Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945 - Александр Геннадьевич Зорихин

же на 1 сентября 1941 г. советская группировка войск на Дальнем Востоке, в Забайкалье и МНР насчитывала 831 000 военнослужащих и 3500 танков[683].

Принятая 3 сентября координационным совещанием «Программа осуществления национальной политики империи» трое суток спустя была одобрена императором. В ней главной задачей империи определялось завершение к началу октября подготовки к войне с Соединёнными Штатами, Великобританией и Нидерландами на случай провала переговоров о возобновлении поставок Японии нефти, о невмешательстве Вашингтона и Лондона в японо-китайскую войну и об отказе от помощи Чан Кайши. В отношении СССР военно-политическое руководство Японии считало необходимым всемерно и в максимально сжатые сроки готовиться к боевым действиям, чтобы выступить на севере в конце весны 1942 г. после завершения операций на юге. При этом считалось, что, даже несмотря на захват вермахтом европейской части России и эвакуацию советского правительства на Урал, сталинский режим не развалится, а будет твёрдо контролировать ситуацию и не допустит возникновения беспорядков на Дальнем Востоке[684].

Эти задачи были закреплены в решениях координационного совещания 23–30 октября 1941 г. о необходимости объявления войны США до конца декабря из-за отсутствия перспектив в японо-американских переговорах и о желательности избегания столкновения с СССР до марта 1942 г. При этом Ставка исходила из большой вероятности втягивания Москвы Вашингтоном в войну с Японией в открытой форме либо путём предоставления её баз на Дальнем Востоке американской авиации и подводному флоту. Окончательное решение о войне с США было принято на совещаниях правительства и Ставки в присутствии императора 5 ноября и 1 декабря 1941 г.[685]

В «Оперативном плане применения императорской армии в связи с боевыми действиями против США, Великобритании и Нидерландов» от 5 ноября перед войсками на континенте ставились задачи усиления боевой подготовки против СССР, недопущения с ним войны, предотвращения создания на Дальнем Востоке советско-американского военного блока. В случае же нападения СССР или советско-американской коалиции на Японию Квантунская, Корейская и Северная армии должны были с помощью переброшенных из метрополии и Китая резервов уничтожить советские ВВС, захватить Уссурийский край, а затем действовать сообразно обстановке. 3 декабря задача «недопущения всеми возможными средствами войны против России» была поставлена Ставкой Квантунской армии[686].

Продолжая в соответствии с решениями правительства готовиться к перенесённой на весну 1942 г. войне с Советским Союзом, 2-е управление наращивало силы специальной разведки Квантунской армии. В дополнение к отряду «Асано» осенью 1941 г. на восточном и западном направлениях им были развёрнуты ещё три отряда из числа белоэмигрантов, казаков и монголов.

Первым был образован отряд из 100 человек на базе переброшенного в сентябре 1941 г. на станцию Хэньдаохэцзы близ Хайлиня эскадрона «Асано» для проведения подрывных операций на Приморской железной дороге: его личный состав изучал методы прорыва границы, подрыва железнодорожного полотна, налётов на аэродромы, пункты управления, базы снабжения, ведения разведки и поддержания связи. Оперативно отряд подчинялся начальнику отделения ИРУ в Муданьцзяне. Параллельно в июле 1942 г. в Хэньдаохэцзы на базе полицейского училища был образован учебный центр лесной полиции для шестимесячной подготовки 80 диверсантов рядового состава, который в январе 1944 г. перешёл в подчинение хэньдаохэцзийского отряда[687].

На забайкальском направлении – в Хайларе – в октябре 1941 г. по инициативе помощника начальника отделения ИРУ подполковника Таки Хироси и начальника Захинганского бюро БРЭМ А.П. Бакшеева был образован иррегулярный Захинганский казачий корпус, первая сотня Волонтёрского полка 1-й бригады которого под командованием войскового старшины А.У. Акулова в составе 70 человек дважды в год проходила диверсионно-разведывательную подготовку в саньхэйском разведпункте отделения ИРУ.

Одновременно ранее сотрудничавшие с маньчжурской миссией есаулы И.А. Пешков и его заместитель И.И. Зыков организовали регулярный хайларский полицейский отряд из 40 человек. После прибытия весной 1942 г. инструкторов из ИРУ и отряда «Асано» его численность удвоилась, а в программу боевой подготовки были включены диверсионно-разведывательные дисциплины. Оперативно отряд также подчинялся начальнику отделения ИРУ в Хайларе[688].

Изыскивая возможности для проведения подрывных операций против советских войск в МНР, командование Квантунской армии сформировало в сентябре 1941 г. на базе УГБМ в Чанту 868-й отряд во главе с майором Исоно Дзицукадзу. Хотя формально он являлся воинской частью армии Маньчжоу-Го, фактически подчинялся 2-му отделу штаба Квантунской армии и должен был в случае советско-японской войны действовать по его планам на территории МНР. В этой связи рядовой и унтер-офицерский состав отряда был укомплектован только этническими монголами, в то время как на должности прапорщиков и офицеров назначались военнослужащие-монголы и японцы. При общей численности порядка 700–800 человек отряд являлся кавалерийской частью[689].

В связи с переносом сроков начала войны с Советским Союзом до завершения операций на юге военная разведка Японии продолжала собирать информацию о боевых действиях на советско-германском фронте, потерях и состоянии Красной армии в целом, боеготовности войск ДВФ и ЗабФ, их перебросках на Западный ТВД, мобилизационном развёртывании и планах советского командования на Дальнем Востоке и в Забайкалье.

Необходимо отметить, что основной объём данных о ДВФ и ЗабФ Квантунская армия, как и прежде, получала из перехваченной советской радиопереписки, содержавшей детальную информацию о численности, дислокации и мероприятиях боевой подготовки Красной армии. Так, 3 октября 1941 г. Специальное информационное управление подтвердило переброску в Ворошилов в ходе учений управления 1-й Краснознамённой армии, наличие в её подчинении 59-й стрелковой и 8-й кавалерийской дивизий, а также 40-й и 92-й стрелковых дивизий в составе 39-го стрелкового корпуса, 35-й и 78-й стрелковых дивизий в составе 35-й армии. Полторы недели спустя радиоразведка установила убытие на запад 32-й, 78-й стрелковых, 31-й смешанной авиационной дивизий, наличие 58-й танковой дивизии в Ворошилове, 34-й стрелковой дивизии в составе 15-й армии, 82-й бомбардировочной авиадивизии в составе 2-й Краснознамённой армии, 83-й смешанной авиадивизии в составе 1-й Краснознамённой армии[690].

19 декабря 1941 г. по инициативе Разведуправления в Токио прошло совещание начальников отделов ГШ, на котором были рассмотрены меры по улучшению качества и оперативности получения информации о советских намерениях. На нём начальник РУ ГШ довёл до собравшихся, что 18-е отделение может читать только советскую военную шифропереписку, однако применяемые в Красной армии шифры высокой стойкости им до сих пор не раскрыты. Поэтому, несмотря на наличие 35 специалистов в РРП Северной армии, генерал-майор Окамото Киётоми предложил увеличить их штат, направить сотрудников в Квантунскую армию, а также ввести в аппарате 18-го отделения дополнительные должности телеграфистов и криптоаналитиков.

В свою очередь, отмечая недостатки в работе разведки Квантунской армии, начальник 5-го отдела поставил вопрос о срочном улучшении деятельности ИРУ, дешифровальной службы и наблюдательных пунктов объединения. Начальник 8-го отдела сообщил, что на вскрытие намерений СССР нацелены все военные атташаты