Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген

узнает привидения. Похоронный ритуал без ворона, но отнюдь не без лекаря и судьи.

Появляется  А н н а.

А н н а. Ого, я опоздала. Ты, должно быть, уже давно ждешь меня, Еник. Смотрите-ка, и вы, магистр, тут. Тем лучше. Тем лучше. Будем странствовать втроем, как в былые времена.

Я н. Я возвращаюсь домой.

А н н а. Что вы там забыли?

М а г и с т р. Не шутите.

А н н а. Ой, труп. Ваш дядя!

М а г и с т р. Он умер.

А н н а. Здесь?

Я н. Я излечился от мятежности духа и возвращаюсь на свое место.

А н н а. Что случилось? Что произошло?

М а г и с т р. Люди умирают. Истории подходят к концу.

А н н а. Отвечайте, Ян!

Я н. Магистр и судебная комиссия говорят, что все совершилось иначе, чем это выглядело с моей точки зрения. Я стоял, играя воображаемым ножом. Мне чудился звон стали, но все утверждают, что его не было. Дядя с Марией поднялись на этот пригорок, а я не узнал их. Они стояли под луной, похожие на тень злобного исчадия ада и отчаявшейся девушки.

А н н а. Они следовали за вами.

Я н. Да.

А н н а. Они хотели, чтобы вы вернулись.

Я н. Да.

Магистр выражает несогласие.

А н н а. Уж эти мне старожилы!

М а г и с т р. Ты болен, Ян.

Я н. Увы, я никогда не был так здоров.

М а г и с т р. Он бредит.

Я н. Мой бред кончился. Ах, никак не могу вспомнить, что это был за кинжал? Что за оружие? Господи, да это же был ваш нож, магистр! Это был героический меч Аякса{109}! Это был нож, который вы мне описали столь подробно! Нож, которым вы разрезаете листы своих книг!

А н н а. Он по-прежнему у тебя, Ян. Я вижу его!

Я н. Этим ножом я размахивал в судороге бешенства и беспамятства. Этот нож я вонзил в сердце дяди. Я сделал это по подсказке безумца. Я сделал это ради спасения девушки или просто из буйства. Ради вящей славы. Безо всякой причины. Во имя кривой, по которой поднимается и опускается вооруженная рука. Я сделал это из безрассудства, а мне сказали, что все неправда, что я и пальцем не шевельнул, что в моей руке не было оружия. Ах!

А н н а. Это правда! Ты сделал это!

Я н. Нет! Нет!

А н н а. Чего же ты хочешь? Во что веришь? В слабость или отвагу?

Я н. Мир. Покой. Спать. Плакать.

А н н а. Не пугайся так, Еник. Я знаю — ты не убивал. На трупе нет ни ран, ни крови. Это было лишь предвосхищением того, что ты свершишь. Это была лишь зарница, которую в нашем крае называют предвестницей лучших времен.

Я н. Не понимаю.

М а г и с т р. Не здоровье и не сумасшествие! Не поражение и не героическая победа!

Я н. И все же. И все же я не уверен, что не совершил этого.

А н н а. Вечно сомневающийся.

Я н. Я хочу вернуться, хочу быть подобен тем, кто не уходил.

А н н а. А путь?

Я н. Пройден.

М а г и с т р. Можете, барышня, поставить на Яне крест. Ищите другого попутчика. Ян сделает лучше, если останется. Видите, он болен и слаб.

А н н а. Где те слова, магистр, что его вдохновляли? Где ваша поэзия?

М а г и с т р. Ее предали. Роза ветров кольцами обвила землю, и все пути возвращаются к ее центру. Восход встретился с закатом в блуждающей точке, которая, подобно кораллу, нанизанному на нить меридиана, проскальзывает меж пальцев. Ах, ты не увидел различия в двух дорогах. В дороге налево и дороге направо. В том, что есть и чего нет. Установилось безветрие, и ты не выплывешь. Останься и, одетый по-домашнему, над страшным перепутьем бумажного листа наблюдай за жестокой схваткой бесконечно малых чисел.

Я н. Повержен?

А н н а. Еще нет!

Я н. Еще нет, еще что-то остается!

М а г и с т р. Не надейся, вернись. Не довольствуйся половинчатостью. Желая всего, ты не хочешь ничего. Не выбрав дороги, никуда не дойдешь.

А н н а. Прочь отсюда! Вперед! Днем и ночью!

Я н. Я не могу покинуть мертвого. Он говорил мне что-то на прощание. Увы, я опять не в силах вспомнить, что именно. Это звучало как напутствие.

М а г и с т р. Он приказывал тебе сделать выбор. Он все чаще повторял одно и то же, но ты не понимал его.

Я н. Он никогда ранее не побуждал меня к деяниям, не звал в дорогу — лишь в последнюю минуту, в миг смертельного хрипа.

М а г и с т р. Деяние есть труд. Не больше и не меньше.

А н н а. И слава.

М а г и с т р. Мы плывем к одному берегу. Взгляните на кормчего, который пристает.

А н н а. Это смерть. Я страшусь ее.

М а г и с т р. Быть может, вы сгорите, быть может, упадете. А может, вам позволят разменять эту золотую монету на полушки болезней и вы будете умирать постепенно, день за днем, орган за органом. Но так или иначе вы умрете.

Я н. Все уже не имеет значения.

М а г и с т р. Имеет значение все. Для тебя и для меня нет ни больших, ни малых дел, ни славы, ни отчаяния.

Я н. Останусь!

А н н а. Пойду.

М а г и с т р. Дойдете — совсем одна?

Я н. Мне грустно. Ах, не слышу никаких звуков. В серой повседневности — ни проблеска! А мой нож сверкал.

А н н а. Блеск, который не гаснет. Вот то, что не умирает.

М а г и с т р. Он вспыхнул в час смерти. Это заслуга мертвого, который в тебя поверил. Он вспыхнул в час его смерти и погас раз и навсегда.

Я н. А что, если вы ошибаетесь, если это не так?

М а г и с т р. Минутку терпения, минутку чистоты, о скорбная ночь! Ледяной рассвет! Гроза без признаков грозы!

Я н. Не знаю. Я ощущал в пальцах сталь.

М а г и с т р. Не кричи! Не выкрикивай хвалебные гимны тому, чего не было. Не говори о ноже. Не говори об ослабевшей деснице. Ты достаточно жесток, чтобы убивать, если б было из-за чего, если б ты отстаивал какую-нибудь правду. Если бы ты был разбойником, если бы ты был мужчиной. Но ты ничто. Этот старичок умер, наполнив дни свои старостью и болезнями. Он жил и скончался, как скончаемся ты и я. Умер от ничтожной и скрытой причины, набиравшей силу изо дня в день. Возьми его бумаги, его кошель, его пальто и шляпу. Родственники ждут тебя дома. Что будет дальше? Как ты поведешь себя? Прими свою долю и не кричи над могилой, пусть тихо пройдут три дня, которые должны последовать.

А н н а. Вы плачете?

М а г и с т р. Лицом к лицу с сонмом ангелов, седлающих быстрых скакунов будущего лета. Лицом с лицу с перепутьями, исполненными ожидания. Лицом к лицу с тенями, чьи дырявые уста все молчат и молчат.

СЦЕНА ПЯТАЯ

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Давайте же ударим по рукам, чтобы не было споров.

В т о р о й  р о д с т в е н н и к. Какое миролюбие, милый дядюшка!

П е р в ы й  р о д с т в е н н и к. Я зря не болтаю.

Т р е т и й р о д с т в е н н и к. Совершенно правильно.