Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген

на столе — белая посуда и белое вино. Проклятие, выпил-то он всего одну рюмку, а бутылка — с бабью ляжку. Постоял я возле него минутку и цап все, что глаза видят. Вино, кусок солонины… Только это я, голубчики вы мои, взялся за серебро — бах-тарарах! Мой священник — потому как смахивал-то он на аббата — дал мне такие три затрещины, что в глазах потемнело. Три затрещины книгой — и при этом не шевельнул засунутым в нее пальцем, не потерял своей страницы.

В т о р о й  в о р. Надо же!

Т р е т и й  в о р. Этот человек гнал меня до забора, и лупил, и смеялся, и гоготал, как дикий вепрь. Вот что я вам скажу, господа, не стоит ли нам эту посуду и этот дом обработать по второму разу, да получше.

В т о р о й  в о р. Почему бы и нет, коли рука господа отверста.

Т р е т и й  в о р. В крайнем случае — замок там висячий, дужку можно перекусить кусачками, а щеколду вырвать.

П е р в ы й  в о р. Что ж, договорились. Завтра в пять у дома с часами.

В т о р о й  в о р. В саду.

Т р е т и й  в о р. В малине.

П е р в ы й  в о р. В самом дальнем углу.

Т р е т и й  в о р. Я войду со стороны реки. Ты — справа, а ты — слева.

П е р в ы й  в о р. Только тихо.

В т о р о й  в о р. Как привидения.

Появляется  м а г и с т р  с  Я н о м.

Т р е т и й  в о р. Мы тут стоим слишком близко.

В т о р о й  в о р. Э, чего там, горожане возвращаются после выпивки.

Т р е т и й  в о р. Сдается мне, это и есть мой читатель, тот самый, что расплачивается книгой. Ясно — он. Пора смываться, ребята.

В т о р о й  в о р. Напротив, я хотел бы познакомиться с ним поближе.

В о р ы  скрываются.

Я н. Пустошь, пыль и пепел. Городская свалка, обгоревшие кости. Молчаливые архивы смерти или голода.

М а г и с т р. Ты у цели, Ян. Где-нибудь здесь наверняка лужа крови или по крайней мере кровавое пятнышко. Ты нашел что искал. Дело сделано. А теперь поспешим домой. Идти нам далеко, ибо эта навозная куча находится не меньше чем в часе быстрой ходьбы от дядюшкиного сада.

Я н. Хорошее начало. Мы под Хохолком ветряка, магистр, мы там, куда я спешил прежде всего. Отсюда мы уже пойдем не одни.

М а г и с т р. Хочешь позвать тетю или дядю?

Я н. Минутку подождем.

М а г и с т р. В этой чертовщине замешана Анна!

Я н. Она будет здесь с третьим ударом.

М а г и с т р. Дальше в лес — больше дров. Того и гляди, я впутаюсь в историю с похищением жениха.

Я н. До трех осталось недолго. Мы на перекрестке всех дорог. Тут миля громоздится на милю, и каждая соринка, которую мы переступаем, означает потерю времени.

М а г и с т р. Не хочу перечить тебе в вопросах, которые ты считаешь принципиальными. Лишь бы нам вернуться — хоть с Анной, хоть задом наперед…

Я н. Мы еще только на берегу города. Кто это, магистр? Он приближается.

Появляется  в т о р о й  в о р.

М а г и с т р. Откуда мне знать? Нищий, грубиян, тот, кому не спится. Впрочем, он идет к нам напрямик, как добрый сосед.

В т о р о й  в о р. Извините, вы не скажете, сколько времени?

Я н. Поздно.

М а г и с т р. Скоро утро. Вот-вот пробьет третий час.

В т о р о й  в о р. Так! Надеюсь, мы поладим.

Я н. Сударь!

В т о р о й  в о р. Некоторые юнцы имеют забавную привычку бродить по лесам с молодыми девицами. При этом они бывают исключительно вежливы. Увы, любой из них прекрасно знает, что запрещено, и мне это известно не меньше, чем остальным. Главное, чтобы вы хорошо себя чувствовали. Но что это? О дьявол! Я потерял кольцо. Потерял обручальное кольцо и деньги! Вот когда я вижу, как вредно идти на уступки, сколь мало ценится доброта! Это месть за то, что я помешал вашей мерзкой забаве.

М а г и с т р. Полюбуйтесь возмущением честного человека!

В т о р о й  в о р. Вы думаете, я могу примириться с потерей своих денег?

М а г и с т р (смеется). Каких денег?

В т о р о й  в о р. Тех, которые у вас в кармане.

М а г и с т р. Что вы сказали, вымогатель?

В т о р о й  в о р. То, что вы слышали.

Я н. Прочь с дороги! Сматывай удочки!

В т о р о й  в о р (борется с ним). Ах ты, гусенок! Ах ты, хиляк! Вот сволочь! Бандит! (Падает наземь.)

Я н. Еще слово!

В т о р о й  в о р. Ни в коем разе, сударь, мне вам больше нечего сказать. Вы разгневаны! Хо-хо-хо, очевидно, вы действуете по заранее продуманному плану. Ну, да ладно, балбес с карманом на пуговицах, точно это ширинка, ладно, вышибала из борделя, я еще тебя найду. До скорой встречи! (Уходит.)

М а г и с т р. Отлично, Еник, бедняга обращен в бегство, а ты вышел из битвы без потерь.

Я н. Я так легко поверг его.

М а г и с т р. Все это баловство, не более чем детские игры. Боюсь, из-за этой истории с грабителем ты начнешь переоценивать себя, впадешь в наивные мечтания. Боюсь, скоро ты набросишься на стражника и уложишь его ударом кулака. Ах, я устал и измучен больше прежнего. Я охотно бы выспался. Идем, покинем этот сад подражателей и дома, в прекрасной тишине, выкуем более оригинальный стих, которым мы настолько посрамим снобов и дохляков, что от них и собака корки хлеба взять не захочет. Выбьем пыль из шкур всех воров, криворожих и подлецов. Будем в свое удовольствие восхвалять рыцарственные натуры и деяния молодого века.

Я н. Возвращайтесь, магистр, если брезгуете тем, что я делаю. Возвращайтесь, если вас чрезмерно взволновало общение с этими несдержанными господами.

М а г и с т р. Кажется, ты грешишь бесстыдным хвастовством! Трудно ли свалить с ног человека, возвращающегося с попойки!

Я н. Это был злодей.

М а г и с т р. Ну, ну, ну!

Я н. Я победил убийцу. Невеста, супруга, дети в постельках, робкие любители сна — не бойтесь, я стою под окнами. Под вашими окнами, перед шатром, в леденящем одиночестве. Я хочу быть повсюду, на всех постах и караулах. Хочу шагать от земли к высям, в ширь и даль, дремучими лесами и закоулками, где бьют ключом человеческие страсти.

М а г и с т р. Ты хочешь слишком многого, а не умеешь ничего. С раннего утра размахиваешь поднятыми над головой руками и орешь на все предместье. Эх, рабочие выходят из домов молча, их руки свисают вдоль тела, кулаки чуть разжаты. Без воодушевления, без гнева, с творческими замыслами. На работу не отправляются, как в странствие, Еник, — на работу просто идут.

Я н. Да.

М а г и с т р. Ты этого не поймешь, не познаешь. Минуешь раненого и не заметишь еще не просохшей слезы на дергающемся лице нищенки. Вернись, ты все еще маленький мальчик.

Я н. Я походил на безумца среди взрослых, на старца среди молодежи, на пугало среди птиц, на девушку среди девок. Я поочередно становился похожим то на одно, то на другое. Я испытывал страх и облегченно вздыхал лишь с наступлением сумерек, когда вокруг сгущалась тьма и я был там, куда никто не заглядывает. Я клал