Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола

откровенно говоря, в вашем деле не так просто разобраться. Вы подозреваетесь в краже, осуществленной с отменной ловкостью, а между тем разговариваете так, будто в жизни своей только тем и занимались, что календарь почитывали.

Й о ж к о. Календарь? Нет, я и вправду говорю, как мне велит моя вера.

В р а ч. Так отвечайте, наконец, коротко и ясно. Я еще в больнице практикую и дома веду прием.

Й о ж к о. Пожалуйста, пожалуйста.

В р а ч. Пьете алкогольные напитки?

Й о ж к о (раздумывает, чтобы ответить кратко). Нет.

В р а ч. Совсем ничего?

Й о ж к о. Иногда вино.

В р а ч (ударив кулаком по столу). А это не алкоголь?

Й о ж к о. Да, конечно, но ведь я хотел ответить покороче.

В р а ч. Сколько вы в день выпиваете, бедняга?

Й о ж к о. Сто граммов вина и сто граммов воды до ужина. С двумя приятелями.

В р а ч. Так, а знаете, сколько это получается за год? А сколько — за двадцать лет? Вы же обыкновенный алкоголик!

Й о ж к о. Простите, но за этой рюмочкой я забываю о своих заботах.

В р а ч. Вы забываете. Но упускаете из виду, что по этой причине выглядите старше на двадцать пять лет; нос-то у вас красный.

Й о ж к о. Но и у вас тоже, извините, пан доктор.

В р а ч. Мне он противен, и вас это не касается. Я уже десять лет капли в рот не беру, а вы убиваете своих детей уже в зародыше.

Й о ж к о. У меня нет детей в зародыше.

В р а ч. Но они могут у вас быть, у вас же есть связь.

Й о ж к о (чуть не подпрыгнул). Я… пан доктор… я… действительно… да… эта связь…

В р а ч. Повторяйте за мной: dritte reitende Artilleriebrigade[1].

Й о ж к о. Простите, я не знаю немецкого.

В р а ч. Для этого не нужно знать немецкий. Dritte reitende Artilleriebrigade.

Й о ж к о. Dritte, ritte, dritte, ritte, dritte Brigade.

В р а ч. Повторяйте за мной (многозначительно) следующие числа: семь, шесть, восемь, два, четыре, девять, пять, три.

Й о ж к о. Извольте по одному числу.

В р а ч. Я проверяю ваше психическое состояние, и для этого необходимо, чтобы сразу повторяли числа в указанном порядке. Четыре, семь, девять, два, восемь, три, шесть, один.

Й о ж к о. Позвольте я их запишу.

В р а ч. Повторите, сколько помните. Мне необходимо уяснить, нет ли у вас склероза! Четыре, девять, два, шесть, три, один, семь, пять.

Й о ж к о. Четыре, семь… один, вы говорите слишком быстро.

В р а ч. Повернитесь ко мне спиной. (Достает шприц, подходит сбоку и всаживает иглу в бедро Пучику.)

Й о ж к о (подпрыгивает, хватается рукой за бедро). Ой, ой, господи, вы вонзили в меня нож, пан доктор!

В р а ч. Я иголочкой испытывал чувствительность вашей кожи.

Й о ж к о (жалобно). Вы вонзили прямо в мясо. Как я теперь буду сидеть?

В р а ч. На сегодня довольно, закончим завтра. Гм. (Укладывает свои вещи.) Вино вы пить можете, а иголочку вытерпеть не можете. Ха-ха! Вот вы какой!

Й о ж к о (уже вполне добродушно). Вы уже ухо́дите, пан доктор, ухо́дите в гневе. Пан доктор, апостол Павел учил: «Гневаясь не согрешайте; солнце да не зайдет во гневе вашем». Помиримся, не сердитесь на меня.

В р а ч. А, что тут. (Надменно.) Алкоголик, пьяница, вор — мое почтение. (Уходит.)

Й о ж к о (сидит подавленный, держась за бедро, и тихо повторяет). Алкоголик, пьяница, вор. Dritte, ritte, Brigade… семь, девять, шесть, пять, алкоголик, пьяница, вор.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Й о ж к о, п р е д с е д а т е л ь н и ц а.

П р е д с е д а т е л ь н и ц а (открывает дверь, входит. Элегантно одета. Очень мила и приветлива). Добрый день, пан Пучик.

Й о ж к о (вздрогнув, испуганно). Кто это? А, пани председательница. Я не желаю вас видеть, прошу вас, уйдите.

П р е д с е д а т е л ь н и ц а (умильным тоном). Но, пан Пучик!

Й о ж к о. Я боюсь вас, я не крал деньги.

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Пан Пучик, я пришла от имени нашего общества «Гуманитас», которое, как вам хорошо известно, занимается духовным и социальным обеспечением.

Й о ж к о. Я вас боюсь — вы меня выгнали.

П р е д с е д а т е л ь н и ц а (очень умильным, задушевным тоном, неторопливо). Но ведь теперь совсем дело другое. Тогда вы были нашим служащим. Теперь мы в иных отношениях. Теперь, когда вы находитесь в заключении, вы представляете собой объект для нашего попечения, в соответствии с нашим уставом… С сердцем, переполненным радостью, сообщаю вам, что мы приняли решение взять вас под свое покровительство и что в протоколе вы числитесь под номером девятьсот восемьдесят.

Й о ж к о. Ах, бог мой, а кто же внес меня в список?

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Барышня Верка и пан управляющий.

Й о ж к о. А индекс не забыли проставить?

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Думаю, что нет.

Й о ж к о (будто снова очутившись в канцелярии, горячо). Напомните им, пани председательница, что меня нужно занести в картотеку, что стоит в большом шкафу с левой стороны. Печать нужна синяя — она лежит в верхнем ящике. Как бы я хотел хоть на полчаса в день туда забегать, чтобы все привести в порядок!

П р е д с е д а т е л ь н и ц а (прежним, начальническим тоном). Пан Пучик! Номер девятьсот восемьдесят! Объявляю вам, что сегодня я подписала распоряжение о выдаче трехсот крон на приобретение продуктов — в качестве экстренной помощи вашей сестре и ее двоим детям.

Й о ж к о (вскочив). Ну нет, этому не бывать! В таком случае полагается выделять не больше ста крон!

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Да вы что! Ведь кража сорока трех тысяч — это же сенсационный случай.

Й о ж к о. Каких сорока трех тысяч? Всего только сорока!

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Но три тысячи еще не вернули.

Й о ж к о (удивлен). Не вернули? Еще не вернули? Прошла неделя, а их до сих пор не вернули?

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Чему вы удивляетесь? Вы же знали об этом. А кроме того, что такое три тысячи, если пропало еще сорок.

Й о ж к о. А вы, пани председательница, в это верите?

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Ну, я… знаете… Конечно, все верят.

Й о ж к о. В таком случае, пани председательница, извольте исключить меня из вашего списка. Я в вашей заботе не нуждаюсь, я не имею права ее принять.

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Но, пан Пучик, я взываю к вам как к сотруднику, проработавшему у нас год. Вы прекрасно знаете, как важно для нас увеличить в этом году число наших подопечных хотя бы до тысячи, и именно вы хотите этому помешать? Очень прошу вас не поступать вопреки интересам нашего общества.

Й о ж к о. Я вовсе не хочу этого. Если это нужно в интересах общества, то оставьте меня в списке под номером девятьсот восемьдесят.

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Вот видите. Вы будете слушателем наших вечерних курсов. Пан следователь разрешил. Сегодня вечером вы будете слушать пана Окуня, которого недавно выпустили. Отсидел в Йиглаве{1} пятнадцать лет. Он прочтет лекцию на тему «Как я стал честным человеком». И цветные диапозитивы покажут. А через три дня интересную лекцию прочтет пан Рогатый.

Й о ж к о. Рогатый? А о чем?

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. «Человеческая справедливость и ее божеские законы». Лекцию будет сопровождать хор заключенных, они исполнят три хорала.

Й о ж к о. Замечательно, великолепно!

П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Мы действительно очень