откажется подчиняться тебе, поднимет бунт и призовет западных нумидийцев на помощь. Все свои деньги, в том числе и доходы от средств на так и не построенные стены Абдосир хранит у себя во дворце. Он думает отдать их тем, кто гарантирует безопасность ему и его семье в том случае, если замысел будет раскрыт и придется бежать.

– Значит, он и боится, и не уверен в успехе своего дела, но все равно предает, – грустно усмехнулся царь. – А кто в городе больше всех поддерживает правителя? И много ли их?

– Да особенно никто. Все понимают, что Сифакс мог просто подкупить Абдосира и тот не просто так мутит воду. Однако его сын Оксинта, хотя и молодой, но отличный воин, имеет влияние на большинство воинов чамугади. Его побаиваются, и отец пользуется авторитетом сына.

Гайя задумчиво посмотрел на Массиниссу и быстро спросил:

– А что за человек этот Оксинта? Я помню его ловким, но в общем-то безобидным мальчуганом.

– Он вырос, царь, и стал очень опасен: умен, хитер, смел. По-хорошему, ему бы самому быть правителем Чамугади, а не помощником слабовольного отца. Абдосиром, кстати, по сути, управляет вся его семья – и капризная жена, обожающая роскошь, и избалованная дочь, которая думает, что ее красота заставляет всех вокруг ею восхищаться и ее слушаться. А еще на Абдосира влияют его многочисленные родственники, на которых он тратит деньги города. Так что в основном они во всем поддерживают его, но только пока у него есть нынешнее положение и большие средства. А вот Оксинта искренне и бескорыстно любит и уважает своего отца и никому не дает его в обиду. Если будет бунт, то опасаться в первую очередь следует именно Оксинту, – посоветовал собеседник царя. – Лучше было бы его сразу убить, это стало бы уроком для других и обезопасило обстановку в городе.

Гайя достал из походной сумы кошель с деньгами и протянул незнакомцу:

– Благодарю тебя! Будь осторожен сегодня. Я придержу пока свою сотню,