Сборник - Серебряный век русской поэзии

«Цветок к груди приколот…»

Цветок к груди приколот,Кто приколол, – не помню.Ненасытим мой голодНа грусть, на страсть, на смерть.

Виолончелью, скрипомДверей и звоном рюмок,И лязгом шпор, и крикомВечерних поездов,

Выстрелом на охотеИ бубенцами троек —Зовете вы, зоветеНелюбленные мной!

Но есть еще услада:Я жду того, кто первыйПоймет меня, как надо —И выстрелит в упор.

«Цыганская страсть разлуки!..»

Цыганская страсть разлуки!Чуть встретишь – уж рвешься прочь!Я лоб уронила в руки,И думаю, глядя в ночь:

Никто, в наших письмах роясь,Не понял до глубины,Как мы вероломны, то есть —Как сами себе верны.

«Полнолунье и мех медвежий…»

Полнолунье и мех медвежий,И бубенчиков легкий пляс…Легкомысленнейший час! – Мне жеГлубочайший час.

Умудрил меня встречный ветер,Снег умилостивил мне взгляд,На пригорке монастырь светелИ от снега – свят.

Вы снежинки с груди собольейМне сцеловываете, друг,Я на дерево гляжу, – в полеИ на лунный круг.

За широкой спиной ямщицкойДве не встретятся головы.Начинает мне Господь – сниться,Отоснились – Вы.

«Лежат они, написанные наспех…»

Лежат они, написанные наспех,Тяжелые от горечи и нег.Между любовью и любовью распятМой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.

И слышу я, что где-то в мире – грозы,Что амазонок копья блещут вновь.– А я пера не удержу! – Две розыСердечную мне высосали кровь.

«Даны мне были и голос любый…»

Даны мне были и голос любый,И восхитительный выгиб лба.Судьба меня целовала в губы,Учила первенствовать Судьба.

Устам платила я щедрой данью,Я розы сыпала на гроба…Но на бегу меня тяжкой дланьюСхватила за волосы Судьба!

«Никто ничего не отнял!..»

Никто ничего не отнял!Мне сладостно, что мы врозь.Целую Вас – через сотниРазъединяющих верст.

Я знаю, наш дар – неравен,Мой голос впервые – тих.Что Вам, молодой Державин,Мой невоспитанный стих!

На страшный полет крещу Вас:Лети, молодой орел!Ты солнце стерпел, не щурясь, —Юный ли взгляд мой тяжел?

Нежней и бесповоротнейНикто не глядел Вам вслед…Целую Вас – через сотниРазъединяющих лет.

«Откуда такая нежность?..»

Откуда такая нежность?Не первые – эти кудриРазглаживаю, и губыЗнавала темней твоих.

Всходили и гасли звезды,– Откуда такая нежность? —Всходили и гасли очиУ самых моих очей.

Еще не такие гимныЯ слушала ночью темной,Венчаемая – о нежность! —На самой груди певца.

Откуда такая нежность,И что с нею делать, отрокЛукавый, певец захожий,С ресницами – нет длинней?

«Разлетелось в серебряные дребезги…»

Разлетелось в серебряные дребезгиЗеркало, и в нем – взгляд.Лебеди мои, лебедиСегодня домой летят!

Из облачной выси выпалоМне прямо на грудь – перо.Я сегодня во сне рассыпалаМелкое серебро.

Серебряный клич – звонок.Серебряно мне – петь!Мой выкормыш! Лебеденок!Хорошо ли тебе лететь?Пойду и не скажусь

Ни матери, ни сродникам.Пойду и встану в церкви,И помолюсь угодникамО лебеде молоденьком.

«Гибель от женщины. Вот знак…»

Гибель от женщины. Вот знакНа ладони твоей, юноша.Долу глаза! Молись! Берегись! ВрагБдит в полуночи.

Не спасет ни песенНебесный дар, ни надменнейший вырез губ.Тем ты и люб,Что небесен.

Ах, запрокинута твоя голова,Полузакрыты глаза – что? – пряча.Ах, запрокинется твоя голова —Иначе.

Голыми руками возьмут – ретив! упрям! —Криком твоим всю ночь будет край звонок!Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам,Серафим! – Орленок!

«Руки люблю…»

Руки люблюЦеловать, и люблюИмена раздавать,И еще – раскрыватьДвери!– Настежь – в темную ночь!

Голову сжав,Слушать, как тяжкий шагГде-то легчает,Как ветер качаетСонный, бессонныйЛес.

Ах, ночь!Где-то бегут ключи,Ко сну – клонит.Сплю почтиГде-то в ночиЧеловек тонет.

«В огромном городе моем – ночь…»

В огромном городе моем – ночь.Из дома сонного иду – прочь.И люди думают: жена, дочь, —А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет – путь,И где-то музыка в окне – чуть.Ах, нынче ветру до зари – дутьСквозь стенки тонкие груди́ – в грудь.

Есть черный тополь, и в окне – свет,И звон на башне, и в руке – цвет,И шаг вот этот – никому – вслед,И тень вот эта, а меня – нет.

Огни – как нити золотых бус,Ночного листика во рту – вкус.Освободите от дневных уз,Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

«Вот опять окно…»

Вот опять окно,Где опять не спят.Может – пьют вино,Может – так сидят.Или просто – рукНе разнимут двое.В каждом доме, друг,Есть окно такое.

Крик разлук и встреч —Ты, окно в ночи́!Может – сотни свеч,Может – три свечи…Нет и нет умуМоему – покоя.И в моем домуЗавелось такое.Помолись, дружок, за бессонный дом,За окно с огнем!

Стихи к Блоку

1Имя твое – птица в руке,Имя твое – льдинка на языке,Одно единственное движенье губ,Имя твое – пять букв.Мячик, пойманный на лету,Серебряный бубенец во рту,

Камень, кинутый в тихий пруд,Всхлипнет та́к, как тебя зовут.В легком щелканье ночных копытГромкое имя твое гремит.И назовет его нам в високЗвонко щелкающий курок.

Имя твое – ах, нельзя! —Имя твое – поцелуй в глаза,В нежную стужу недвижных век,Имя твое – поцелуй в снег.Ключевой, ледяной, голубой глоток…С именем твоим – сон глубок.

4Зверю – берлога,Страннику – дорога,Мертвому – дроги.Каждому – свое.

Женщине – лукавить,Царю – править,Мне – славитьИмя твое.

7Должно быть – за то́й рощейДеревня, где я жила,Должно быть – любовь прощеИ легче, чем я ждала.

– Эй, идолы, чтоб вы сдохли! —Привстал и занес кнут,И о́крику вслед – о́хлест,И вновь бубенцы поют.

Над валким и жалким хлебомЗа жердью встает – жердь.И проволока под небомПоет и поет смерть.

8И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,И ветром вздутый калужский родной кумач,И посвист перепелов, и большое небо,И волны колоколов над волнами хлеба,И толк о немце, доколе не надоест,И желтый – желтый – за синею рощей – крест,И сладкий жар, и такое на всем сиянье,И имя твое, звучащее словно: ангел.

9Как слабый луч сквозь черный морок адов —Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.

И вот в громах, как некий серафим,Оповещает голосом глухим, —

Откуда-то из древних утр туманных —Как нас любил, слепых и безымянных,

За синий плащ, за вероломства – грех…И как нежнее всех – ту, глубже всех

В ночь канувшую – на дела лихие!И как не разлюбил тебя, Россия.

И вдоль виска – потерянным перстомВсе водит, водит… И еще о том,

Какие дни нас ждут, как Бог обманет,Как станешь солнце звать – и как не встанет…

Так, узником с собой наедине(Или ребенок говорит во сне?),

Предстало нам – всей площади широкой! —Святое сердце Александра Блока.

10Вот он – гляди – уставший от чужбин,Вождь без дружин.

Вот – горстью пьет из горной быстрины —Князь без страны.

Там всё ему: и княжество, и рать,И хлеб, и мать.

Красно твое наследие, – владей,Друг без друзей!

12Други его – не тревожьте его!Слуги его – не тревожьте его!Было так ясно на лике его:Царство мое не от мира сего.

Вещие вьюги кружили вдоль жил, —Плечи сутулые гнулись от крыл,В певчую прорезь, в запекшийся пыл —Лебедем душу свою упустил!

Падай же, падай же, тяжкая медь!Крылья изведали право: лететь!Губы, кричавшие слово: ответь! —Знают, что этого нет – умереть!

Зори пьет, море пьет – в полную сытьБражничает. – Панихид не служить!У навсегда повелевшего: быть! —Хлеба достанет его накормить!

=======

Цепок, цепок венец из терний!Что усопшему – трепет черни,

Женской лести лебяжий пух…Проходил, одинок и глух,

Замораживая закатыПустотою безглазых статуй.

Лишь одно еще в нем жило:Переломленное крыло.

«Я пришла к тебе черной полночью…»