Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген

В т о р о й  р о д с т в е н н и к. Ну и что? Ты, кажется, натура всесторонне одаренная. Вспоминаю, ты часто с нами вздорил и приводил необычные доводы — то путаные, то лживые.

Т р е т и й р о д с т в е н н и к. И вправду, тебе выпало счастье защищать одни только прибыльные дела, — как на грех, среди них встречались и сомнительные.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Ха, вы человек без фантазии. Разве это такая уж невидаль — возвращаться ни с чем, уходить с носом?

Т р е т и й р о д с т в е н н и к. Как же! А фамильное имущество?

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Покойный проглотил его без остатка. Я просмотрел все бумаги — похоже, он не оставил ни гроша.

Т р е т и й р о д с т в е н н и к. Промотать отцовское состояние!

В т о р о й  р о д с т в е н н и к. Я имел все основания не доверять ему.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Вы еще молоды, дядюшка, вам не пристало хныкать. Вы не рассчитывали на эти деньги, и они минуют вас, не вызвав бедствия.

Т е т я. Боже мой, то, о чем вы говорите, далеко не самое важное. Предстоит расплатиться с долгами.

Я н. Ну конечно. Как выясняется, дядя не сумел выполнить всех своих обязательств.

Т е т я. Кроме того, немалых денег потребует ремонт дома, ибо он уже наполовину развалился. А нужно еще и есть. Изрядную сумму мы должны также магистру.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Это слишком жестокий счет.

Я н. Огромные деньги!

Т е т я. Жалованье за два года!

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Думаю, он не будет слишком настойчиво требовать уплаты.

Т е т я. Было бы бесстыдством полагаться на его деликатность. Магистр беден. Мы с Яном настаиваем, чтобы ему выплатили все до последнего гроша. Мы и после этого останемся перед ним в долгу.

В т о р о й  р о д с т в е н н и к. Вы так рьяно защищаете его интересы!

Я н. Не хочу быть неблагодарным. Тем не менее нужда наша столь велика, а магистр не торопит.

Т е т я. Ты стал говорить совсем не так, как прежде.

Т р е т и й р о д с т в е н н и к. Более трезво.

В т о р о й  р о д с т в е н н и к. Лучше.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Ян возмужал. Похоже, он не так уж неисправим. Кто знает, не станет ли он добрым хозяином.

Т е т я. Так быстро, так безоговорочно!

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Извините, не понял.

Т е т я. Ян все забыл.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Ну да, он заметно поумнел.

Входит  м а г и с т р.

В т о р о й  р о д с т в е н н и к. Ба, магистр, мы как раз говорим о долгах и о вашем жалованье.

М а г и с т р. Ах, я спешу, господа, мне еще надо составить надгробную речь.

Т е т я. А для чего этот топор?

М а г и с т р. Не топор — молоток. Гроб заколочен. Крышка накрепко прибита. Катафалк готов.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Тем лучше. Я хотел сказать, что у вас, вероятно, есть кое-какие имущественные претензии к покойному. Но его семья в стесненных обстоятельствах.

М а г и с т р. В более чем стесненных, сударь. Его семья на похоронах.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Разумеется, но нам нужно договориться.

Я н. Мертвый мертв.

М а г и с т р. Ты взываешь, Ян, как тонущий к удаляющейся лодке.

Я н. Ах, я только хотел сказать, что и дядя просил бы вас об отсрочке.

М а г и с т р. Ты говоришь о деньгах?

Я н. Да.

М а г и с т р. Какая заботливость! Ну же, выше голову! Не скорби столь чрезмерно.

Я н. Это лишь серьезность, к которой я до сих пор не привык. Ах, магистр, последние три дня были суровой школой, но я вылечился от всякой блажи и ныне здоров. Дальняя дорога забыта, нож отброшен. Раз и навсегда.

М а г и с т р. Небеса мечтаний слишком высоки — журавль в небе, а с малыми делами никто за тебя не справится. За нас с тобой, Еник.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Хорошо сказано.

М а г и с т р (недовольно). Я растратил свою мудрость.

Я н. Примите искренние изъявления благодарности, магистр.

М а г и с т р. Жаль, что нет более убедительных наглядных пособий, чем взбучка, поражение или смерть. Когда пройдет первый порыв печали, ты займешь пустующее место во главе стола. Скоро тебя будет не узнать.

Я н. Я вступил на обыденный путь, и, кажется, все вы сделали то же.

М а г и с т р. Кроме того, кто мертв.

Т е т я. Ах, вы плохой утешитель.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Не пристало шутить над разверстой могилой.

Т е т я. Все, что у меня есть, все, что я теряю…

М а г и с т р. Сударыня! Исстрадавшаяся и озабоченная! Что вас ждет завтра? Обыкновенный день. Ток времени не остановится из-за печалей и траура, из-за денег Яна. Постепенно все станет легче, все станет проще, и мертвый, преданный забвению, не перевернется в гробу.

Т е т я. Горе мне!

М а г и с т р. Любые нелепости прощаются, за исключением постоянства. Остерегитесь излишне длить свою печаль. Остерегитесь плакать дольше, чем положено.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Вы говорите так, словно прощаетесь.

М а г и с т р. Я это и делаю.

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Вы даете нам понять, сударь, что Ян достаточно взрослый и может позаботиться о себе сам?

В т о р о й  р о д с т в е н н и к. Считаете его образование законченным?

М а г и с т р (удивленно). Еник временами, отнюдь нерегулярно, примешивал к своим ученическим ответам немного тоски. Немного тоски по прекрасным ненужностям, которые я не перестаю любить. Он был мне дорог благодаря этим недостаткам, и у нас оказывалось все больше общих тайн. Мне подобало заботиться, чтобы он стал серьезнее. Произошло нечто большее. Теперь он мудр. Похож на всех вас.

П е р в ы й, в т о р о й, т р е т и й р о д с т в е н н и к и. Так, значит, вы уходите?

М а г и с т р. С вашего позволения — лишь вечером, после траурного обряда.

Я н. Если бы вы знали, магистр, как глубоко я сожалею о вашем решении!

М а г и с т р. Я провел здесь десять лет. Это были прекрасные годы, но сейчас самый подходящий момент расстаться.

Я н. Я вам стольким обязан! Надеюсь, вы будете заглядывать к нам и мы вспомним старые добрые времена, времена моего покойного дяди.

М а р и я (на протяжении всей сцены державшая Яна под руку). Я так ему благодарна. Он вложил мою судьбу в ваши руки.

Т е т я. И все же как пусто! До чего страшно оставаться одной!

М а р и я. Ужасно.

Р о д с т в е н н и к и  неподвижно стоят у траурных дрог.

М а г и с т р. Ведь это всего лишь слезы, ведь вы всего-навсего плачете. Немного слез над разверстой могилой. За порывом шквального ветра, который раздувает мой плащ, — вздох. По праву поделимся с мертвым.

Т е т я. Останьтесь!

М а г и с т р. Задача выполнена, но не льстите мне — кто знает, какой была моя работа. Сносный рассказчик и сносный слушатель, я грелся у очага на рубеже тепла и холода, я был не более чем гидом в чужом городе, от бульваров которого осталась одна-единственная улочка. Ян познал многое и тих, как старец. Я не могу вступать в спор с неверием, я не священник. Я искал нить смысла в несоответствиях. Таково содержание книг старинных поэтов, которых я полюбил так же, как старинные яства и вина.

Т е т я. Жаль, что вы без конца отпускаете шуточки.

М а г и с т р. Это шутки на скорую руку.

Т е т я. И все одни и те же.

М а г и с т р. Разумеется, одни и те же, коль все остальное меняется.

Т е т я. Так ничего мне и не скажете? Совсем забыли? Однажды, когда я возвращалась