Западный флигель, где Цуй Ин-ин ожидала луну - Ван Ши-фу

class="v">     под ветром и ясной луною.

 Мелодия эта тиха,

 Как будто здесь юноша с девой

 За этим закрытым окном

 Воркуют вдвоем.

На мотив «Властитель лекарства бессмертия».

 Он еще не поведал всего,

 Я уж сердце постигла его —

Как подруга прелестная феникса, я

    потеряла дружка своего.

Стоны струн еще не отзвучали,

Но полно мое сердце печали.

Что же делать, коль сокол и ласточка ныне

    так далеко один от другого,

И друг другу они

    никогда не промолвят ни слова?

(Говорит.)

Я подойду поближе к окну кабинета.

Хун-нян (говорит). Послушай здесь, сестрица, а я пойду взглянуть, нет ли хозяйки, и тотчас вернусь.

Чжан (говорит). Там кто-то есть за окном – верно, это барышня. Дай-ка я настрою струны на другой лад, сыграю и спою песню, которая называется «Феникс ищет свою подругу». В старину Сыма Сян-жу этой песней достиг своей цели. Хоть у меня и нет таланта Сыма Сян-жу, но ведь у барышни те же мысли, что у Чжао Вэнь-цзюнь. (Играет и поет.)

     Есть красавица в мире одна,

     Встречи с нею забыть не могу я.

     Только день я не видел ее, —

     Как безумный по ней все тоскую.

     Феникс ищет подругу свою,

     Все пределы, паря, облетает —

     И красавица эта – увы! —

     Не в моем уголке обитает.

     Пусть струна вместо слов говорит,

     Мою душу любимой откроет, —

     Скоро ль милую встречу свою

     И смятенье свое успокою?

     Наши речи пусть вместе звучат,

         Пальцы встретятся с пальцами милой.

         Если рядом не будем парить,

         Значит скоро сойду я в могилу.

Ин-ин (говорит). Как это чудесно исполнено! Слова песни полны скорби, и смысл их проникает в самое сердце. Они исполнены печали, как крики журавлей в небе. Только успела я их услышать – и незаметно полились слезы. (Поет.)

На мотив «Рябой парень».

   Песню я слушаю настороженно, —

   Он говорит о любви затаенной.

   Я эти звуки постигла —

       сердце мое потеряло покой.

   Тронута чувством его,

       стражду душою, объята тоской.

На тот же мотив.

         Песня мелодию часто меняла,

         Разными были конец и начало.

         То раздавался мотив

  «Колокол слышен в прохладе ночной»,

         То раздавался мотив

  «С цаплею рядом отшельник хмельной»,

         То раздавался мотив

  «Феникс с цилинем объяты тоской».

На мотив «Стрекочет кузнечик».

         Мне от каждого слова

  этой ночи часы все длинней и длиннее;

         И от каждого звука все свободней одежда —

  все больше худею.

         Одиночества грусть и разлуки тоска

  всю наполнили песню твою.

О Чжан Цзюнь-жуй!

 Я все больше и больше тебя узнаю.

Чжан (говорит). Твоя матушка забыла, что такое благодарность. Неужели и дочь меня обманет?

Ин-ин (говорит). Ты напрасно на меня обижаешься! (Поет.)

На мотив «Равнина на востоке».

 Матушка нас обманула.

 Я ли душой покривила?

 Если б я только могла,

     скоро бы феникс увиделся с милой!

 За рукоделье на круглые сутки

     матушка дочь усадила,

 Нет ни минуты покоя.

О Чжан Цзюнь-жуй!

   Что ж в этом месте безлюдном

       все говоришь, что обижен ты мною?

На мотив «Повисли пушинки на хлопке».

 За полог ко мне пробирается ветер,

 Светильник горит у него в кабинете,

 Меж планок в его переплете оконном

 За красной бумагой оконною светит.

 Ведь это высокие горы Юньшань

     меж нами лежат на пути,

 И вéсти оттуда

     не может никто принести,

 И лишь в сновидениях о Гаотане

 К двенадцати пикам

       в Ушань мы придем на свиданье.

Хун-нян (говорит). Хозяйка ищет барышню, нам надо идти домой.

Ин-ин (поет).

На мотив «Глупый всегда тороплив».

   Вижу я, что невиданный гнев

   Можешь ты затаить навсегда.

   Как же может не вызвать тоски

   В моем сердце такая беда?

   Я от ужаса, гнев обнаружив такой,

   Не могу шевельнуть ни ногой, ни рукой.

   В чем же дочь виновата, скажи? —

       твоей песни мотивом она

   Совершенно была пленена.

   Это матушка нас навсегда разлучила,

   И боюсь я, что этот поступок ее

       меня скоро загонит в могилу.

Хун-нян (говорит). Что это ты, сестрица, так увлеклась музыкой циня? Ведь господин Чжан велел передать тебе, что он уезжает.

Ин-ин (говорит). Милая сестрица, он должен остаться еще немного!

Хун-нян (говорит). Но что я ему могу сказать?

Ин-ин (говорит). Ты пойдешь к нему и скажешь только одно. (Поет.)

Заключительная ария

   Насплетничал матушке

       кто-то недобрый сейчас,

   Но, что б ни случилося,

   Чжан не уедет от нас.

   Пусть матушка слово не держит свое,

       пускай бессердечна она,

   Но как навсегда он расстанется с тою,

       что так беззаветно верна?

Уходят.

Хор (поет).

Заключение на мотив «Стрекочет кузнечик».

         Когда тяжкой тоской

  и горячею страстью он был покорен,

         Он едва не погиб,

  позабыв про еду и утративши сон.

В ЭТОЙ ЧАСТИ ГОВОРИТСЯ:

            Как Чжан Цзюнь-жуй

        злодеев планы сокрушил;

            Как весь причет

        едва от страха смерть не принял.

ПОЛНОЕ НАЗВАНИЕ ЭТОЙ ЧАСТИ:

            Как днем Хун-нян

        ходила гостя приглашать,

            Как Цуй Ин-ин

        внимала ночью звукам циня.

Конец второй части

Часть третья

Как Чжан Цзюнь-жуй от злой тоски утратил силы

Сецзы

Ин-ин (входит, говорит). Я узнала, что после вчерашней ночи, когда я услышала звуки циня, господин Чжан заболел. Пошлю к нему в кабинет Хун-нян, пусть посмотрит, что с ним. (Зовет Хун-нян).

Хун-нян (входит, говорит). Сестрица зачем-то меня зовет. Спешу к ней.

Ин-ин (говорит). Я так тоскую! Отчего ты не придешь взглянуть на меня?

Хун-нян (говорит). Ты же все думаешь о том, чтобы…

Ин-ин (говорит). Что – чтобы?

Хун-нян (говорит). Чтобы… чтобы я навестила тебя, сестрица!

Ин-ин (говорит). Я хочу попросить тебя об одной услуге.

Хун-нян (говорит). О какой же?

Ин-ин (говорит). Прошу тебя, сходи ради меня к господину Чжану. Посмотри, что с ним, а потом расскажи мне.

Хун-нян (говорит). Я не пойду. Если хозяйка узнает, она шутить не будет.

Ин-ин (говорит). Милая сестрица, я на коленях готова просить, сделай это для меня!

Хун-нян (говорит). Прошу тебя встать, хозяюшка. Ладно уж, схожу. «Господин Чжан, – скажу я ему, – как тяжко вы больны! Но ведь и моей сестрице тоже нелегко».

   Лишь потому, что в полночную пору

       цинь ты рукой потревожил,

   Сразу возникло в весенних покоях

       нежное чувство к луне.

(Поет.)