Владимир Высоцкий - Сочинения

Баллада о Любви

Когда вода Всемирного потопаВернулась вновь в границы берегов,Из пены уходящего потокаНа берег тихо выбралась Любовь —И растворилась в воздухе до срока,А срока было — сорок сороков…

И чудаки — еще такие есть —Вдыхают полной грудью эту смесь,И ни наград не ждут, ни наказанья, —И, думая, что дышат просто так,Они внезапно попадают в тактТакого же — неровного — дыханья.

Я поля влюбленным постелю —Пусть поют во сне и наяву!..Я дышу, и значит — я люблю!Я люблю, и значит — я живу!

И много будет странствий и скитаний:Страна Любви — великая страна!И с рыцарей своих — для испытаний —Все строже станет спрашивать она:Потребует разлук и расстояний,Лишит покоя, отдыха и сна…

Но вспять безумцев не поворотить —Они уже согласны заплатить:Любой ценой — и жизнью бы рискнули, —Чтобы не дать порвать, чтоб сохранитьВолшебную невидимую нить,Которую меж ними протянули.

Я поля влюбленным постелю —Пусть поют во сне и наяву!..Я дышу, и значит — я люблю!Я люблю, и значит — я живу!

Но многих захлебнувшихся любовьюНе докричишься — сколько не зови, —Им счет ведут молва и пустословье,Но этот счет замешан на крови.А мы поставим свечи в изголовьеПогибших от невиданной любви…

И душам их дано бродить в цветах,Их голосам дано сливаться в такт,И вечностью дышать в одно дыханье,И встретиться — со вздохом на устах —На хрупких переправах и мостах,На узких перекрестках мирозданья.Свежий ветер избранных пьянил,С ног сбивал, из мертвых воскрешал, —Потому что если не любил —Значит, и не жил, и не дышал!

Баллада о двух погибших лебедях

Трубят рога: скорей, скорей! —И копошится свита.Душа у ловчих без затей,Из жил воловьих свита.

Ну и забава у людей —Убить двух белых лебедей!И стрелы ввысь помчались…У лучников наметан глаз, —А эти лебеди как разСегодня повстречались.

Она жила под солнцем — там,Где синих звезд без счета,Куда под силу лебедямВысокого полета.

Ты воспари — крыла раскинь —В густую трепетную синь.Скользи по божьим склонам, —В такую высь, куда и впредьВозможно будет долететьЛишь ангелам и стонам.

Но он и там ее настиг —И счастлив миг единый, —Но может, был тот яркий мигИх песней лебединой…

Двум белым ангелам сродни,К земле направились они —Опасная повадка!Из-за кустов, как из-за стен,Следят охотники за тем,Чтоб счастье было кратко.

Вот утирают пот со лбаВиновники паденья:Сбылась последняя мольба —«Остановись, мгновенье!»

Так пелся вечный этот стихВ пик лебединой песне их —Счастливцев одночасья:Они упали вниз вдвоем,Так и оставшись на седьмом,На высшем небе счастья.

Баллада о борьбе

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,Средь военных трофеев и мирных костров,Жили книжные дети, не знавшие битв,Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаденИх возраст и быт —И дрались мы до ссадин,До смертных обид.Но одежды латалиНам матери в срок,Мы же книги глотали,Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,И сосало под ложечкой сладко от фраз.И кружил наши головы запах борьбы,Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь —Мы, не знавшие войн,За воинственный кличПринимавшие вой, —Тайну слова «приказ»,Назначенье границ,Смысл атаки и лязгБоевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смутСтолько пищи для маленьких наших мозгов!Мы на роли предателей, трусов, иудВ детских играх своих назначали врагов.

И злодея слезамНе давали остыть,И прекраснейших дамОбещали любить;И, друзей успокоивИ ближних любя,Мы на роли героевВводили себя.

Только в грезы нельзя насовсем убежать:Краткий век у забав — столько боли вокруг!Попытайся ладони у мертвых разжатьИ оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладевЕще теплым мечом,И доспехи надев, —Что почем, что почем!Испытай, кто ты — трусИль избранник судьбы,И попробуй на вкусНастоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный другИ над первой потерей ты взвоешь, скорбя,И когда ты без кожи останешься вдругОттого, что убили — его, не тебя, —

Ты поймешь, что узнал,Отличил, отыскалПо оскалу забрал —Это смерти оскал! —Ложь и зло, — погляди,Как их лица грубы,И всегда позади —Воронье и гробы!

Если путь прорубая отцовским мечомТы соленые слезы на ус намотал,Если в жарком бою испытал что почем, —Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Если мяса с ножаТы не ел ни куска,Если руки сложаНаблюдал свысока,И в борьбу не вступилС подлецом, палачом —Значит, в жизни ты былНи при чем, ни при чем!

x x x

Знать бы все — до конца бы и сразу бПро измену, тюрьму и рочок,Но… друзей моих пробуют на зуб,Но… цепляют меня на крючок.

x x x

Ублажаю ли душу романсомИли грустно пою про тюрьму, —Кто-то рядом звучит диссонансом,Только кто — не пойму.

x x x

…Узнаю и в пальто, и в плаще их,Различаю у них голоса, —Ведь направлены ноздри ищеекНа забытые мной адреса.

x x x

И не пишется, и не поется,Струны рву каждый раз, как начну.Ну а если струна оборвется —Заменяешь другую струну.

И пока привыкнешь к новой,Иссекаешь пальцы в кровь:Не звучит аккорд басовый —Недостаточно верхов.

Но остались чары —Брежу наяву,Разобью гитару,Струны оборву,

Не жалею глоткиИ иду на крест —Выпью бочку водкиЗа один присест.

x x x

Не однажды встречал на пути подлецов,Но один мне особо запал, —Он коварно швырнул горсть махорки в лицо,Нож в живот — и пропал.

Я здоровый, я выжил, не верил хирург,Ну, а я веру в нем возродил, —Не отыщешь таких и в Америке рук —Я его не забыл.

Я поставил мечту свою на тормоза,Встречи ждал и до мести дожил.Не швырнул ему, правда, махорку в глаза,Но потом закурил.

Никогда с удовольствием я не встречалОткровенных таких подлецов.Но теперь я доволен: ах, как он лежалНе дыша, среди дров!

x x x

Не впадай ни в тоску, ни в азарт тыДаже в самой невинной игре,Не давай заглянуть в свои картыИ до срока не сбрось козырей.

Отключи посторонние звукиИ следи, чтоб не прятал глаза,Чтоб держал он на скатерти рукиИ не смог передернуть туза.

Никогда не тянись за деньгами,Если ж ты, проигравши, поник, —Как у Пушкина в «Пиковой даме»Ты останешься с дамою пик.

Если ж ты у судьбы не в любимцах —Сбрось очки и закончи на том,Крикни: «Карты на стол, проходимцы!»И уйди с отрешенным лицом.

x x x

Мне бы те годочки миновать,А отшибли почки — наплевать!Знаю, что досрочки не видать,Только бы не стали добавлять.

x x x

Не могу ни выпить, ни забыться.Стих пришел — и замысел высок.Не мешайте, дайте углубиться!Дайте отрешиться на часок.

x x x

Вы были у Беллы?Мы были у Беллы —Убили у БеллыДень белый, день целый,И пели мы Белле,Молчали мы Белле,Уйти не хотелиКак утром с постели.

И если вы слишком душой огрубели —Идите смягчиться не к водке, а к Белле.И ели вам что-то под горло подкатит —У Беллы и боли и нежности хватит.

x x x

Препинаний и букв чародей,Лиходей непечатного словаТрал украл для волшебного ловаРифм и наоборотных идей.

Мы, неуклюжие, мы, горемычные,Идем и падаем по всей России…Придут другие, еще лиричнее,Но это будут — не мы — другие.

Автогонщик, бурлак и ковбой,Презирающий гладь плоскогорий,В мир реальнейших фантасмагорийПервым в связке ведешь за собой!

Стонешь ты эти горькие, личные,В мире лучшие строки! Какие?Придут другие, еще лиричнее,Но это будут — не мы — другие.

Пришли дотошные «немыдругие»,Они — хорошие, стихи — плохие.

Письмо к другу, или Зарисовка о Париже

И. Бортнику

Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу —И то, что слышу, и то, что вижу, —Пишу в блокнотик, впечатлениям вдогонку:Когда состарюсь — издам книжонку.

Про то, что, Ваня, мы с тобой в ПарижеНужны — как в бане пассатижи.

Все эмигранты тут второго поколенья —От них сплошные недоразуменья:Они все путают — и имя, и названья, —И ты бы, Ваня, у них был — «Ванья».

А в общем, Ваня, мы с тобой в ПарижеНужны — как в русской бане лыжи!

Я сам завел с француженкою шашни,Мои друзья теперь — и Пьер, и Жан.Уже плевал я с Эйфелевой башниНа головы беспечных парижан!

Проникновенье наше по планетеОсобенно заметно вдалеке:В общественном парижском туалетеЕсть надписи на русском языке!

Седьмая струна