Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов

командующего австро-венгерским флотом и сообщил, что “командующий принять не может, так как у него гости”. При отходе русского адмирала от флагманского корабля полагающегося по международным правилам салюта произведено не было. Через пять минут после этого к правому трапу “Цесаревича” подошел катер с князем Монтеккули. Он был встречен младшим флаг-офицером контр-адмирала Маньковского. Флаг-офицер почтительнейше доложил: “Начальник российской эскадры принять Его Светлость не может, так как пьет чай”. При отходе Монтеккули был произведен салют, с последним выстрелом которого от “Цесаревича” отвалил катер с флаг-капитаном Маньковского, который направился к флаг-капитану Монтеккули за объяснением происшедших оскорбительных для Андреевского флага случаев. Австрийцы пытались объяснить все это досадной оплошностью. Русский флаг-капитан передал категорическое желание адмирала Маньковского, чтобы завтра с подъемом флага и крепость, и эскадра произвели положенный салют. “Крепость произведет, – ответили посланцу Маньковского, – но эскадра не может, так как в четыре часа утра должна срочно выйти в море”. На это последовал ответ, что командующий русской эскадрой не выпустит эскадру Австро-Венгрии с рейда, не получив салюта. Переговоры закончились. По возвращении флаг-капитана русские корабли переменили место. “Рюрик” стал в центре выхода из Фиумской бухты, “Цесаревич” и “Богатырь” – ближе к берегу. Была пробита боевая тревога, орудия заряжены боевыми снарядами и направлены на флагманский корабль австро-венгерского флота. Всю ночь прислуга дежурила у орудий. На русской эскадре ясно сознавали исход возможного боя: слишком неравны были силы, но все приветствовали энергичные действия адмирала, направленные на защиту достоинства России и чести Андреевского флага. Дважды приезжал на “Цесаревич” флаг-капитан князя Монтеккули, пытаясь объяснить, что его эскадра обязана выйти в море до рассвета. Адмирал Маньковский оставался непреклонным. К четырем часам утра из труб австрийских кораблей повалил густой дым – эскадра готовилась к съемке с якоря. Начни флагманский корабль движение – русские корабли открыли бы по нему огонь. В такой донельзя напряженной атмосфере текло время. В восемь часов были подняты кормовые флаги. Верки крепости окутались дымками салюта Русскому флоту; с судов эскадры вице-адмирала Монтеккули раздался салют русскому адмиралу. Произведя его, австро-венгерская эскадра снялась с якоря и направилась к выходу из бухты. На русских кораблях команды стояли во фронте, оркестр играл австро-венгерский национальный гимн. С флагманского корабля эскадры Австро-Венгрии мощно неслись молитвенные звуки “Боже, царя храни…”» [104].

А вот еще случай достойного отношения к флагу. Уже после Революции один из тральщиков осовеченного флота под командой мичмана Сперанского ушел от Красных и вновь поднял Андреевский флаг. Под командованием лейтенанта О. О. Ферсмана он отправился из Ревеля в Крым. Прибыв на копенгагенский рейд, тральщик наш застал там отряд английских военных кораблей с адмиралом на крейсере «Худ». Не успел О. О. Ферсман ошвартоваться, как на тральщик прибыл посланец адмирала и предложил Ферсману спустить Андреевский флаг. Лейтенант категорически отказался, заявив, что не считает себя обязанным исполнять приказы английского адмирала и флаг спущен не будет, а на случай попытки овладеть тральщиком силой приказал пробить боевую тревогу. Достойный ответ и твердость подействовали. Тральщик остался под Андреевским флагом. Пребывание его в Копенгагене стало триумфом.

Фалрепные

В Морском уставе в главе о «фалрепных» указан порядок, кому, когда и как отдается морская почесть вызовом фалрепных. Главную торжественность этой старой, чисто морской церемонии придает боцманская дудка. История боцманской дудки связана с историей обычая вызова фалрепных, а потому мы рассмотрим их одновременно.

Боцманская дудка есть один из старейших и наиболее заслуживающих внимания предметов военно-морского снабжения. Флейта или дудка употреблялись в глубокой древности на галерах греков и римлян для регулирования гребков рабов-гребцов, посаженных на весла. История приводит факты, что дудка употреблялась для вызова людей на верхи при свалке на абордажи еще в 1248 г. крестоносцами. О дудке упоминает и Шекспир в своей «Темпесте». Дудка одно время была показателем должности, а также и эмблемой высшей чести. Английский высший адмирал или лорд-адмирал носили золотую дудку на золотой цепочке вокруг шеи. Такая же дудка, но серебряная и на серебряной цепочке, носилась адмиралами при действительном исполнении ими обязанностей. Лорд-адмирал, фактически командуя, носил золотую дудку и в дополнение к ней серебряную, как определение должности. В наше время дудка необходимо фигурирует при всяком отданном приказании и была составной частью многих церемоний, как, например, вызова фалрепных, церемонии выдачи чарки, церемонии подъема и спуска флага. Ее история очень интересна. В бою у Бреста 25 апреля 1513 г. между лордом-адмиралом Эдвардом Хавард и Приган де Биду, когда Хавард увидел свое неминуемое поражение, он выбросил свою золотую дудку в море, серебряные же знаки должности была найдены на его теле. Указом короля вес золотой дудки определялся равным 1 унции. Цепочка по весу была эквивалентной дукату. В «Диалогах» издания 1645 г. в описании церемонии посещения корабля высокопоставленным лицом находим следующее: «Судовая баржа посылается за посетителями с рулевым на корме, снабженным серебряной дудкой… При возвращении баржи и приближении ее к борту начинают трубить трумпеты и делают это до тех пор, пока баржа не приблизится на расстояние, меньшее мушкетного выстрела; тогда трумпеты смолкают и все имеющие дудки делают сигнал “добро пожаловать” три раза».

Вызов фалрепных, как это делается на всех военных судах всех наций, тоже имеет свою историю и этот обычай пришел из далекой старины. Было обычаем в эпоху парусных судов (когда позволяли условия погоды) приглашать на борт флагманского корабля командиров судов для обсуждения разных вопросов. Во время штилей было в обычае обмениваться визитами и даже обедами. Отправлявшихся с корабля приходилось спускать за борт на «боцманском кресле» или «беседке», так как трапов поставлено не было. Употребление подъемно-спускного приспособления (беседки) требовало участия нескольких людей и, конечно, боцманской дудки для дачи сигналов: «трави», «выбирай», «раздернуть» и проч. С течением времени это сделалось обычаем и знаком отдания уважения. В английском флоте в настоящие дни вместо нашей команды «свистать фалрепных» командуется: Hoist him up, то есть «выбирай». Традиция британского флота говорит, что дудка у них в настоящем ее виде была введена как память о захвате в плен с боя знаменитого шотландского пирата Андрю Бартона. Адмирал Эдвард Хавард, командуя «Лиеон» и «Джени Первин», захватил Бартона и снял дудку с его тела. Сделавшись высшим адмиралом, он ввел дудку во флот. До этого времени на английских судах употреблялись свистки разных систем, но та дудка, которая дошла до наших дней, есть дудка системы Бартона. В XVII столетии дудка носилась мастером, боцманом и рулевым старшиной, который был также заведующим адмиральской баржей, и ему предписывалось: «смотреть за тем, чтобы все уборы были положены на место,