Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш

трудом мне удалось обрести какую-то веру в себя. Если бы я мог быть уверенным в себе, мое существование не ограничилось бы пределами дворца. Как мои великие предки, я стал бы властелином всей земли. Но я не сумел утвердить себя своей жизнью, теперь я сделаю это своей смертью. Я стану властелином своей смерти! Пусть угасает мое солнце, на моем небе новым созвездием засияют мои сыновья!

Медленно входят  н а ч а л ь н и к  к о р п у с а  я н ы ч а р  и  ш е й х  у л ь-и с л а м.

М у с т а ф а-а г а. Наша ярость, наши сабли — гибель для врага! Падишаху янычар — праведный слуга.

К а р а  М у р а д-а г а, Б е к т а ш-а г а, М у с л и х и д д и н-а г а, ш е й х  у л ь-и с л а м. Падишаху янычар — праведный слуга!

С у л т а н  И б р а х и м (кричит). Как может быть падишахом маленький ребенок?

Ш е й х  у л ь-и с л а м (читает фетву). «Наша религия запрещает управлять государством взрослому человеку, если его рассудок болен, но она допускает, чтобы государством управлял ребенок, рассудок которого нормален».

С у л т а н  И б р а х и м (вспыхивая). Плевать мне на вас и на вашу фетву! Вы ворвались в мой дворец и посягаете на мою власть. Но вы не имеете права говорить о моем рассудке! Разве не вы, подлецы, рукоплескали мне в тот день, когда я стал падишахом? Разве не вы склонились передо мной? Отвечайте, бесстыжие псы, что — я разве не падишах? Не падишах? Не падишах?

Мятежники, окружив султана Ибрахима и Хюмашах, медленно ведут их к дверям.

С у л т а н  И б р а х и м. Держава досталась мне от предков. Как вы смеете отбирать у меня право, признанное столетними законами? Разве я не падишах? Разве я не торжественно восходил на престол?

М у с т а ф а-а г а. Власть принадлежит тому, кто достоин власти.

К а р а  М у р а д-а г а, Б е к т а ш-а г а, М у с л и х и д д и н-а г а. Власть принадлежит тому, кто достоин власти.

С у л т а н  И б р а х и м (продолжает кричать). Разве я не падишах?

Его и Хюмашах окружают янычары и уводят.

Величественной поступью входит  К ё с е м-с у л т а н, лицо ее закрыто черной шелковой вуалью. Начальники корпуса янычар приветствуют ее, склоняясь до земли.

К ё с е м-с у л т а н (с деланной скорбью в голосе). Как вы решились устроить этот мятеж? Ведь вы едите хлеб династии Османов.

Все в растерянности смотрят на Мустафу-ага.

М у с т а ф а-а г а (продолжая условленную игру). Вы правы, державная султанша. Нельзя использовать во внутренних делах государства силы, назначение которых противостоять врагам. Это значит начать раздор, междоусобицу в родной земле. Но, моя державная султанша, вы же сами знаете, что порядок в стране давно нарушен безумием падишаха.

К а р а  М у р а д-а г а. Нашу армию на Крите уничтожают с одной стороны венецианцы, а с другой — голод и нищета. Но Стамбулу до этого нет дела!

Б е к т а ш-а г а. На всех границах оживились враги, потому что не видят в нас прежней грозной силы.

М у с л и х и д д и н-а г а. В стране все стало продажным, все ценности утрачены. Необходимо восстановить порядок в стране, моя султанша.

К ё с е м-с у л т а н. Восемь лет правил мой сын, и его безумие все нарастало. Однако никто из вас не проронил ни слова. Если бы вы попытались дать ему совет, возможно, он и сам положил бы конец своей власти. И вам не пришлось бы участвовать в этом мятеже.

Все, кроме Мустафы-ага, напуганы.

М у с т а ф а-а г а. Моя султанша, наш принц имеет право на престол, об этом говорится в фетве шейха уль-ислама.

Ш е й х  у л ь-и с л а м (показывая фетву). Да, моя султанша!

К ё с е м-с у л т а н. Так вы настаиваете?

В с е (вместе). Да, султанша!

К ё с е м-с у л т а н. Иначе стране грозит распад и польется кровь?

В с е (вместе). Да, султанша!

К ё с е м-с у л т а н. Итак, вы хотите возвести на престол принца?

В с е (вместе). Да, султанша!

К ё с е м-с у л т а н. Того, что сделано, назад не воротишь. Пойду надену на невинного ребенка чалму и приведу его. Пусть установят трон перед Баб ус-сааде и приготовят все для церемонии. На это время ради осторожности как следует заприте комнату, в которой находится султан Ибрахим, наглухо закройте все окна, только в одном оставьте небольшое отверстие для подноса с едой.

М у с т а ф а-а г а. Приказание будет исполнено, султанша!

Кёсем-султан направляется к выходу.

Султанша!

Она останавливается и, не оборачиваясь, ждет.

Что будет с возлюбленной падишаха?

К ё с е м-с у л т а н. Не нам разлучать тех, кого соединила любовь. Они вместе шли этим путем, пусть вместе и отдохнут.

М у с т а ф а-а г а. Приказание будет исполнено, султанша!

Начальники янычар и шейх уль-ислам кланяются. Кёсем-султан выходит.

Сцена седьмая

Утро. Ж и т е л и  С т а м б у л а.

П е р в ы й  ж и т е л ь. Султан Ибрахим не смог ради власти пожертвовать своими сыновьями. Что теперь сделает Кёсем-султан?

Т р е т и й  ж и т е л ь. Ну, мой милый, как-никак, он ей родной сын.

П е р в ы й  ж и т е л ь. Новый падишах еще совсем ребенок, его мать тоже молода. Теперь Кёсем-султан — единственная хозяйка государства.

В т о р о й  ж и т е л ь. Я слышал, в корпусе сипахи началось брожение.

Ч е т в е р т ы й  ж и т е л ь. Говорят, они заявили, что, когда принца сажали на престол, с ними не посоветовались, и потому они признают падишахом только султана Ибрахима.

Т р е т и й  ж и т е л ь. Дворцовый люд рассказывает, что невозможно слышать, как кричат арестованный падишах и его возлюбленная. Они говорят, что, мол, много лет ели хлеб султана Ибрахима и не могут мириться с тем, что он погребен заживо. Нужно, дескать, собраться с силами и вызволить его из заточения!

В т о р о й  ж и т е л ь. Если придворные и сипахи объединятся, тогда быть шуму — только держись!

П е р в ы й  ж и т е л ь. Стало быть, Кёсем опять попала в переплет, посмотрим, как она из этого выберется.

Сцена восьмая

Освещается правая половина сцены. Н а ч а л ь н и к и  к о р п у с а  я н ы ч а р.

Б е к т а ш-а г а. Как можно? Неужели у вас хватает духу? Невиданное дело — по фетве и указу удушить падишаха!

М у с л и х и д д и н-а г а. Когда мы ввязывались в это дело, мы собирались только низложить падишаха и посадить на престол принца. Это сделано, и конец!

К а р а  М у р а д-а г а. Пролить кровь великого падишаха — это не шутка! Но, судя по всему, наше дело еще не кончено. Мы сейчас словно на середине реки и должны добраться до противоположного берега. И вперед плыть опасно, и назад возвращаться — тоже.

М у с т а ф а-а г а. Когда султанша-мать передавала указ нового падишаха, она шепнула мне на ухо: «Остерегайтесь! Если Ибрахим освободится из заточения, он не оставит в живых ни вас, ни меня».

Б е к т а ш-а г а. Прочти-ка еще раз этот указ, Мустафа-ага.

М у с л и х и д д и н-а г а. Да-да, прочти!

М у с т а ф а-а г а (читает). «Мой отец султан Ибрахим вместе с близкими ему людьми готовит смуту и мятеж. Пока он жив, государство и народ в опасности. Повелеваю эту опасность устранить».

М у с л и х и д д и н-а г а. Ловко пишет указы наш маленький падишах!

М у с т а ф а-а г а. Известно, ум не в летах, а в голове.

Б е к т а ш-а г а. Положим, тут только подпись принадлежит падишаху.

К а р а  М у р а д-а г а. У нас в руках указ, мы обязаны слушаться того, кто подписал этот указ, кем бы он ни был подсказан. По-моему, нам нужно действовать немедленно, упущенное время может обернуться против нас!

Темнеет.

Сцена освещается слева, перед комнатой, в которой заперты султан Ибрахим и Хюмашах. Входят  н а ч а л ь н и к и  к о р п у с а  я н ы ч а р, палач  К а р а  А л и  и